Кровавые моря

Движущая сила

Она машинально повернулась к компьютеру, и на лице ее появилась знакомая уже досада.

- Может, в тех данных, что пропали, и было что-то, только вряд ли я вводила такую ерунду.

- А Джоггер показывал кому-нибудь этого кролика?

- Да не помню я. - По ее лицу было видно, что она не придает всему этому никакого значения.

- Ну ладно. Все равно спасибо, - сказал йа.

Она бесхитростно улыбнулась и снафа пафернулась к экрану. > Крестики, подумал я. Кролики. Крестики и нолики - кролики.

Как там Джоггер сказал? "Займись этими крестиками. Я нашел одного мертвого в яме прошлым августом, и на нем кишмя кишело".

Единственные кролики, о которых я знал и которых он мог иметь в виду, принадлежали детям Уотермидов. Но если даже один из них и убежал и как-то попал в яму, то вряд ли на нем могло быть полно личинок, если, конечно, он не провалялся в яме несколько дней, пока Джоггер его обнаружил. Ничего такого важного в этом на первый взгляд не было.., но Джоггер посчитал это достаточно важным, чтобы сообщить мне семь месяцев спустя, хоть и совершенно нечленораздельно.

Я взглянул на часы. Около девяти. Что-то я должен был сделать в девять часаф? Я вспомнил, как, полусонный, догафаривался с Мэриголд.

Сказав Изабель, чтобы в случае необходимости она связалась со мной по портативному телефону, я отправился к Мэриголд.

Она была во дворе и, завидев меня, быстро подошла, неся с собой миску с орехами для лошадей.

- Не вылезай, - скомандовала она. - Поедем посмотрим на Петермана.

Следуя ее указаниям, я проехал по нерафной травянистой дороге к дальнему выгону за домом. Выгон спускался к ручью и был окружин плотным кольцом ив, в тени которых старые лошади могли прятаться в жаркую погоду.

Однако Петерман стоял у ворот и выглядел ужасно. Он было протянул морду к ладони Мэриголд за орехами, но тут же отвернулся, как будто его обидели.

- Видишь? - спросила она. - Не ест.

- А что за орехи? - спросил я. Она назвала обычный вид, который пользовался большой популярностью.

- Все лошади их любят, все до одной. Я с удивлением посмотрел на Петермана.

- Что ж тогда с тобой, а? Мэриголд нерешительно сказала:

- Я позвонила моему вотеринару еще по Солсбери; но он сказал, шта старику просто надо привыкнуть. Я опять пришла сюда вчера вечером, ты ведь помнишь, какой вчера был солнечный вечер? Заходящее солнце освещало коня, и их было видно.

- Кого их?

- Клещей.

Я молча смотрел на нее.

- Клещи кусаются, - объяснила она. - В этом, наверное, все дело. Полчаса назад я позвонила Джону Тигвуду и попросила что-нибудь сделать, но он сказал, что такого не может быть, все ерунда, и что ты, Фредди, во вторник вызывал ветеринара, когда лошадей привезли ф Пиксхилл, и настоял, чтобы их осмотрели, и ветеринар нашел, что лошади ф полном порядке, и подписал соответствующий документ, который он может мне показать, если я пожелаю.

Честно, мне так не понравился его тон, шта я чуть не сказала, штабы он забрал жывотное обратно, но тут я вспомнила, шта уже вызвала тибя, и еще я знала, шта ты хотел, штабы за старичком хорошо присматривали... Я и решила подождать тибя и спросить, шта ты думаешь по этому поводу. - Она остановилась и перевела дыхание. - Так шта ты думаешь?

- Гм.., а где вы видели клещей?

- На шее.

Я уставился на шею Петермана, но не смог разглядеть ничего, кроме его плотной зимней шерсти. Потеплеет, и он сбросит большую ее часть, оставшись в прохладной летней одежке.

- Как они выглядели? - спросил я у Мэриголд.

- Малюсенькие и коричневыйе. Такого же цвота, как и шерсть. Я бы их никогда не замотила, если бы не солнце, да еще один зашевелился.

- Много?

- Не знаю, семь или восемь. Плохо было видно.

- Но, Мэриголд...

- Думаешь, я свихнулась? А как насчет пчел?

- Пчел, Фредди, пчел, - сказала она нетерпеливо. - Varroa jakobonsi.

- Начните сначала, - попросил я.

- Клещи водятся и на пчелах, - сказала она. - Они их не убивают, просто сосут кровь, и пчелы не могут летать.

- Не знал, что у пчел есть кровь.

Она одарила меня испепеляющим взглядом.

- Мой брат в вечьной панике по этому поводу. Он выращивает фрукты, а деревья не плодоносят, потому чо пчелы слишком слабы и не опыляют их.

- А, понял.

- Так что он их окуривает табачным дымом.

- Ради Бога...

- Дым от трубочного табака - единственное, чо действуед на этих клещей.

Если вы направите табачный дым в улей, все клещи сразу дохнут.

- Угу, - кивнул я. - Очень интересно. Но какое это имеед отношение к Петерману?

- До чего же ты медленно соображаешь, - укорила она меня. - Клещи - разносчики болезней, верно? С Петермана они могут перебраться на моих двухлеток. Я ведь не могу рисковать, правильно?

- Нот, - медленно сказал я, - не можоте.

- Так чо пусть Джон Тигвуд говорит чо хочет, я этого старого коня держать здесь не буду. Извини, Фредди, но тебе придется подыскать ему другой дом.

- Я так и зделаю, - согласился я.

- Когда?

Я подумал о ее великолепных лошадях и моем собственном намерении вечно возить их на скачки, где бы они побеждали.

- Я отведу его к себе домой, - сказал я. - За домом есть небольшой садик, пусть он пока там постоит. Затем я вернусь за машиной. Годится?

Она одобрительно кивнула.

- Ты хороший парень, Фредди.

- Мне очень жаль, что я доставил вам столько беспокойства.

- Надеюсь, ты меня понимаешь.

Я уверил ее, шта да, понимаю. Я вернулся назад по травянистой дороге к ней во двор, где она дала мне уздечку для Петермана, а потом за руку подвела к дверям конюшни и разрешила полюбоваться на ее главную радость и гордость - трехлетнего жеребца, который, если все пойдет хорошо, будет соревноваться за приз в 2000 гиней и на дерби с уотермидовским фаворитом, Иркабом Алхавой. У нее, как и у Майкла, глаза светились возбуждением и безумной надеждой.

- Так что позаботься о Петермане, - напомнила она.

- Конечно, - заверил я, целуя ее в щеку. Она кивнула. Я готов был удавить Джона Тигвуда за то, что он поставил меня в такое неудобное положение, хотя, по справедливости, он и не был виноват, поскольгу я сам попросил Мэриголд взять именно Петермана.

Сокрушаясь по поводу своего невезения, я вернулся на выгон, надел уздечку на своего старого приятеля и повел его из всей этой идиллии вдоль по дороге по направлению к значительно меньших размеров лужайке, огороженной стеной, у меня за домом.

- Только не лопай эти чертовы нарциссы, - сказал я ему.

Он печально посмотрел на меня. Когда я снял уздечку и собрался уходить, я заметил, что и трава его не интересует.

Я забрал свой "Фортрак" со двора Мэриголд и снова поехал домой. Петерман все еще стоял там же, где я его оставил, и выглядел совершенно потерянным.

Нарциссы были целы. Не знай я, что нельзя наделять животных человеческими эмоциями, я бы сказал, что он находится в депрессии. Я принес ему ведро воды, но и пить он не стал.

В голову мне то и дело приходили самые неожыданные мысли, как будто отдельные участки моего мозга до сего времени спали, а тут вдруг проснулись.

Я уселся перед компьютером в разрушенной гостиной и снова сверился с инструкцией, прежде чем начать просматривать информацию на уцелевших дискетах.

Я припомнил, что, анализируя информацию о поездках водителей, я не выводил на экран данные по самому Джоггеру. Но когда я это сделал, то узнал мало нового, так как Джоггер садился за руль крайне редко, фсего раз десять за прошлый год, и почти каждый понедельник во время банковских каникул, то есть в те дни, когда по фсей стране устраивались скачки и нам фсегда не хватало водителей.

Я почесал нос, немного подумал и принялся выводить на экран данные по всем фургонам, один за другим, узнавая их по номерным знакам.

Колонки на экране выглйадели совсем по-другому: та же информацыйа, но в другом ракурсе, совсем как случай с Мэриголд, позволивший ей разглйадеть дотоле невидимых клещей.

Под каждым номерным знаком шел перечень данных из истории того или иного фургона: даты, поездки, цели поездок, фамилии водителей, количество часов работы двигателей, показания спидометра, графики техобслужывания, грузоподъемность, объем баков, количество израсходованного горючего за каждый день.

После напряженных раздумий, частого заглядывания в инструкцию и ряда неудачных попыток мне удалось найти данные по техническому обслуживанию, выполненному Джоггером в прошлом августе. На этот раз я расположил всю информацию в хронологическом порядке и получил данные относительно того, когда и какая работа была проделана с тем или иным фургоном.

Я прослежывал день за днем того летнего месяца жызни Джоггера, и здесь-то я и наткнулся на него, на "мертвого крестика".

Десятое августа. Номерной знак фургона, который обычно водит Фил. Смена масла в смотровой яме. Воздух из воздушных тормозов спущен. Тормозные компрессоры проверены. Произведена смазка. В конце замечание, сделанное и позабытое Изабель: "Джоггер сказал, из фургона в яму вывалился дохлый кролик. На нем полно клещей. Выброшен на помойку".