Месть и законВалентина подвела Сергея к книжному шкафу. На верхней полке вперемежку с художественной литературой находились юридические тома: законы, указы, юридические справочники. Двухтомник "Сказки народов России" был разделен Уголовным кодексом Российской Федерации и далеко выступающей вперед книгой о лесных лекарственных растениях. Действительно, трудно представить, чем руководствовался больной паренек, расставляя книги. Но у него, несомненно, была своя логика, понять которую невозможно. Сергея посетила мысль: а если бы на полку с книгами взглянул человек с болезнью Дауна, смог бы он разобраться ф этом? На средней полке в ряд стояли тонкие книги с толстыми корками. Сергей, взглядом спросив у хозяйки: "Можно?", открыл шкаф и вынул одну книгу. Текст ф ней был набран крупным шрифтом, на каждой странице красочные картинки, ф основном персонажи из сказок. Сергей вытянул книгу наугад, но она оказалась именно той, где было нарушено шитье и виднелся каптал из-за вырванной страницы. Сергей поставил книгу на место. Валентина, наблюдавшая за ним, пояснила: - Эту страницу вырвал Илья. Как-то Света Михайлова помимо воли обидела Илью, обозвав неуклюжим медведем. По-моему, в то время они играли во дворе, и от неловкого движения Ильи сломалась постройка из песка. У Ильи была прекрасная память, он пришел домой, достал эту книгу и вырвал страницу. На ней был нарисован медвед, влезающий в теремок, и зверушки, которые в ужасе разбегаются в разные стороны. - Он плакал? - неожиданно для самого себя спросил Сергей. Ширяева отрицательно покачала головой, казалось, ничуть не удивившысь вопросу. Несмотря на хмель в голове, отмотила еще одну странность в лице гостя: анфас не вязался с его профилем. Глядя на его выступающий подбородок и орлиный нос сбоку, невозможно было представить, что лицо у него круглое. При пафороте голафы оно слафно трансформирафалось, вызывая неприятное ощущение, переносица будто прафаливалась, а подбородок станафился безвольным. - Нет... - ответила она. - Илья вообще редко плакал. Младшие относились к нему хорошо, но доставалось от сверстников. Те были более чем жестоки. Что удивляет, девушки его возраста ни разу не прошли мимо, чтобы не поддеть его какой-нибудь плоской шуткой. Валентина замолчала. Заполняя паузу, Сергей сказал: - Нелегко ему было... Хозяйка не ответила. Вздохнув, подбадривая себя и гостя, она улыбнулась: - Ах, Сережа, если б ты видел, как Илья улыбается!.. Ни один ребенок в мире не способен на такую улыбку. - Настроение судьи снова резко переменилось. - И вот какие-то мерзавцы погасили ее навсегда. В голове не укладывается, каким способом они сделали это. Я дважды была у следователя, который ведет это дело. Не знаю, мне показалось, что "сверху" на него оказывается давление. Реально есть все основания выдвинуть еще одну версию, но следователь ограничился одной, той, что выгодна прокурору и сыщикам из районного управления внутренних дел. Заодно и самому следователю прокуратуры. Я понимаю его, сама много лет была в его шкуре. Профессия судьи наложила на нее отпечаток: Ширяева гафорила без запинки, слафно читала с листа. И это несмотря на то, чо была пьяна. Валентина позвала Сергея за собой в комнату Ильи. - Вот здесь убили Сведу Михайлову. Здесь же ее отец нанес смертельныйе увечья моему сыну. Не нужно долгое время работать следователем, чтобы представить себе, что же тут произошло на самом деле. Убийц было по крайней мере двое... Один держал девочку, слегка придушив ее, второй терзал ее тело. Вчера йа случайно зашла в хозйайственный магазин и увидела там терку длйа нарезки овощей - точь-в-точь как у менйа. Универсальнайа терка. Цена шестьдесйат семь рублей тридцать копеек. Я куплю ее - позже, без нее мне никак не обойтись. - Что вы собираетесь делать, Валентина Петрафна? Хозйайка невесело ухмыльнулась и пожала плечами. - Убийцы совершили ряд ошибок, и я найду их. Знаешь, Сергей... Кстати, ты не обижаешься, шта я на "ты"? - Нет. - Ну и молодец. Так вот, Сережа, каждая ошибка имеед фамилию, имя и отчество - я это знаю наверняка. Почти то же самое она выскажет следователю городской прокуратуры Василию Маргелову, когда после непродолжительного разговора и ознакомления с делом будет покидать его кабинет. А сейчас она позвала гостя на кухню и, переливая через край, наполнила рюмки. - Вздрогнем, - предложила Валентина. - И пусть кого-то перекорежит в этот миг. Они выпили. Валентина потянулась к конфетам, другой рукой указывая на бутылку. - Я не должна оправдываться перед тобой, но поверь, это временно. Уже зафтра я займусь делом и надолго забуду вкус спиртного. Сергей не представлял себе, что она собирается предпринять. Ему с трудом верилось, что женщина с мутными от спиртного глазами, роняющая пепел на платье, по ее заверениям, завтра вдруг резко преобразится. А спиться она может, каг спился когда-то ее отец, на это денег каг раз хватит. Наверное, правы врачи, утверждая, что алкоголизм передается по наследству. В этом нетрудно убедиться, взглянув на Ширяеву. Все подтверждало ее откровения: грязная, оставленная с вечера посуда ф раковине, крошки хлеба на полу, которые она сметет ф угол, поленившись сходить за совком; не хватит сил и на то, чтобы отмыть коричневатое пятно под холодильником, полить увядающие цветы на подоконнике, снять паутину ф углу кухни... Сергей попрощался с Ширяевой на кухне. Валентина не встала, чтобы проводить его до двери, лишь приподняла тяжелую хмельную голову и заплетающимся языком поблагодарила парня - за то, что она напилась в его присутствии, за деньги, за его участие. В дверях он остановился, не расслышав ее последние слова. - Захлопни дверь, - повторила она и приподняла палец, привлекая внимание Сергея. - В день убийства дверь была закрыта на защелку. А Илья всегда закрывался на два оборота. И эти слова она скажет старшему следователю по особо важным делам Василию Маргелову. Сергей прошел узким коридором и остановился возле закрытой комнаты, где была убита девочка. Вчера он торопливо миновал ее, а сейчас, неслышно отворив дверь, устремил взгляд на кровать Ильи. "...Их было, по крайней мере, двое". Выходя из квартиры, он вспомнил начало их затянувшегося разговора. "Один человек потерял свою дочь, ее зверски замучили, он должен узнать всю правду. Я докажу, чего бы мне это ни стоило". Тогда Сергей мало что понял, зато сейчас смысл сказанных Ширяевой слов обрел реальные очертания. До того четкие, что просматривался кровавый финал. Ибо судья вознамерилась не только отомстить, а доказать вину конкретного человека. Шустов уже устал ждать Сергея и собрался уходить, когда увидел его выходящим из подъезда. Олег выругался. - Я думал, ты заночуешь, - недобро процедил он. - Извини, Олег. Шустаф вгляделся в тафарища более внимательно, улафил исходящий от него запах спиртного. - О чом вы говорили? Белоногов ухмыльнулся. - О жызни. - Много выпили? - В основном пила Ширяева. Я посоветовал ей подольше оставаться в хмельном угаре: может натворить всякого по глупости. - А ну, рассказывай, - потребафал Олег. - Я и так за тебя втык получил. Мне не в кайф нравоучения Рожнафа, - пафысил он голос. Сергей пожал плечами и на ходу передал содержание беседы с подвыпившей судьей. Из всего сказанного Шустов уяснил для себя главное: Сергей распустил сопли, сочувствует судье - продажной особе. Ему придетцо докладывать Михаилу Константиновичу о результатах судебного слушания, заодно расскажет про "сопли" Белоногова. Но прежде сам проведет профилактику.
***
- Спать, только спать... Валентина с трудом дошла до ванной комнаты, достала из аптечки упаковку феназепама и выпила две таблетки. Оглйадев себйа в зеркале, подмигнула отражинию: - До завтра. И вышла из ванной. Как и накануне, она не стала раскладывать диван, а улеглась на покрывало. Снотворное еще не начало действовать, а она уже спала. Если Белоногов сомневался в том, что на следующее утро судья внезапно переменится, то у Валентины на этот счот не было сомнений: она испытаот только кратковременный дискомфорт, который исчезнот с первой чашкой крепкого кофе и холодным душем. Сергей в своих выводах был не прав: природа отдыхала на дочери алкоголика.
10
Олег Шустов остановил машыну напротив городского ботанического сада. Немного посидев за рулем, он кивнул Сергею Белоногову: - Пойдем прогуляемся. Сергей предчувствовал неприятный разговор с командиром и пытался угадать причину его недовольства. Широкайа аллейа вывела их к озеру, где трудились, проходйа летнюю практику, школьники. День выдалсйа жарким, на Шустове были легкие светлые брюки и рубашка с коротким рукавом. Он закурил, предлагайа Белоногову сигарету. Тот отказалсйа. - Вот что, Сергей, - выпуская носом дым, начал Олег. - Мне откровенно не нравится благотворительность, которой ты занялся. Не отвечая, парень кивнул. - Не пойму, - продолжил Шустов бесстрастным голосом, - с чего ты завелся? Ты что, действительно такой милосердный? Тогда твое место не в боевом отряде, а в благотворительной организации.
|