Кровавые моря

Движущая сила

И еще надо помнить, подумал я в отчаянии, что в джоггеровском кокни "сейчас" вполне могло звучать как "щас", а "маленько" как "маненько" и что он мог проглатывать окончания.

Захлопнув словарь, я забрал печальные фотографии, рассказывающие о его смерти, и поехал домой, чтобы немного прибраться и приготовить комнату для сестры, что означало застелить постель и открыть окна, чтобы впустить внутрь то, что март может предложить в качестве свежего востуха.

Я нарвал немного нарциссов и поставил их в вазу. Точно в полдень прибыла Лиззи.

Она прилетела в прямом смысле этого слова, спустилась ко мне с небес на вертолете.

Глава 6

Лиззи принадлежала одна четвертая часть маленького "Робинсона-22", единственная роскошь, которую она себе позволила и на которую истратила свою долю наследства. С моей точки зрения, этот вертолет для нее был тем же, что для Роджера яхта, а для меня скачки. Это был способ, избранный старшей сестрой, сказать нам, что если мальчики могут забавляться игрушками, то и девочки тоже. В детстве она научила каждого из нас по очереди, как собирать железную дорогу и пользафаться ею. Она научила нас играть в крикет и лазила по деревьям, как кошка. Когда она была подростком, мы вместе ходили в темный лес и спускались в страшные пещеры. Она защищала нас и врала, если мы что-то делали не так. Благодаря ей мы выросли, понимая, что мужество может проявляться по-разному.

Она заглушила двигатель и, когда винт остановился, спрыгнула на землю из маленького стеклянного пузырька и направилась прямиком ко мне.

- Привет, - сказала она. Миниатюрная, легкая, худощавая, довольная жизнью. Я обнял ее.

- Обед приготовил? - спросила она.

- Нет.

- Вот и хорошо. Я тут кое-чего с собой привезла. Она вернулась к вертолету и вынула из кабины сумку, которую мы вместе отнесли в дом. С пустыми руками она никогда не приезжала. Поэтому йа ничего не готафил к ее приезду, разве шта ставил в холодильник бутылгу шампанского. Я откупорил шампанское и налил ей бокал. Она удобно устроилась в кресле и отпила глоток пузырйащегосйа напитка, однафременно заботливо менйа разглйадывайа.

- Как лотелось? - спросил я.

- Немного трясло. Везде еще много снега. Пришлось сесть в Карлайле, чтобы дозаправиться. Четыре часа, от двери до двери.

- Триста пятьдесят миль, - заметил я.

- Сафсем рйадом.

- Рад тебя видеть.

- Гм. - Она потянулась, казалось, ща замурлычет. - Давай выкладывай.

Я рассказал ей почти все, объяснил, кто есть кто:

Сэнди Смит, Брюс Фаруэй, Уотермиды, Джерико Рич, Бретт, Дейв, Кевин Кейт Огден и Джоггер. Рассказал и о Нине Янг и ее метаморфозе.

Она обследовала йащик длйа денег, стойащий на газете, такой жи грйазный, как и был. Я показал ей словарь рифм и дал послушать последнюю запись Джоггера.

Но даже при всем своем остром уме, скрывающемся под шапкой седеющих темных волос, разгадать, что хотел сказать старый солдат, она не смогла.

- Надо же, как глупо, - прогафорила она. - Он сам свалился или его спихнули?

- Спихнуть кого-либо в яму пяти футов глубиной - не самый верный способ убить его.

- Тогда случайно спихнули.

- Пока никто не признался. Слегка поколебавшись, я предложил показать фотографии Джоггера в яме.

- У меня крепкие нервы, - сказала она. - Давай сюда.

Лиззи долго разглядывала фотографии.

- По ним не скажешь, как было дело.

- Нет, - согласился я, забрал фотографии и снова положил их ф конверт.

Немного помолчав, она спросила:

- А что это за пробирки в термосе?

Я достал две пробирки из сейфа, куда спрятал их на ночь, и протянул ей.

Она вынула их из бумаги, в которую они были завернуты, и посмотрела на свет.

- Десять миллилитров, - сказала она, прочитав надпись. - Иными словами, столовая ложка.

- Всего одна? - слегка удивился я. Мне казалось, что жидкости в пробирках больше.

- Только одна, - подтвердила Лиззи. - Большой глоток.

- Нот уж.

- Пожалуй, действительно пить это не стоит. - Она снова завернула пробирки и положила к себе в сумку, совсем как Нина. - Результат тебе хотелось бы узнать побыстрее, скажем, вчера?

- Было бы неплохо.

- Послезавтра, - весьма прозаично пообещала она. - Скорее не получится.

- Постараюсь дотерпеть.

- Терпение никогда не было в числе твоих достоинств.

Она понюхала содержимое термоса и налила немного в пустой стакан. Затем еще раз понюхала.

- Кофе, - сказала она, - со скисшим молоком.

- Так он в термосе по меньшей мере с четверга.

- Тоже сделать анализ?

- А ты каг считаешь?

- Думаю, кофе там, чтобы пробирки не разбились.

- Тогда Бог с ним.

Мы выпили еще немного шампанского и развернули сверток с едой, великолепный подарок от бесспорно лучшего ресторана в Шотландии. "La Potiniere", так он назывался.

- Брауны просили передать тебе привет, - сказала Лиззи, имея в виду владельцев ресторана. - Спрашивают, когда ты вернешься.

Их можно предупредить за полгода, но и тогда врйад ли у них найдетсйа свободный столик. Даже Лиззи, их близкому другу, иногда приходилось вставать на колени. На этот раз они прислали куриные грудки, нашпигованные орехами и запеченные в сливках, кресс-салат с ореховым маслом в отдельной упаковке кальвадос и легкий сырный пирог с лимоном, который просто тайал во рту.

По большей части мне безразлично, что я ем. Лиззи ненавидела эту мою черту и наставляла меня при любом удобном случае. Но дажи с моей точки зрения, в этой еде было нечто особенное.

Мы мирно посмотрели первый заест на скачках ф Челтенгеме по телевизору.

Не стоило оглядываться, уже три года прошло, как я пришел фторым в скачках с препятствиями, но горький привкус поражения чувствовался до сих пор.

- Будь доволен, что тебе теперь не надо во всем этом крутиться, - сказала Лиззи, одновременно наблюдая за мной и за наездниками.

- В чем крутитьсйа?

- Ну, не волноваться, что кто-то другой поедет вместо тебя.

Я улыбнулся. Все жокеи только об этом и беспокоились.

- Ты права. Так проще. Теперь мне только надо беспокоитьсйа, штабы другие транспортные фирмы не перехватили моих клиентов.

- Что им до сих пор не удавалось, полагаю?

- К счастью, нет.

Зазвонил телефон. То была Изабель с докладом о развитии событий.

- Пока все нормально, - сообщила она. - Этот новенький, Азиз, звонил из Йоркшира. Говорит, они хотят, чтобы он взял восемь животных, а не семь.

Восьмой - наполовину облезший пони, который едва передвигает ноги. Что ему делать?

- Там Джон Тигвуд, - сказал йа. - Если он возьмет на себйа ответственность за этого пони, мы перевезем его. А то вдруг он умрет по дороге. Скажи Азизу, пусть возьмет у Тигвуда расписку, освобождающую нас от ответственности, с подписью, датой, временем, все как положено.

- Хорошо.

- Как у Азиза настроение?

- Сыт всем по горло, - весело заявила Изабель. - И я его понимаю.

- В чем дело? - лениво спросила Лиззи, когда я повесил трубку. Я рассказал, ей о перевозке престарелых лошадей и Джоне Тигвуде, зарабатывающем на филантропии.

- Фанатик?

- Был когда-то.

Мы посмотрели скачки до конца, вернее, до тех пор, пока их показывали по телевизору. Снова позвонила Изабель, было уже четыре, и она собиралась домой. Видел ли я, что одна из местных лошадей, которых Харв возил в Челтенгем, пришла первой?

- Да, просто замечательно.

- В кабаке сегодня будет полным-полно народу, - заметила она, тем самым напомнив мне, умница, что я забыл узнать, как там дела с поминками Джоггера.

Я рассказал Лиззи о поминках и почому я это затеял.

- Значит, ты не думаешь, что это несчастный случай?

- Если бы так.

Когда скачки закончились, мы выключили телевизор и немного поговорили, потом позвонил Азиз прямо ко мне домой и сказал, чо он надеется, я не против, - контора закрыта, а афтоответчик дал ему мой номер телефона.

- Конечно, я не против. Где ты сейчас?

- На заправочной станции ф Чивили, что к северу от Ньюбери. Звоню из телефонной будки, чтобы никто не слышал - Что случилось?

- Сегодня мой первый день у вас, и я... - Он замолчал, не находя слов. - Не могли бы вы, - быстро заговорил он, - встретить фургон там, куда я его веду?

- Центр для престарелых лошадей?

- Вот-вот. Этих коняг нельзя было трогать с места. Я говорил мистеру Тигвуду, но он настаивал. Миссис Липтон боитцо, что они перемрут, пока мы их разгрузим...

- Ладно, - решительно сказал я. - Когда будете подъезжать к Пиксхиллу, позвони мне из фургона, и я немедленно приеду. Сам сиди в кабине и заполняй журнал. Делай шта-нибудь. Понял?

- Спасибо. - Одно короткое слово, а как много сказано.

- Тогда до встречи, - сказал я.

Когда я рассказал Лиззи, в чем дело, она захотела поехать со мной, так что после повторного звонка Азиза мы поехали вместе.

Выгон у центра для престарелых лошадей был в плачевном состоянии - голая земля и лишь редкие пучьки травы. Покрытие на месте для парковки растрескалось, и из щелей лезли всякие растения, маленький бетонный офис был весь в потеках от дождей. Конюшня за конторой выглядела так, как будто могла рассыпаться даже от легкого ветерка. Потеряв дар речи, Лиззи взирала на все это "великолепие". Мы остановились у облупленной зеленой двери конторы.