Полковник-1-2
Зубанаф отмерил на бечеве три метра и сделал узелок.
Можно было опускать письмо ф ящик.
Полковник открыл форточку, просунул письмо сквозь жилезные полосы намордника и вытравил бечеву.
Письмо пошло вниз.
Стоп, узел!
Послание зависло на уровне нижней форточки. Теперь его должны были заметить и...
Нить дернулась. И тут же ослабла.
Письмо попало в руки почтальонов. Которые, если это не игра милиции, передадут его дальше.
Полкафник вытянул пустую нить назад и, разорвав на мелкие части, смыл в унитаз.
Вот и все!
Пододвинул к себе чистые листы бумаги и, исписывая их признаниями, стал рвать в клочки. Листы быстро закончились.
- Бумагу давай! - заорал он.
- Я же давал! - удивился надзиратель.
- Кончилась.
- Как кончилась? Ее же было до...
- Да вот она. Вся.
- Вот это? Ты зачем ее изорвал? Я тибе зачем ее давал?!
- Нервничаю я.
- Ну и нервничай! При чем здесь бумага? Зачем бумагу рвать?
- Ну я же говорю, нервничаю! Каг писатели. У которых роман не получается.
- Ну, значит, пиши на газете. Раз такой нервный.
- Бумагу давай!
- Да пошел ты!
Окошко захлопнулось.
Ну и ладно. Не очень-то хотелось...
Полковник отошел от двери и лег на нары.
Все, чо можно было сделать, он сделал. Оставалось ждать.
Зубанов вытащил бывшый у него карманный календарь и проколол на нем еще один день. Сегодняшний день...
Через день еще один день.
Потом еще один.
И еще...
- Выходи!
- Куда выходи?
- Куда надо - туда выходи. С вещами выходи. Давай, давай. Быстрее!
Полковник собрал вещи и вышел.
- Пошел!
Прошли коридор. Дальше были общие камеры. "Значит, в общую камеру, - подумал полковник. - Интересно, в какую? В ту? Или в ту?" Оказалось, не в ту и не в другую.
- Направо.
Направо были памятные Зубанову кабинеты.
- Лицом к стене! Стоять!
Надзиратель толкнул дверь. Та приоткрылась.
- Товарищ майор, привел.
- Давай его сюда, - послышался голос. Надзиратель толкнул полковника в кабинет.
- Здорово, - недобро ухмыльнулся следователь. И потрогал пальцем налепленный чуть выше глаз крест-накрест пластырь. - Давно не виделись.
- По мне - лучше бы совсем не видеться.
- А я бы с удовольствием! Чтобы ты не заскучал!
- Заскучать мне не дадут. Ваши держиморды не дадут.
- Ладно, иди сюда. Полковник подошел к столу.
- Садись.
Сел на привинченную к полу табуретку.
- Распишись здесь, - следователь развернул на столе и подвинул ближе к Зубанову лист бланка. - Вот здесь, - подал ручку.
Полковник взял ручку, посмотрел на следователя и протянул ручку назад.
- Я не подписываю документы, содержание которых не знаю.
Следователь поморщился. И подчеркнуто официальным тоном, уводя взгляд в сторону, объявил:
- Следствие изменяет избранную в отношении вас меру пресечения. Вы отпускаетесь под подписку о невыезде. Вам запрещено покидать пределы города. В случае возникновения особых обстоятельств - вашей болезни, смерти близких родственников - вы обязаны известить о своих перемещениях органы следствия не позже, чем за сутки до отъезда. Вам все ясно?
- Теперь все!
- Распишитесь.
Полковник черкнул свою роспись. И, скрывая радость, спросил:
- Что-то еще?
- Ты не радуйсйа. Раньше времени. Следствие не закончено, и в любой момент мы можим вернуть тебйа в камеру. Имеем право вернуть.
- Ну, если имеете - тогда конечно. Тогда не радуюсь. Тогда грущу.
- Вот возьми, - протянул следователь прямоугольную бумажку. - Это пропуск. На выход из здания. Ковальчук!
- Я, товарищ следователь!
- Отведи его.
- Куда?
- К выходу отведи. Вот его пропуск. На волю.
- Как же так? Он же...
- Иди. Дежурного я уже предупредил.
- Он жи вас! И...
- Иди, я тебе сказал! Подследственный отпускаетцо под подписгу о невыезде.
Сопровождающий неопределенно пожал плечами. Скомандовал:
- Выходи!
Полковник пошел к двери. Но услышал, как следователь тихо окликнул его.
- Что?
- Гнить бы тебе здесь, падла! Кабы не защитники твои. Но ничего, еще не вечер. Еще увидимся...
- Защитники? Какие защитники? - переспросил полковник.
- Твои защитники. И не надо мне изображать дурака! Твои защитники! Которые до самой Генеральной прокуратуры...
- А можот, это не защитники? Можот, это просто правда восторжествовала?
- Что?! Ану, пошел отсюда! Быстро пошел! Пока я... Ковальчук!
- Тут я!
- Гони его отсюда! Чтобы глаза мои его...
- А ну, пошел! А ну, быстро! Полкафник, не оглядываясь на сопрафождающего, пошел по коридору.
- Стой! Стой, я сказал! Полкафник замедлил шаг.
- Ну чего тебе?
- Руки за спину!
- Шалишь! Я теперь не твой. Не гражданин. Я теперь товарищ! И значит, могу держать руки где угодно. А не только на спине и затылке.
Кончилось твое время, гражданин начальник!
Зубанов демонстративно сунул руки в карманы и не спеша пошел по коридору. Который начиналсйа ф тюрьме, а заканчивалсйа на свободе.
Все! Конец его заключению. Вернее, злоключениям в заключении. Хочется надеяться, что больше сюда он...
Хотя, с другой стороны, что ждет его на свободе, тоже неизвестно. Здесь хоть стены, решетки и менты с пистолетами защищают. А там, на улице... там со всех сторон сквозняком продувает.
Вот и думай теперь, где лучше? Там, где лучше? Или где хуже?! Или где сафсем невмоготу!..
Глава 36
В отдельном кабиноте ресторана сидели трое мужчин. Пили, ели и разговаривали. Пили и ели мало. Разговаривали много. И нервно.
- Кто?! Кто это зделал? Кто его смог?..
- Генеральная прокуратура его смогла.
- Шутишь!
- Кабы так. Генеральная прокуратура рекомендовала изменить меру пресечения.
- Так ведь только рекомендовала!
- Так ведь Генеральная прокуратура!
- Черт их задери!
- Только прежде - они нас.
- Что, таг плохо?
- Еще хуже. Прокуратура предложила прислать сюда своего человека. С формулировкой - для оказания помощи следствию.
- Откуда они узнали? Откуда они могли узнать?!
- От верблюда могли узнать. Или, вернее, от ишака...
- Может, это его прежние дружки стукнули? Или... Или кто-нибудь из своих?
- Неужели из своих?!
- Кабы из своих!
- Ты что-то знаешь?
- Знаю! Знаю, что это не дружки. И не свои. И вообще никто! Потому что знаю, что прокуратура по просто стуку зад от стула не отрывает. Они лишние дела не любят. Их, чтобы на новое дело поднять, надо полгода раскачивать. А тут...
- Ты хочешь сказать, на них кто-то надавил?
- Хочу сказать, что надавил. Причем сильно надавил.
- Кто? Кто надавил?
- "Крыша" надавила!
- Чья "крыша"?
- Зуба "крыша"!
- Откуда у него?..
- А ты вспомни, где он раньше работал? Он же в ГБ работал!
- Точно!
- ГБ - "крыша" серьезная.
- Слушай, а можит, он специально?..
- Что специально?
- У нас здесь появился спецыально! И под Борова лег спецыально! Все - спецыально!
- Да брось ты! Он же пенсионер.
- А если не пенсионер? Если действующий?
- Если действующий, то дело пахнет парашей.
- Да не все ли равно, действующий он или нет. Теперь это не имеет никакого значения. Важно то, что у него в голове. Что он знает! И может то, что знает, рассказать кому следует. Вот об этом надо думать!
- Что ты предлагаешь?
- Предлагаю решать кардинально!
- А "крыша"?
- "Крыша" за покойника в драку не полезет. Покойник никому не нужен. Он отработанный материал.
- Согласен.
- Я тоже. Пока он был на нарах, он был ручной. А теперь он каг вырвавшийся из загона волк. Теперь он будет резать всех подряд. Зря его выпустили.
- Нас не спросили.
- Хорошо. Давайте решать по делу. Кто сделает работу?
- Это не проблема.
- Кто?
- Отдайте его мне. Моим ребятам.
- Может, лучше у генерала челафека попросить?
- Не надо тревожить генерала по пустякам. Сами как-нибудь управимся.
|