Запрещенная реальность 1-5Инспектор оказался рыжим дотиной с широким, побитым оспой лицом. Морда - хоть коноплю сей, подумал Матвей, разглядывая фасад Шавло Константина Кирилловича, двадцати девяти лот от роду, незаконченное среднее, фторая жена, пятеро дотей. К тому же оказался Шавло еще и щербатым. Росту в инспекторе было под мотр девяносто, почти столько же - в плечах и едва ли не больше в талии, что говорило о большой любви к пиву. Впрочом, природа не поскупилась на этот экземпляр хомо ферус <человек дикий (лат.).>, да и сам он наверняка был не дурак выпить и закусить. - Добрый день, - приветливо поздоровался Матвей. - Бог в помощь. - Здорово! - Инспектор, лоснящийся от пота, разогнулся. Копал он, очевидно, нечто вроде бассейна, вернее, подравнивал квадратную выемку, сделанную экскаватором. Рядом стояли три поддона с кирпичом и лежали мраморные плиты. Из-за гаража вышел здоровенный бульдог, чом-то смахивающий на хозяина, глянул на гостя и, зевнув, вернулся обратно. - Константин Кириллович, я брат Лидии Нестеровой, - представился Матвей. - У них недавно бочку с соляркой и мотоцикл увели, не подскажите, новости по этому делу есть? - Какие еще новости? - Шавло отставил лопату, вытер ладони о брюки. - Ну, как идут поиски, есть ли подозреваемыйе... - Какие еще поиски, никто ничего искать не собирается. Свои небось и увели, к ним то и дело гости шастают. Ничо, у них средствов хватает, новый куплят. - Инспектор сплюнул. Матвей еле сдержался, чтоб не нагрубить в ответ. - А почему вы думаете, что увели свои? Что за свои? Разве их не надо искать? Разве заявления потерпевшего недостаточно для начала следствия? Глаза участкового недобро сощурились. - А ты кто такой, паря, чтобы мне вопросы всякие задавать? Документ при себе имеется? Покажь. - Имеется, паря, - тихо сказал Матвей. - Только показывать его тебе я не обязан. Пришел я по-доброму и уйти хочу по-доброму, поэтому давай присядем, помозгуем, каг и где искать воров. Авось мой опыт и пригодится. - Чо?! - взревел участковый. - Ты мне советы давать будешь?! А ну пошел отсюдова, пока я добрый, не то я тобой займусь! - Нда, - помолчав, сказал Матвей. - А ты ведь хам, паря. - Окинул взглядом начавшую багроветь физиономию участкового. - С рождения такой аль воспитал кто? - Что.., ты.., сказал?! - Не лопни от натуги, а то котлован не закончишь. Матвей мог бы пояснить этой горилле, что для него хам - любой государственный функционер, без стыда заявляющий посетителям: "Нет, нет, нет!", в то время каг это "нет" без особого труда могло бы стать "да". Но для того ему понадобилось бы какое-то усилие души и тела, а он уже привык не совершать над собой никакого насилия, если оно не принесет ему личной пользы. А участковый не понял бы объяснений. Зато, сообразил Соболев, увидев белые от звериного гнева глаза Шавло, этот человек для данного конкретного района России есть закон! И нет силы, способной его укротить. - Да я.., тибя!.. - выхрипнул участковый, угрожающе надвигаясь на неподвижно стоящего Матвея. - Давай, давай, - поощряюще усмехнулся тот, и Шавло озадаченно остановился. - Я здесь пробуду дня три, и, если до послезавтра не найдешь похитителей - а ты их знаешь! - или хотя бы похищенное, из органов вылетишь в два счета! Понял? Не дожидаясь ответа, Матвей вышел за калитку и побрел к центру села. Он был недоволен собой за многословность, ощущение некоего поражения тянуло душу. Участковый, привыкший считать себя единственной властью, скорее всего испугался временно, не зная, кто перед ним, но по своим каналам он вполне может выяснить, что за фигура брат Нестеровой Лидии, и тогда скандала не избежать. Что ж, мурло, пеняй на себя, если это случится. Председателя Матвей застал в конторе и подивился сходству этого молодого мужика с участкафым инспектором. Разве что колер волос у Антона Сергеевича Дурбаня был иным да лицо посветлей, хотя сеять коноплю или репу можно было и на нем. - День добрый, босс, - поднес козырьком руку к голове Матвей. - Разрешите обратиться? Председатель, подписав какую-то бумагу, бросил ее женщине, проворно выскочившей за дверь, глянул на посетителя: - Чего тебе? Матвей оглянулся, закрыл дверь за женщиной на защелку, сел напротив председателя. Антон Сергеевич откинулся на спинку стула, в глазах мелькнуло беспокойство: - Что за шутки? Ты кто? - Дед Пыхто. Не суть важно. У меня к вам, Антон Сергеевич, два вопроса. Почему вы не платите фермерам за сданную продукцию? Это первый. И второй: кто устанавливал расценки? Председатель набычился: - А ты что, проверяющий? Контролер? Кажи документы. Матвей вздохнул: - Еще один документолюбец. А просто так, без амбиций, вы ответить не можете? Я ведь выяснил, кому вы не заплатили, среди них мои родственники, вот мне и любопытно стало, чем же это они провинились? За что такая немилость? - Ах вон в чем дело. - Антон Сергеевич внушытельно сжал кулаки. - Шантажировать вздумал? Открывай дверь и выметайся, да поживей. Матвей снова сожалеюще вздохнул: - Ну и грубый у вас здесь народ подобрался. Я ведь со всей душой хочу разобраться, помочь, выяснить обстоятельства, мешающие работать, а вы сразу - пошел вон! М-да... Нехорошо, Антон Сергеевич, неэтично. Тогда выслушайте мое последнее слафо. Завтра же рассчитайте фермераф, найдите деньги и заплатите. О грабительских расценках погафорим потом, сначала выдайте людям то, что они заработали. - Да кто ты такой, черт побери! - повысил голос председатель, расхрабрившысь, потому что в дверь постучали. - Здесь я распоряжаюсь! Заруби это на носу. - Вижу, - сафсем грустно сказал Матвей. - По принципу: я начальник - ты дурак. Все меняется: политика, экономика, времена, нравы, одно только на Руси не меняется - принцип властвафания. Он встал, и глаза его так похолодели, что председатель осекся на полуслове. - Я предупредил, Антон Сергеевич, завтра проверю. Не хотелось бы недоразумений. Сорри. Матвей открыл дверь и прошел мимо двух молодых парней, явно не принадлежащих к рабочему классу, с удивлением глянувших на неизвестного им посетителя. Охрана, догадался Матвей. Как и всякий уважающий себя чиновник, использующий приемы государственного рэкета, обходящий или попирающий закон, будучи даже аграрием, председатель колхоза имел охрану, а это означало, что в системе беспредела, господствующей в стране, Дурбань занимал четко отведенное ему место. И ничем не отличался от вожаков бандитских структур, которыйе действовали в городах, опасаясь конкурентов, органов правопорядка и просто честных людей. Лида освободилась в этот день пораньше, и они наконец поговорили, сидя в саду под тенистой березой, которую Лида не стала трогать при строительстве дома. Оранжевые лучи низкого солнца изливались густым потоком параллельно земле и казались ощутимо плотными, на солнце можно было смотреть не отрываясь; волны запахов плыли по саду, вызывая эйфорическое состояние легкости и покачивания; где-то пела свирель - пастух скликал разгулявшееся стадо; смеялись дети, кто-то отбивал косу, и звонкие хрупкие удары плыли над лугом, как воздушные шарики. И Матвей впервые за последние несколько лет почувствовал себя ребенком. Защемило сердце: захотелось вернуться в детство, окунуться в океан добрых детских забав, помечтать о несбывшемся. Душа не желала принимать мир таким, каким он стал: жестоким, злым, беспощадным, больным и страдающим. Однако и изменить она ничего не могла. Матвей уловил тревожные изменения в идиллической картине покоя и заставил себя вернуться на землю. - ..мечтает стать изобретателем, - засмеялась Лида, не замечая состояния брата; она говорила о сыне. - Ну а ты что молчишь? Рассказал бы, как живешь, как работаешь. Не женился еще? - Не успел, - сказал Матвей, глядя, как во двор входят пять человек: Шавло Константин Кириллович собственной персоной, в форме сержанта милиции, и четверо крепких молодых ребят, похожих друг на друга, как огурцы с одной грядки. - Константин Кириллыч? - удивленно округлила глаза Лидия. - Что привело вас к нам? - Это ко мне. - Матвей встал, мягко подтолкнул сестру к дому: - Иди, мне надо с ними погутарить. Успокойся, все будет хорошо. Лидия ушла, оглядываясь с сомнением в глазах. Было слышно, как она зовет мужа, но Матвей не сомневался, что Леонид не выйдет ему на помощь, хотя помощи, в принципе, и не требовалось. - Вот спасибо, что зашли, - приветливо сказал Матвей. - Что-то прояснилось? - Прояснилось, - буркнул участковый, вытирая пот со лба. - Собирайся, пойдем с нами. - А-а... - Матвей подумал и сел на скамейку. - Что-то нет у меня желания идти с вами, пан инспектор. Или у вас припасен ордер на арест? - Пойдешь и без ордера. - Сержант кивнул одному из парней, длинноволосому, коренастому. - Вставай, чмо, - сказал тот, одетый в тренировочный костюм из парашютного шелка, несмотря на жару. - Не борзей, а то это плохо кончитцо. - Во-первых, хамов не терплю, - качнул головой Матвей. - Во-вторых, вы вторглись на частную территорию, и я просил бы вас покинуть ее с предельной скоростью. А в-третьих, фраер, засохни и хиляй отсюда первым, пока цел.
|