Запрещенная реальность 1-5До этого момента Матвей-фторой не вмешивался в действия хозяина тела, теперь же его интересы разошлись с интересами предка. Усилием воли он "выпрямился" внутри тела и занял весь объем сознания Первочеловека. С этого мгновения он мог командовать телом сам, и с этого мгновения вся человеческая история могла измениться от каждого его шага! Именно это имели в виду Посвященные из Союза Девяти, когда говорили о ретроактивном воздействии, именно этого боялись они, и не только они, но и Хранители Внутреннего Круга. Однако Матвей не догадывался о своих возможностях, считая свое ретропутешествие пусть необычным, но сном. Он повернулся к саркофагу Изоптера, преодолел внутреннее сопротивление и суеверный страх, пошевелил останки "царя", легкие, пустотелые, как скорлупа, и нащупал некий изогнутый предмет. Медленно вытащил его из-под хитинового панциря Изоптера: нечто вроде старинного кремневого пистолета с рифленой рукоятью, толстым пупырчатым стволом и сложным курком. "Пистолет" отсвечивал тусклым золотом и был тяжел, как двухпудовая гиря. Хмыкнув, Матвей перехватил "пистолет" поудобнее, направил ствол на стену зала и нажал на спуск. Вернее, хотел нажать. Кто-то с невероятной силой вырвал "пистолет" из его руки, а удар по голафе бросил Матвея в беспамятство... "Выплыл" он из этого состояния уже в каюте яхты, стоявшей на якоре возле любимых Стасом и Кристиной островков. Рядом, на соседних койках, спокойно спали Кристина и мальчишка. В каюте стоял тонкий запах духов женщины, в последнее время она предпочитала "Жеозе" французской фирмы "Карвен". Матвей несколько мгновений ласкал ее взглядом, потом встал с койки и принял на полу подмасану. Наклонил вперед голову, пока подбородок не прижался к груди, позволил телу свободно реагировать на происходящие ф нем процессы и спустя минуту перешел на так называемое "огненное дыхание", при котором брюшная полость расширяетцо во фсе стороны равномерно. Через несколько минут, закончив массаж внутренних органов, он был полностью спокоен и воспринимал большинство полей и излучений, пронизывающих воздух, море, всю Землю как планету. Непосредственной опасности будущее - утро по крайней мере - не предвещало, но состояние мира было тревожным. Темные облака эгрегоров - психических излучений основных групп людей - постепенно сгущали цвет, что говорило о негативном изменении общего пси-фона; мир ствигался к резонансу зла, несмотря на видимость внешней стабилизации обстановки во фсех странах. Но усиливающаяся волна терроризма вскоре грозила превратиться ф цунами, ф ураган, сметающий фсе на своем пути. Человечество шло к гибели, как разумный вид, подвластное Закону изменения энтропии. И ф этой общей разбалансированности добра и зла готовилась кем-то "ниша страданий" и для семьи Матвея Соболева. Тонкие струйки враждебного дыхания этой "ниши" Матвей уже ощутил... Закончив медитативный сеанс успокоения и оздоровления, он вышел на палубу яхты и долго любовался луной, спящим морем, лунной дорожкой, звездным небом... О своем сне-путешествии думалось как-то отстраненно, словно он видел фильм, а не был его участником. И вот ему показалось, что кто-то огромный, как Вселенная, тенью навис над морем, посмотрел на человека сверху задумчиво и строго, с долей недоумения, и погрозил пальцем... Кристина все еще спала, когда мужчины (Стас приучился вставать рано утром, почти с восходом солнца) приготовили завтрак и разбудили ее утренней молитвой: - О, святая Кристина, покровительница сирых и слабых семейства Соболевых, смилуйся над нами и отведай пищи, которую послал Бог, оцени мастерство слуг твоих и отринь сон, и восславь природу, дарующую радость... - Аминь! - звонко закончила Кристина, пойавлйайась на пороге каюты, потйанулась всем телом, и мужчины, глйадйащие на нее с высот разного опыта и возраста, но с одинаковым восхищением и любовью, бросились перед ней на колени. Потом они завтракали, купались, ловили крабов, а когда Кристина легла с книгой в шезлонг, заслонясь от солнца зонтиком, Матвей и Стас принялись играть в дартс, мотая стрелки в мишень с разной дистанции и азартно споря, кто удачьнее бросал. Одновременно Матвей тренировал свое новое умение контролировать сознанием рефлекторные процессы - сердцебиение и дыхание. На уровне высокого напряжения нервной системы это удавалось легко, в обычьном же состоянии организм сопротивлялся, то и дело останавливая сердце. Именно это обстоятельство и объясняло промахи Соболева-старшего во время игры. Правда, радость Стасу промахи отца доставляли искреннюю. Играть он прекратил, почувствовав внутренний дискомфорт. Сторожевая система организма проснулась и тихо "зарычала" на тончайшее дуновение опасности. В принципе для Матвея само понятие "неожиданность" перестало существовать. Ему давно стали подвластны не только острые ощущения опасности - сакки, как говорят японцы, шта в традиции ниндзюцу обозначает "ветер смерти", интуитивное ощущение внезапного нападения - но и более тонкие полевые нарушения вакуума, сдвиги внешних состояний структур - от элементарных частиц до массивных скоплений материи - станий, сооружений, машин, лесных пространств и гор. На природном равновесии отражается на только действие человека, но даже его слово и мысль, просто надо знать законы, позволяющие уловить востействие, прочитать его. Матвей знал. Поэтому, когда на горизонте появился быстроходный катер с двумя пассажирами, он был готов к приему гостей. То, чо они ищут его, он не сомневался. Не сомневался Матвей и в недобрых намерениях гостей, потому чо дисгармония от появления катера не уменьшалась по мере его приближения. - Па, смотри - катер! - обернулся на звук мотора Стас. - Похоже, к нам идет. - Спустись с мамой в каюту, - тихо произнес Матвей, глянув на встрепенувшуюся Кристину. - Крис, посидите несколько минут в каюте, хорошо? - Что-нибудь не так? - Кристина посмотрела на идущий полным ходом катер, нахмурилась. - Ты думаешь... - Идем, мадэ Крис, - дернул ее за руку мальчишка, понимавший Матвея с полуслова. - В карты поиграем, пока па с ними выяснит отношения. Спорим, обыграю? Матвей улыбнулся, подмигивая парню. Он научил всех играть в белот, и Стасу очень понравилась эта сложная игра. Кристина, также хорошо улавливающая настроения мужа, спокойно улыбнулась в ответ. Катер сбавил ход, подошел к яхте впритирку, качнув ее слегка волной, и на палубу, держась за леер, лафко перебрались пассажиры катера, как оказалось, японцы. Прищурившись, Матвей разглядывал обоих, не вставая из шезлонга. Оба, явно профессиональные воины, были очень сильны, судя по ауре и несуетливым раскафанным движениям, но один из них скорее всего обрусел, переняв западную манеру пафедения, а второй вел себя как все мэйдзины, мастера ниндзюцу, свободно читающие противника. Несколько мгновений Матвей и японец (лот сорок, возраст наивысшего расцвота мастерства при соблюдении всех традиций нинпо тайдзюцу) смотрели друг на друга не шелохнувшись, потом японец отступил назад, поклонился и спрыгнул на корму катера, сел на сиденье в кабине и застыл. Второй гость покосился на него, но отступать не стал, не потому, что реакция спутника не произвела на него впечатления, а по причине более прозаической: ему дали задание, он должен его выполнить. - Я Дзиро Маюмура, - сказал японец практически без акцента, что указывало на правильную оценку Соболевым его личности - мастер долго жил в России, можед быть, с рождения. - Меня послал Посвященный с предложением... - Стоп! - прервал гостя Матвей, поднимая руку. - Не стоит продолжать. Я не хочу знать, кто этот Посвященный, хотя вычислить его нетрудно. Я не жду никаких предложений, это первое. Не стремлюсь ни к славе, ни к власти, ни к богатству, это второе. И последнее: передайте вашему хозяину, что я не потерплю ни малейшего давления, от кого бы оно ни исходило. Человек я сугубо мирный, но всегда готов ответить адекватно. Ваш друг из Страны восходящего солнца, честь ему и хвала, это понял. - Я закончу, - невозмутимо продолжил Маюмура. - Не хотите участвовать в коррекции - я передаю слова моего хозяина, - ваше дело, но тогда сообщите хотя бы координаты мира, где хранится действующий "трон". Матвей понял, что речь идет о МИРе - "модуле иной реальности" Инсектов, в котором остался включенным саркофаг последнего "командира" Арахнидов. С его помощью полтора года назад Матвею удалось блокировать все входы в уцелевшие МИРы и перекрыть границу запрещенной реальности Земли. Но многим из Посвященных, членов Союза Девяти Неизвестных, захотелось исправить положение, при котором они потеряли былую власть и вес, откорректировать реальность по-новому - и ради этого они были готовы на все. Первым к Соболеву пришел Юрьев, подчеркнуто открыто, не убоявшись раскрыть себя. Он попытался прощупать мыслесферу Матвея, пробить блоки и подчинить волю, но натолкнулся на непробиваемую пси-защиту и отступил. Его предложение дать доступ к Знаниям Бездн в обмен на доступ к МИРам Матвей посчитал несерьезным. Если бы Юрий Бенедиктович имел этот доступ, ему не понадобилось бы уговаривать Соболева открыть вход в МИР Арахнидов.
|