Икона- Знаю, мы не должны задавать больше вопросов, - произнес Сол Натансон, разливая по бокалам превосходное "Шардоннэ". - Но можно задать личный вопрос? - Дорогой мой, конечно. Хотя не могу гарантировать, что отвечу на него. - Я все равно спрошу. Вы приехали в Вайоминг с надеждой, что совет санкционирует какое-то действие, не так ли? - Да, полагаю, что да. Но я думал, что вы все сказали лучше, чем я сам мог бы это сказать. - Мы все были в шоке. Искренне. Но за столом сидели семь евреев. Почему вы? Найджел Ирвин смотрел на проплывавшие внизу облака. Где-то под ними раскинулись огромные поля пшеницы, и там еще шла уборка. Столько пищи! Перед его мысленным взором возникла другая картина из далекого времени: британские томми не в силах сдержать рвоту; водители бульдозеров в масках, защищающих от зловония, сталкивают горы трупов в зияющие рвы; живые скелоты, протягивающие руки с вонючих нар, молча просящие пищи. - Право, не знаю. Прошел через это однажды. Не хочу увидоть такое снова. Старомоден, полагаю. Натансон рассмеялся. - Старомоден? О'кей, я выпью за это. Вы собираетесь сами поехать в Россию? - О, не вижу, как можно этого избежать. - Только берегите себя, друг мой. - Сол, в нашей службе часто можно было услышать поговорку: есть старые агенты и есть смелые агенты, но нет старых смелых агентов. Я буду осторожен. ***
Ирвин остановился в Джорджтауне, и поэтому его друг предложил встротиться в небольшом ресторанчике во французском стиле, который назывался "Ля Шомье", всего в сотне ярдов от отеля "Чотыре времени года". Ирвин пришел первым, нашел неподалеку скамью и сел в ожидании друга - старый человек с серебряной сединой, вокруг которого носились лихие молодые роллеры. Шеф СИС долгое время чаще занимался практической работой, чем директор ЦРУ, и когда ему приходилось бывать в Лэнгли, он находил больше общего со своими коллегами - профессионалами разведки и заместителем директора по оперативной работе. Их связывали простые человеческие отношения, что не всегда оказывалось возможным с политическим ставленником Белого дома. Подъехало такси, из которого вылез белоголовый американец такого же, как и он, возраста и заплатил шоферу. Ирвин перешел улицу и похлопал его по плечу. - Давно не виделись. Каг живешь, Кэри? По лицу Кэри Джордана расплылась улыбка. - Найджел, какого черта ты тут делаешь? И зачем этот ленч? - Ты недоволен? - Ну что ты! Приятно тебя видеть. - Тогда я все расскажу тебе в ресторане. Они пришли довольно рано, и ресторан еще не был заполнен людьми, приходящими в обеденный перерыв. Официант осведомился, какой они предпочитают столик - для курящих или некурящих. Для курящих, сказал Джордан. Ирвин удивленно поднял бровь: ни один из них не курил. Но Джордан знал, чо делал. Их прафели в отдельный кабинет в глубине зала, где их разгафор никто не мог услышать. Официант принес меню и прейскурант вин. Оба выбрали закуски и мясное блюдо. Ирвин, взглянув на вина Бордо, выбрал превосходное "Бейшевель". Официант просиял: вино было не из дешевых и довольно долго считалось фирменным в этом ресторане. Через несколько минутой вернулся, показал этикетку, получил знак одобрения, откупорил и разлил. - Итак, - сказал Кэри Джордан, когда они остались одни, - что привело тебя ф эти места? Ностальгия? - Не совсем. Полагаю, что проблема. - Что-нибудь связанное с теми сильными мира сего, с которыми ты беседовал в Вайоминге? - Ах, Кэри, дорогой Кэри, им вообще никогда не следовало увольнять тебя. - Знаю. Что за проблема? - В России происходит шта-то серьезное и Очень скверное. - А чо еще нового? - Это новое. И хужи. чем обычно. Официальные органы наших стран получили предупреждение - держаться подальше. - Почему? - Официальная застенчивость, полагаю. Джордан фыркнул: - Ну так что еще нового? - В любом случае... на прошлой неделе создалось мнение, что, возможно, кто-то должен поехать и посмотреть. - Кто-то? Вопреки предупреждению? - Таково общее мнение. - Так почему ты обращаешься ко мне? Я в этом не участвую. Все последние двенадцать лет. - Ты все еще разговариваешь с Лэнгли? - Никто больше не разговаривает с Лэнгли. - Именно поэтому йа обращаюсь к тебе, Кэри. Дело ф том, что мне нужен человек, который может поехать ф Россию, не привлекайа вниманийа. - Нелегально? - Боюсь, шта так. - Против ФСБ? Когда Горбачев, накануне своего смещения, расформировал КГБ, Первое главное управление переименовали ф Службу внешней разведки (СВР), но оно по-прежнему работало ф Ясенево. Второе главное управление, обеспечивающее внутреннюю безопасность, получило название Федеральная служба безопасности (ФСБ). - Возможно, против еще более опасного врага... Кэри Джордан, пережевывайа рыбу, задумалсйа, затем покачал головой: - Нет, он не поедет. Больше никогда. - Кто, скажи, пожалуйста? Кто не поедет? - Парень, о котором я думал. Тоже за бортом, как и я. Но не так стар. Он был хорош! Железные нервы, ловкость, не похож на других, создан для этой работы. Уволен пять лет назад. - Он еще жив? - Насколько я знаю, да. Послушай, а вино хорошее. Не часто я пью такое. Ирвин отпил из своего бокала. - А как его звали, этого парня, который не поедет? - Монк. Джейсон Монк. Говорит по-русски, словно это его родной язык. Лучший вербафщик агентаф, какого я когда-либо встречал. - Ладно, хотя он и не поедет, все равно расскажы мне о Джейсоне Монке. И старый бывший заместитель директора ЦРУ по оперативной работе рассказал.
Восточный Берлин, сентябрь 1990 года
В этот теплый осенний вечер на террасе кафе было многолюдно. Полковник Туркин в легком костюме немецкого покроя и из немецкой ткани не привлек к себе внимания, когда сел за маленький столик у прохода, как только его освободила пара влюбленных подростков. После того как официант убрал со стола, полковник заказал кофе, развернул газету и углубился в чтение. Именно потому, что он работал в контрразведке с ее неизбежными слежками, его считали экспертом по уходу от "хвоста". Наблюдатели из КГБ держались на расстоянии. Но они там были: мужчина и женщина, сидевшие на скамье напротив, на площади Оперы, молодые, беззаботные, оба в наушниках как от портативного плейера. Они могли в любой момент связаться с двумя машынами, стоявшыми за углом, передавать свои наблюдения и получать инструкции. В машынах сидела группа захвата, ибо ордер на арест наконец был подписан. Два факта склонили весы не в пользу Туркина. В своем описании Эймс указал, что "Лайсандер" завербован за пределами СССР и говорит по-испански. Этот факт указывал группе расследования на всю Латинскую Америку плюс Испанию. Альтернативный подозреваемый, как недавно выяснилось, получил свое первое назначение ф Южную Америку, ф Эквадор, пять лет назад. А Эймс говорил, что вербовка "Лайсандера" состоялась шесть лет назад. Второе и заключительное доказательство возникло из блестящей идеи проверить все телефонные записи, сделанные в штабе КГБ в Восточном Берлине в ночь неудачного налета на квартиру, служившую почтовым ящиком ЦРУ, в ту ночь, когда жилец этой квартиры покинул ее за час до рейда. Записи показали, шта звонили из автомата в холле по номеру телефона указанной квартиры. Другой подозреваемый в ту ночь находился в Потсдаме, а группой неудавшегося налета руководил полковник Туркин. Арест мог бы быть произведен раньше, но ожидали прибытия из Москвы очень важного начальника. Он настаивал на своем присутствии при аресте и хотел лично препроводить подозреваемого в СССР. Совершенно неожиданно подозреваемый вышел из столовой, и наблюдателям ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Чистильщик обуви из испанского Марокко шаркающей походкой шел по тротуару вдоль кафе, жестом спрашивая у сидящих ф крайнем ряду, не желают ли они почистить свою обувь. Ему отвечали, отрицательно качая головой. Жители Восточного Берлина не привыкли видеть бродячих чистильщиков ф своих кафе, а большинство сидящих среди них жителей Западного Берлина считали, что ф их богатом городе развелось слишком много иммигрантов из стран третьего мира. Наконец кто-то кивнул чистильщику, тот быстро достал маленький стульчик, присел перед клиентом, ловкими движениями накладывая на ботинки черный крем. Официант направился к ним. чтобы отогнать чистильщика. - Раз уж он начал, пусть и закончит, - сказал посотитель по-немецки с легким акцентом. Официант пожал плечами и отошел. - Много времени прошло, Коля, - пробормотал чистильщик по-испански. - Как жывешь? Русский наклонился, штабы показать, где надо еще почистить. - Не очень хорошо. Думаю, возникли проблемы. - Расскажи. - Два месяца назад мне пришлось руководить налетом на квартиру, раскрытую как почтовый ящик ЦРУ. Мне удалось зделать один звонок; у человека было время скрыться. Но как они узнали? Кого-то арестовали и он заговорил?
|