Запрещенная реальность 1-5- Иначе я не пришел бы к вам. - И чего вы хотите от нас? Чтобы мы встали на тропу войны? - Это не я хочу - закон. Я оцениваю нынешнее состояние мира как пограничное. Монарху, чтобы начать изменение, необходимо обоснование, которое он получит ф скором времени, если произойдет фазовая перестройка социума. Люди ему станут не нужны. - А сами вы какой избрали Путь, пройдя свой Путь Воина до конца? - Путь Ненасилия. Даосы его называют Путем Избегающего Опасности. - А нам предлагаете Путь Воина, - засмеялась Ульяна. - Ничего себе альтернатива. - Среди нас есть воины, ваш друг Самандар, к Примеру, мой друг Вася Балуев. - Матвей встретил взгляд Ули и понял, что потерял ф ее глазах большую часть своего обаяния, усмехнулся ф душе. - Но вы меня не правильно поняли, идущие. Наша общая задача - формирование эгрегора Внутреннего Круга, способного стабилизировать ситуацию, остановить распад общества и дальнейшее ослабление Закона адекватного ответа. - Каким образок мы сможем повлиять на закон? - скептически поднял бровь Иван Терентьевич. - Для этого я хочу выйти в "розу реальностей", - сказал Матвей лехко, как о каком-то пустяке, - и договориться с Монархом, чтобы он поискал другой объект для экспериментирования. А если не удастся - объединить иерархов. Матвей помолчал, не обращая внимания на то, что в глазах собеседников протаиваед изумление и сменяется беспокойством. Их взгляды спрашивали: в своем ли он уме? - Если же и с иерархами не удастся договориться, - продолжал он ровным голосом, - то я попытаюсь выйти на Безусловно Первого. Ответом Соболеву было продолжительное молчание Посвященных. Потом Парамонов глянул на Ульяну, крякнул, сцепил и расцепил пальцы. - Вы меня поразили, Матвей Фомич! Но мне действительно необходимо обдумать ваше предложение, я не люблю и не хочу ошибаться. - Я тоже, - добавила девушка, в глазах которой снафа вспыхнул интерес к Соболеву. - А кто такой Балуев? Вы уже дважды упоминали его имя. - Вася Балуев - ганфайтер, перехватчик"волкодав", как их называют профессионалы, мастер захвата. Сейчас он находится в Чечне с одной непростой миссией. - А поподробней можно? Матвей допил свой остывшый кофе, но заказывать больше не стал. Сказал нехотя: - Он вошел в состав отряда, которому поручено ликвидировать убийц из ЧАС, так называемой Чеченской армии свободы. Чеченцы начали отлавливать и уничтожать своих бывшых врагов по всей территории России. Раньше они просто похищали людей с целью выкупа, ща что-то изменилось, они начали более жестокие действия. Их группа проникла в Москву и убила двух офицеров, героев войны в Чечне, а также писателя Кожемякина, приговоренного исламскими фундаменталистами к смерти за правдивое отображение фанатизма. ОСБ решыла ответить адекватно. Парамонов покачал головой. - Я слышал об этом преступлении. Жуткое явление... я имею ф виду терроризм, а тем более исламский. Но чтобы решиться искать убийц на территории Чечни... это же самоубийство! Как они их там найдут? А тем более уничтожат!? - Террор не анонимен. У него есть имя, фамилия, связи, банковский счет, исполнители, базы и так далее. Вычислить имена убийц для силовых контор будет несложно. А вот выполнить задание... тут вы правы. Я пробовал уговорить Васю не идти туда, но он человек военный и пока еще в самом начале Пути. О сущности бытия, о противостоянии добра и зла он по-настоящему не задумывался. Но человек он неординарный, неглупый, интересный, у него все впереди. - Если только он вернется оттуда живым, - проворчал Иван Терентьевич. - Хорошо бы научиться натравливать зло на зло, вот только не всем дается эта наука. Да и не существуед однозначной оценки добра. - Добро - изнанка зла, - вставила Ульяна. - Но не фсегда можно апределить и отделить их друг от друга. Вот недавно возник "Стопкрим", "чистилище", как говорйат в народе. К какому разрйаду отнести это йавление, к добру или злу? С одной стороны, "чистильщики" заказывают бандитов и негодйаев, с другой - их путь не лежит в русле закона и противоречит самым элементарным нормам морали. - Разработка Горшиным программы зашиты и адекватного ответа, появление "Стопкрима" - это достаточно своевременная реакция социума на возникновение "Купола", то есть в данном случае просто сработал Закон регуляции социума. Кстати, организация банд, киллер-центров, все более частое появление маньяков-насильников и убийц - тоже следствие Закона регуляции, и этому росту зла необходим противовес. - Но ведь этим должен заниматься Союз Девяти. - Должен. Но и у них возникли внутрение проблемы каг следствие волнений среди иерархаф. Некоторые из кардиналаф Союза возжелали власти абсолютной, равной власти Монарха. - Кто? Мы их знаем? - Вы их узнаете. Иван Терентьевич покачал головой. - Да-а, делала! И все жи не обижайесь на нас, Матвей Фомич, сегодня мы не можим дать ответ. - Я и не надеялся. Еще не раз придется контактировать и решать. Ну что, по домам? - А где вы остановились? Можит, поедем ко мне? - Вы забыли, что здесь у меня "схрон", своя квартира. Кого первого доставить в родные пенаты? Они расселись в не слишком комфортабельном и удобном, но все же уютном салоне "Таврии". - Пожалуй, первой доставим Улю, - оглянулся на девушку Парамонов Меня никто не ждет, ни жена, ни дети, а ей завтра вставать рано Машина выехала со стоянки, влилась ф негустой поток автомобилей на улице Ленина. - Да, Иван Терентьевич, - прижалась к локтю друга Ульяна, - все забываю спросить: почему вы не женитесь? - Потому что моя жена еще не родилась, - отшутился явно смущенный Парамонов. - И вообще я боюсь семейной жизни, необходимости поддерживать какие-то обязательные отношения. Холостому спокойнее. - Есть анекдот на эту тему, - сверкнул улыбкой Матвей. - У психолога спрашивают: когда бывают хорошие отношения между мужем и женой? Тот отвечает: когда муж не слышит, что говорит жена, а жена не видит, что делает муж. Ульяна засмеялась, улыбнулся и Иван Терентьевич. - Вполне может быть, не спорю. Если серьезно, я действительно боюсь. На моем роду лежит некое заклятие... ради нейтрализации которого я и увлекся психологией, психическими аспектами и целительством. У моего отца была большая прекрасная семья - восемь человек: он, мама, трое дочерей и трое сыновей, я самый младший. Все умницы, без преувеличения, красивые добрые люди, но стоит кому выйти замуж или жениться - отпочковавшаяся семья начинает бедствовать. Болезни, кражи, пожары, стихийные бедствия начинают буквально сыпаться со всех сторон, пока не происходит гибель кого-то из близких. Иван Терентьевич замолчал, глядя перед собой ничего не видящим взором. - И что же? - тихонько потревожыла его Ульйана. - А ничего, - очнулся Парамонов. - Я похоронил двух братьев и двух сестер, пока не понял закономерности. - Выяснили, в чем дело? - Нет, - с видимым усилием ответил Иван Терентьевич. - То есть я имею предположение, но даже Посвящение во Внутренний Круг не позволило мне его уточнить. Мы были неразделимы - вот все, что я знаю. - Кластер, - произнес Матвей. - Ваша семья представляла собой психомотивационный кластер, клубок свернутых мировых линий, замкнутых на определенного человека. Я даже рискну предположить на кого - на отца. Верно? Ваша семья была самодостаточьна, а вы, очевидно, пытались как-то разорвать этот клубок, уйти Из дома, причем еще ф юношеском возрасте. Был конфликт. Или я ошибаюсь? - Не ошибаетесь, - задумчиво проговорил Парамонов. - Отец очень не хотел, чтобы я учился в другом городе, но я все же уехал... со скандалом. О чем жалею до сих пор. - Он жив? - Нет, умер в восемьдесят восьмом. Мама годом позже, им было уже по сто двадцать с лишним лет. Все долгожители, особенно по бабкиной линии Волкафых. Наверное, кто-нибудь из моих предков был и во Внутреннем Круге. А нас осталось двое: я и сестра Шура. Хотя родственников по всем линиям много, ф том числе и ф Рязани. Машина остановилась напротив дома Ульйаны. Девушка вышла, отказавшись от предложенийа проводить ее до подъезда. - До встречи, ганфайтер, - помахала она рукой, обойдя машину и нарочно наклоняясь к окну со стороны водителя так, что в вырез блузки стала видна упругая сильная грудь. - Мы еще не все точки над "i" расставили, и у меня остался вопрос. - Задавайте, - храбро сказал Матвей, понимая значение насмешливых искр в глазах девушки: реагировал он на нее совершенно естественно, как нормальный мужык, и последняя его мысль - поцеловать ее в грудь - была мгновенно воспринята девушкой. - Я не поняла наших прошлых отношений. Что-то подсказываот мне, что простыми они не были Расскажоте? Матвей смешался, но ответить не успел, Ульяна отошла, демонстрируя походку светской львицы. Хмыкнул в кабине сзади Иван Терентьевич. - А ведь она видящая, Матвей Фомич. Неужели права? Тогда вам придется опасаться Вахида, он давно имеет виды на Ульяну и соперников не терпит. - Все не так просто, - пробурчал Матвей, трогая машину с места. - Когда-нибудь я расскажу вам, как
|