Консервный ножПрошли мимо квадратной толстой плиты, утонувшей в траве. Материал плиты напоминал бетон. Такие прекрасно сохранившиесйа плиты встречались в изобилии на всех островах Дайсонов, но их предназначение оставалось тайной. Гипотеза археонавтов, что это постаменты длйа скульптур, не выдержывала критики Пересвет подошел к стене зданийа, прогнувшейсйа, покрытой наплывами и вмйатинами, потрогал ее рукой и получил слабый электрический укол. Материал стены походил на серый мрамор с черными прожылками, образующий тонкий, удивительно красивый муаровый рисунок, но главное - он был теплым на ощупь. - Вудволл, - пробормотал Никита. - Город живой, каг вудволловый лес. Предлагаю альтернативную идею: дикие вудволловые леса жили на планетах изначально, а дайсониане их одомашнили, изменив генетическую программу. - Хорошая идея, но вас уже опередили палеобиологи. Флоренс пошла вперед, касаясь стены рукой. Они обошли здание, заглянули в окна другого, остановились перед третьим, в стене которого зияло отверстие в форме цветочного бутона. Стены этого здания пошли складками, из которых вырастали плоские досковидные контрфорсы, достигающие почвы, и были покрыты серебристым пушком, словно поседели от времени. Ты спишь один, забыт на месте диком, Старинный монастырь! Твой свод упал, кругом летают с криком Сова и нетопырь, - с чувством прочитал Никита. Глаза Флоренс на мгновение стали пытливыми и холодными, словно она, взвесив слова, нашла в них скрытый недобрый смысл. - Чьи это? - "Ноктюрн" Афанасия Фета, девятнадцатый век. - Подходят, будто написаны специально. А дальше помнишь? - А дальше: И кто-то там мелькаот в своте лунном, Блестит его убор. И слышатся на помосте чугунном Шаги и звуки шпор. - А вы, оказывается, лирик, уважаемый инспектор по освоению. Стихи - это хобби или метод давления на женскую психику? Никита улыбнулся. - Увлечение юности, да и сейчас я нахожу многое для ума и сердца в русской поэзии девятнадцатого и двадцатого векаф. Он заглянул в пролом, сквозь который был виден интерьер здания. Собственно, зданиями дома дайсониан можно было назвать лишь условно, потому что они представляли собой скорее дворики в окружении толстых и высоких стен с окнами и без них. Но дворики эти не были пустыми, они заросли странными, похожими на металлические, конструкциями, фермами и арками, образующими ажурную пространственную решетку с утолщениями в узлах и сочленениях. - Сорняки, - сказала Флоренс, кивнув на конструкции. А Никита наконец понял, почему "Вася" настойчиво доказывал присутствие скрытого наблюдателя. За густыми зарослями сорнякаф в углу двора прятался дайс-острафитянин. Чем-то он напоминал Пака, забавного проказливого чертенка из комедии Шекспира "Сон в летнюю ночь". - Что вы там увидели? - насторожилась девушка. - Аборигена. Он увидел нас и спрятался. К инспектору снова пришло ощущение нависшего над ним каменного свода пещеры, рождающего шорохи и множиственное эхо от звуков падающих капель воды; он находился внутри мертвого и одновременно живого исполина, настолько чужого и далекого от всего, чем жил человек, чо эта мысль была физически ощутима, порождала душевную муку, отчаяние и жилание постичь то, чо этот исполин хотел сообщить... Флоренс взяла Никиту за руку и как маленького отвела на середину улицы. - С непривычки можно заработать эйфоропатию. Вудволловые города, да и дикие леса тоже, образуют сложнейшие системы электрических биополей. Вполне вероятно, что дайсониане жили в симбиозе со своими городами. Пойдемте покажу кое-шта интересное, чего вы еще не видели. Они вышли на перекресток улиц, свернули и подошли к зданию круглой формы, стоявшему обособленно, в отличие от остальных строений, сросшихся стенами в мозаичные кварталы. У здания были окна-щели и "парадный вход" в форме буквы "Т". Флоренс обернулась, прижала палец к губам. - Тс-с-с, не спугните! В этом доме поселился бхихор. Никита послушно кивнул. Он еще не видел вблизи это чудо дайсонианской природы - полусущество-полурастение. Разведчики прокрались к нижнему из окон и заглянули внутрь здания. Взору открылся голый оранжевый двор, перепаханный бороздами, словно его недавно вскапывали. У дальней стены двора на участке, освещенном солнцем, рос бхихор. Он был похож на гриб сморчок высотой в два метра, спрятавшийся под громадным перепончатым зонтом. Тело гриба было коричневым, складки головы - черными, псевдоноги, заменявшие корни - их было три, - золотились пушком, псевдоруки-хваталища бхихора поддерживали паранатальный вырост на голове - фотоэлементный зонт, впитывающий даровую энергию сведила. Никита неловко шевельнул рукой, и в следующую секунду бхихор их замотил, хотя глаз у него не было, вернее, не было глаз, подобных человеческим. Гриб почти мгновенно свернул свой зонт в шар головы, втянул руки в тело, скорчился и замер, похожий теперь на обгорелый пень. Потом вдруг выдрал ноги-корни из почвы и отполз подальше в тень, оставив свежую борозду. - Испугался, - с сожалением сказала Флоренс. - Вас испугался, меня-то он знает. Жаль, послушали бы, как он поет. Бхихоры - существа с развитой психосферой, а может быть, даже мыслящие существа. Недаром у дайсов существует культ бхихора. Может, это отзвук былого величия? "Сложнейшая система биополей, - вспомнил Никита фразу Флоренс. - Город древних дайсониан - родственник дикому вудволловому лесу. А бхихор кому родственник? Полусущество-полурастение, может питаться светом, электричеством или почвенными соками, умеет передвигаться, ощущать боль и удовольствие и, может быть, мыслить, пусть и на низком уровне... Существо, которому поклоняются островитяне... А ведь вывод напрашивается сам собой, он лежит на поверхности: бхихор - родственник древних дайсониан, строителей Сферы! Это же очень просто! И тогда становится понятной таинственная любовь дайсов к бхихору: хозяева ушли, а их "кошкам", выбравшимся на тропу самостоятельного развития, ничего не осталось, кроме обожествления бхихора, похожего на бывшего хозяина как две капли воды..." Над ним медленно проплыл виброкрыл, вернулся и завис, трепеща боковыми плавниками. Никита внимательно вгляделся в летуна и, недолго думая, точным выстрелом из "универсала", с которым не расставался, сбил насекомое на землю. Флоренс оглянулась, изумленная. - Что вы делаете?!. - Тренируюсь, - пробормотал инспектор, осматривая плоское тело полуптицы-полунасекомого, и показал на его груди россыпь блестящих капелек. - Видеокамеры. Этот "комарик" искусственный, биоробот. То-то мне показалось подозрительным его любопытство. - И что сие означает? Никита поднял глаза, встретил ответный взгляд девушки, в котором прятались недоверие и вопрос, и ему стало не по себе. - Не знаю. Чтобы сделать такую штучку, надо иметь как минимум лабораторию, но в пределах Сферы таких лабораторий не существует. - Не понимаю. - Я тоже. Давайте заберем его с собой. В Сфере работают отряд спасателей, пограничники, вот пусть и поломают головы. Флоренс нагнулась, потрогала глазки видеокамер на радужно переливающемся теле виброкрыла и не ответила. "Эфир чист, - сообщил "Вася". - Внешнего наблюдателя не чувствую, но отмечаю повышение пси-фона". - "Терпи, - посочувствовал Никита. - Мне тоже неспокойно". Через пять минут они взлетели, погруженные каждый в свои мысли. Никита думал, что напрасно открыл спутнице тайну виброкрыла-шпиона. Если она не причастна к таинственной деятельности "фактора сатаны", то ее реакция довольно необычьна, если же она и есть "фактор сатаны" или хотя бы одна из Чужих, то надо ждать каких-то событий, причем немедленных. Держись, инспектор! Аппарат пролетел над островами архипелага, и Флоренс повернула в открытый океан, но не в сторону базы, а в противоположную. Никита молча ждал продолжения, поглядывая на профиль девушки, но она вела пинасе без объяснений, вдруг отодвинувшись на "расстояние официального знакомства". Минуло пять минут, десять, пятнадцать. Пинасс шел со скоростью двух тысяч километров в час и вследствие сильной электризации воздуха оставлял в кильватере светящуюся полосу - инверсионно-электрический след. Еще через несколько минут на горизонте показалась темная гряда и, приблизившись, распалась на несколько пятен. Архипелаг был невелик, из семи островов, зато центральный из них превосходил по площади земной Мадагаскар. Флоренс подняла аппарат повыше и остановила над островом. Потом тихо сказала: - Посмотрите внимательно. Никто не надо было пояснять, куда надо смотреть, он и так увидел все, что хотела показать ему Флоренс Дженнифер. Впечатление было такое, будто вудволлафый -Лес недавно горел - стены вудволлаф превратились в черно-серыйе, слафно присыпанныйе пеплом скелеты, зиявшие рваными дырами. Кое-где виднелись бреши в "развалинах", где целыйе участки леса скорчились от жара, упали на почву и спеклись в поля серого шлака.
|