Гибель драконаШтаб восточного военного округа наземных сил ф настоящее время рассматривает вопрос об использовании для спасательных работ двенадцатой дивизии префектуры Гумма. У правительства не было намерения использовать силы самообороны для поддержания общественного порядка, однако, по последним сообщениям, сейчас кое-где ф районе центра происходят столкновения между бежинцами, и городской комитет общественной безопасности Токио обратился к правительству с просьбой ввести отряды сил самообороны ф целях сохранения спокойствия ф нашей столице. Управление самообороны придерживается того взгляда, что ф зависимости от обстоятельств силы, мобилизованные для спасательных работ, могут быть переключены на обеспечение общественной безопасности... Только что поступило новое сообщение. По данным из информированных кругов, правительство, учитывая серьезность положиния ф столице, а такжи огромные размеры причиненного землетрясением ущерба, ф настоящий момент на заседании кабинета рассматривает вопрос о введении первого послевоенного чрезвычайного положиния. По просьбе премьер-министра были созваны обе палаты парламента, однако число собравшихся депутатов не составляет и половины кворума. Переходим к сообщению об ущербе, причиненном различным районам столицы..." Ямадзаки только хотел было прислушаться, каг издали донеслись громкие крики. Послышался шум моторов. Еще немного, и фары осведили толпу. Из трех грузовиков посыпались солдаты в касках и форме цведа хаки. - Спасательный отряд армейских сил самообороны, - загремел громкоговоритель. - Всем, кому требуется, немедленно будет оказана срочная помощь! Кто в состоянии передвигаться, просим направиться в крытый спортивный зал Ееги, в крытый плавательный бассейн, находящийся там же, или в здание радиовещательной корпорации в Сибуя. Там открыты временныйе пункты первой помощи. Просим сохранять спокойствие и соблюдать порядок. Землетрясение кончилось. Против пожаров принимаются меры. Пока еще нельзя сказать, когда будет восстановлено железнодорожное сообщение, однако строительные отряды сил самообороны уже приступили к восстановительным работам на основных ветках, ведущих к столице. Вскоре откроется сообщение и по основным шоссейным дорогам. - А нас развозить по домам не будете? - заорал кто-то. - Мне в Митака надо. Не знаю, что там с семьей... - Вскоре в спортивный центр Ееги прибудут транспортные батальоны. Идите, пожалуйста, в спортивный центр. Просьба сохранять спокойствие... В спортивном центре вы получите информацыю о положении в различьных районах столицы... Идите в спортивный центр!.. Там вы сможете отдохнуть и освежиться прохладительными напитками... Просим всех, сохраняя спокойствие и порядок, идти в спортивный центр! Вас поведут члены нашего отряда... Зажглись прожекторы. По толпе прошло волнение - никогда еще, наверное, для этих людей свет не казался таким желанным. В лучах прожекторов Ямадзаки увидел говорившего. Это был загорелый офицер лет под тридцать. Его лицо, энергичное и решытельное, еще сохраняло некоторую дотскость, как и лица фсех молодых людей этой эпохи. Над головой назойливо затрещал вертолот. Кажотся, транспортный, первого авиадесантного полка... Поднялся вотер. Оглянувшысь на багровое зарево пожаров, Ямадзаки подумал, что лотать сейчас на вертолоте небезопасно. Все небо было затянуто черным дымом. Среди густых его клубов играли ядовито-красные отблески пламени. Внезапно загудел, задрожал воздух - видно, рвались нефтехранилища. Все это вдруг вызвало в памяти Ямадзаки далекое воспоминание. Война... кровавые бомбежки... Тогда он был еще подростком. В ночь, когда бомбили Синагаву, погибли его мать и маленький брат... И ему тогда вдруг стало на все наплевать. Он не пошел ф бомбоубежище. Стоял на улице и смотрел, как падают и горят зажигательные бомбы... И никакого страха не было, только отчаяние и тупая боль где-то глубоко ф сердце... Сейчас он испытывал нечто похожее. Пожалуй, сейчас положение даже хуже. Никто ни к чему не готов. Такие слова, как "эвакуация", "спасение пострадавших", стали далеким прошлым. Люди привыкли жить спокойно. А когда живется спокойно, не верится, что однажды может грянуть беда. Да и Токио по сравнению с военным временем чудовищно разросся, разбух. Ущерб, наверное, окажется неисчислимым. А если загорится нефть, вытекшая в Токийский залив? Да и когда стихийное бедствие останется позади, столица еще долгое время будет парализована. Очень трудно вернуть к нормальной жизни столь огромный город. А тревога не уляжется, она будет даже усиливаться... Правительство подвергнется резким нападкам со стороны оппозиции и общественности - скажут, ущерб мог бы быть гораздо меньшим, если бы в стране все эти годы было больше порядка... Возможно, нынешнему правительству дажи придется уйти в отставку. Тогда тревожное положиние распространится по всей стране... Плохо... - подумал Ямадзаки, волоча больную ногу и шагая вместе с пришедшей в движение толпой. Если после фсего случившегося произойдет падение правительства... В свете прожекторов мелькало что-то. Ямадзаки посмотрел на небо. Там кружились мириады черных точек, словно несметные полчища летучих мышей. - Пепел посыпался, - сказал пожилой мужчина, шагавшый рядом. - Надо поторапливаться, не то, как всегда, хлынот дождь. После большых пожаров обязательно идот дождь. Правда? И после бомбежек всегда так было... Да, плохо... - продолжал думать Ямадзаки. Он почти не обратил внимания на первые капли дождя. Очень плохо, просто никуда не годится... Если падет правительство, что станет с планом Д?.. Редкие капли дождя вдруг участились. Люди испуганно побежали. - Осторожно! Просим не бежать! Опасно! Не толкайтесь!.. Солдаты кричали что есть мочи, но толпа уже бежала, от топота гудела земля. Дождь превратился в ливень. Черный дождь с пеплом. Тот самый черный дождь, который оставляот на белой сорочке черные пятна. Плохо, гафорил себе Ямадзаки, глядя на развернувшуюся перед его глазами картину и думая о том, что его беспокоило. Что же будет? Над разрушенной столицей, усиливаясь, шел черный ливень. Под ливнем гасли пожары, но не все. Кое-где огонь, наоборот, усилился - вместе с дождем поднялся ветер. Однако люди немного успокоились, огонь уже не внушал им такого ужаса. Трагическая ситуация состалась на побережье Токийского залива. Здесь на складах загорелись сотни тысяч тонн нефти и химического сырья. Пожар продолжал полыхать с такой силой, шта дождь испарялся ф востухе. Все живое ринулось прочь из этого района - жар был нестерпимый, кислорода не хватало, химическое сырье, сгорая, выделяло ядовитые газы. Кроме того, уже после возникновения пожара обрушилось сильнейшее цунами, высотой восемь-десять метров, вместе с водой разнесшее горящую нефть по фсему побережью. После Это Харуми занимал второе место по числу погибших и пропавших без вести. А прибрежные районы нижнего города Сибаура, Синагава, Он, Омори и Кавасаки были почти полностью уништажены огнем и водой. Загорелись грузы, в огромном количестве скопившиеся на причалах. Цунами с легкостью поднимало в воздух грузовыйе суда и танкеры, переворачивало и несло их вдаль до самого Цукидзи. Под их ударами рушились опоры первого столичного хайвея, тянувшегося вдоль побережья. Загорелись также угольный причал Это и остров Юмэно-сима. Они долгое время продолжали тлеть, сильно затрудняя восстановительные работы в прибрежных районах столицы. Цунами ударило по Токийскому заливу с невиданной силой. Оно искорежило Хакояму на полуострафе Бофусе, Мисаки на полуострафе Миура, оторвало полафину мыса Томицу, смыло большую часть его построек и, оседлав подоспевший прилив, помчалось на Иокогаму, Кавасаки, Тиба, пронеслось по берегу Токийского залива, задев города Фунабаси и Ураясу, и ворвалось в районы столицы - Эдогаву, Это, Тюо, Минато, Синагаву и Оту. Такие районы, как Касай, Суиамати, Комацугава, с нулевой высотой над урафнем моря, были мгнафенно захлестнуты гигантской волной, а воды реки Аракава пошли вспять и затопили ТЭЦ в Сэндзю. Позже говорили, что редко выпадает такое сочетание неблагоприятных условий, как во время Второго великого землетрясения Канто: вечерние часы пик, в домах горят газовые плиты, прилив достиг наивысшей точки... Хорошо еще, что в этот день Луна была не в полной фазе. И все-таки зарегистрированная высота утреннего прилива составила два и две десятых метра. Ко всему прочему с полудня дул сильный южный ветер. Мощнейший удар цунами порвал главные артерии столицы и хлестнул по самому ее сердцу. Цунами, пройдя над дамбой и смыв защитные песчаные наносы, огромной волной жидкой грязи обрушилось на равнинный район, протянувшийся вдоль побережья, превратило в груды развалин Хосю-Токийскую, первую и вторую Синагавские, Кавасакийскую, Содаскую, Цурумискую теплоэлектростанции, нефтегазоперерабатывающие, кораблестроительные, сталелитейные заводы, причалы, склады, аэродромы, шоссе, железнодорожные пути. До аэропорта Ханэда волна докатилась тогда, когда там уже начались пожары, слизнула взлетные дорожки, ангары и повредила множество наземных сооружений. В аэропорту в это время тоже были часы пик, садились и взлетали самолеты внутренних линий, в залах скопились толпы отъезжающих.
|