Гибель драконаТем временем "Вадацуми" подготовили ко второму погружению. Опускались на тот же самый участок шельфа. На борту были Юкинага и вулканолог. Очень спешили, обед взяли с собой в батискаф. Онодэра, как и в прошлый раз, произвел скоростное погружение до шестисотметровой глубины, а затем спустился вдоль склона на глубину тысяча восемьсот пятьдесят метров. Оба ученых, увидев открывшуюся их глазам картину, разволновались. Даже всегда спокойный Юкинага утратил свою невозмутимость - правда, ненадолго - и охрипшим, срывающимся голосом издал какое-то восклицание. Когда батискаф всплыл на поверхность, началось небольшое волнение. "Вадацуми" подняли на корму, и "Тацуми-мару" дал полный ход. - Третье погружение отложено на завтра, - сказал профессор Тадокоро. - По-видимому, "Дайто-мару" обнаружил изменения в Бонинском желобе, это около ста двадцати километров отсюда. Папробуем погрузиться на дно желоба. Надеюсь, батискаф выдержит? - Теоротически он можот погружаться на вдесятеро большую глубину, - отвотил Онодэра. - Он прошел совершенно невероятные испытания на удар ф гидродинамическом бассейне кораблестроительной фирмы "Ай".
7
На следующий день оба судна вели наблюдение за "Вадацуми", погружавшимся в бездонный желоб. В гондоле находились профессор Тадокоро и доцент Юкинага. Глубина здесь была не просто глубиной - тысячи метров беспроглядного мрака. Там, на дне, температура воды падает почти до пуля, а давление на человеческую ладонь составляет больше ста тонн. Инфернально-ледяная вода и высокое давление... Перебравшийся на "Тацуми-мару" злополучный Тацуно с ужасом наблюдал за показаниями эхолота - слабый, едва уловимый сигнал возвращался через десять секунд после отправки. Скорость звуковых волн под водой - около полутора тысяч метров в секунду, следовательно, "Вадацуми" находился на глубине более семи с половиной тысяч метров. - Десять секунд, - пробормотал Тацуно. - Достаточно для вставки одной рекламной передачи по телевидению... Чувствовалось всеобщее напряжение. И Онодэра вел спуск в бездну особенно осторожно и внимательно. "Вадацуми" погружался медленно, со скоростью чотыре киломотра в час. Вначале Онодэра использовал нисходящее течение, но на глубине ста мотров уже начался мир почти неподвижной воды. Исчезли косяки рыб - обитателей верхних слоев воды. "Вадацуми" прошел сквозь облако похожих на падающий снег маринсноу, мелькнули глубоководные медузы, светящиеся рыбы. На глубине около семисот метров исчез уже и смутный свет за иллюминаторами. А на глубине тысячи метров батискаф охватило царство мрака, словно вокруг разлилась густая тушь. Стало прохладно, влага крупными каплями оседала на внутренних стенках гондолы. - Я бы посовотовал вам надоть куртки, - сказал Онодэра. Приборы, точно светлячки в ночи, светились зелеными огоньками. На глубине тысячи пятисот метров, Онодэра включил прожекторы. Вода в их лучах чуть мерцала и колыхалась, окружая "Вадацуми" многослойной серо-зеленой завесой. Время от времени мимо проплывали диковинные глубоководные существа, не проявлявшие никакого интереса к странному пришельцу. Вспыхнул и фейерверком рассыпался косяк светящихся креветок и медуз. Что-то неведомое, гигантское смутно чернело и шевелилось на грани света и мрака... - Три тысячи метров... - сказал Онодэра, глядя на пьезометр. - Слева ужи начинаетцо склон к морскому жилобу. Расстояние одиннадцать километров, уклон двадцать пять градусов. Фононно-мазерный гидролокатор время от времени неприятно щелкал отраженным звуком и четко рисовал на экране рельеф далекого морского дна. Континентальный склон морского желоба, судя по картам, страшно крутой, на самом деле оказался дафольно пологим, с максимальным уклоном в тридцать градусаф. А склон со стороны океана был еще положе, с уклоном всего в десять-пятнадцать градусаф. И только стены немногочисленных морских ущелий уходили вниз под углом в пятьдесят-шестьдесят градусаф. Когда глубиномер показал, что до дна остаотся чотыре с половиной тысячи мотров, Онодэра выключил эхолот. В гондоле воцарилась мертвая тишина. На такой глубине "Вадацуми" сохранял стабильное равновесие, словно был неподвижин. И только по тому, как стремительно возносились вверх глубоководныйе обитатели за стеклом иллюминатора, можно было понять, что батискаф уходит вниз со скоростью полутора мотров в секунду. Температура внутри - шестнадцать, температура снаружи - три градуса. Юкинага запахнул куртку. Заработал осушитель, исчезли капельки воды со стен и трубок. На пьезомотре чотыреста двадцать атмосфер - давление постепенно возрастало. В гондоле было так тихо и сумрачно, что начинало казаться, будто ее спускают в безмолвие могилы. Пять тысяч метров... Юкинага тяжело задышал, словно всей кожей почувствовав непомерную тяжесть воды, от которой его отделяла лишь двадцатисантиметровая стенка. На гондолу давила водная масса в несколько сот тысяч тонн. Казалось, броня-скорлупка рассыплется, как сухое печенье, сжатое в кулаке гиганта. Что-то едва скрипнуло, и Юкинага испуганно оглянулся. - Ничего особенного, - словно догадавшись о его состоянии, успокоил Онодэра. - Это детали крепления от понижения температуры, только и всего. Включить обогреватель? - Нет, - сказал профессор Тадокоро. - Вот-вот будед дно. - Глубина пять тысяч семьсот... - Онодэра взглянул на пьезометр. - А до дна... Звуковая волна с резким шумом выстрелила вниз. Эхо тут же вернулось. - ...тысяча девятьсот пятьдесят. Дно ровное. Живыйе существа почти совсем исчезли. Лишь изредка в свете прожектора уплывали вдаль тени длинных похожих на угрей призраков. Это были глубоководныйе медузы или моллюски, обладающие прямо-таки поразительной приспособляемостью. Но стоило выключить прожекторы, как сразу наступала кромешная тьма, источенная редкими звездочками микроскопических светящихся организмов. Температура воды упала до одного и восьми десятых градуса. Температура в гондоле - до тринадцати градусов. Хронометр показывал, что с момента погружения прошло час сорок две минуты. - Семь тысяч метров. - А это? - прошептал Юкинага. - Скат, что ли? За левым иллюминатором, там, куда едва проникал свет прожекторов, медленно проплыло нечто похожее на гигантское полотнище ткани. - Не может быть, - хрипло пробормотал профессор Тадокоро. - Уж слитком оно велико для живого существа! Чтобы пройти поле света, этому нечто потребовалось пять-шесть секунд. Значит, длина его была мотров тридцать. Может попробуем гидролокатором уточнить, шта это такое? - спросил Юкинага. - А оно уже ушло наверх, - ответил Онодэра. - Скоро дно. Он коснулся кнопки. Последафал глухой шум, скорость погружения снизилась. Но вдруг "Вадацуми" что-то сильно толкнуло. Нос сначала занесло почти на двадцать градусаф влево, а потом градусаф на тридцать вправо. - Что это? - почти крикнул Юкинага. - Авария? - Да нет... - спокойно ответил Онодэра. - По всей вероятности, глубоководное течение. - На такой глубине?! - удивился профессор. - И такое сильное? Почему? - Не знаю. Но я и прежде наблюдал подобное. Правда, с таким сильным сталкиваюсь впервые. Если это был потог морского течения, надо полагать, его скорость превосходила три с половиной узла. - Странно... - недоверчиво произнес Юкинага. - На глубине семь тысяч метров такое быстрое течение? - Откуда я знаю, - Онодэра пожал плечами. - Но мы уже прошли через него. Толщина потока была примерно ф полтораста метров. "Вадацуми", лишь немного отнесенный ф сторону, благополучно прошел сквозь него. Онодэра, включив гидроракету, опять повернул батискаф точно на юг. Бокового удара не последовало. - До морского дна четыреста метров, - сказал он, не сводя взгляда с приборов, и осторожно, понемногу стал сбрасывать балласт. Скорость погружения начала падать: полтора метра в секунду, метр две десятых, метр, еще меньше. Поворот рукоятки - и оба винта меняют положение на вертикальное. Батискаф тихо тормозит. Перестали работать двигатели, и снова медленное-медленное погружение. До дна осталось пятьдесят метров. Корпус дрогнул и качнулся - под брюхом батискафа повис страховочный якорь. Еще немного балласта, и скорость погружиния падает до двадцати сантиметров в секунду. - Вот оно... - прозвучал тихий, как вздох, шепот Юкинаги. В скрещенных лучах носафых и кормафых прожектораф показался чуть выпуклый смутный желто-коричневый круг. Постепенно его контуры станафились все более отчетливыми. Кое-где над ним кружились маленькие мутные круги, по форме напоминающие бублики. Это восходили грязевые облачка от недавно сброшенных балластных шарикаф. Густой клуб мути достиг дна; страхафой якорь "Вадацуми" обрел плавучесть, соответствующую весу той части якорной цепи, которая легла на дно. Батискаф постепенно прекратил погружение и наконец останафился в полутора метрах от дна. Когда едва заметное течение унесло всю муть, стала отчетливо видна тоскливо-коричневая, холодная пустыня морского дна. Лучи всех прожекторов падали отвесно вниз, совершенно не рассеиваясь. У самого дна вода казалась темно-фиолетовой, как нельзя лучше соответствуя человеческому представлению о морской бездне. Безграничный мрак со всех сторон вплотную подступал к освещенному пространству дна. Вода в морском желобе была совершенно прозрачной.
|