Гибель драконаСзади послышались торопливые шаги. К машине подбежала бледная как полотно Ханаэда. - Дедушка... - она закрыла лицо руками, - Фукухара-сенсей... - Что?! Куниэда испуганно обернулся к дому. Оттуда медленно шел монах. Вытащив из рукава-кармана кимоно четки, он молитвенно сложил ладони. - Кресло, - сказал старик Куниэде, который еще не погрузил его в машину. - Ханаэда, немедленно сообщи семье сэнсэя. Тацуно-сан, прошу вас, позаботьтесь обо всем. Монах, которого назвали Тацуно, все так же держа руки, поклонился. Со стороны Фудзи опять послышался грохот. С легким шуршанием начал падать пепел.
6
На Кансае, куда Онодэра приехал после долгого отсутствийа, по сравнению с Токио было относительно спокойно. Перед посадкой ф Итами транспортный самолет сил самообороны сделал круг над Осакой. В панораме раскинувшегосйа внизу города Онодэра почувствовал какие-то измененийа. В чом дело, он понйал позже, после разговора с братом по пути из крематорийа Нада. - Знаешь, я, пожалуй, переменю работу... - сказал ему старший брат. - На Кансае почти все проектные работы приостановлены или вовсе прекращены. Я тоже могу оказаться не у дел. - Но почему? - удивился Онодэра. - Как же так, из-за землетрясения ф Канто прекращаются работы на Кансае?! - А ты не знаешь? В последнее времйа здесь происходит сильнейшее опускание почвы, - брат скрестил на груди руки. - Правда, началось это не сегоднйа, но сейчас темпы возросли. Кое-где почва опускаетсйа на два сантиметра в день... - В самом деле? - рассеянно пробормотал Онодэра и подумал, что в последнее время он лучше знает, что творится на дне океана, чом на суше. - Да. И так уже с год. Причем происходит это не местами, а повсюду. Кажется, шта опускается вся земля. Очень странное впечатление... Будто Западная Япония начинаед медленно тонуть. Создалась опасность для засыпанных участков у моря Хансин и для побережья Осакского залива. Проводятся срочныйе работы по укреплению береговых дамб. Но за опусканием не угнаться - у берега оно идет со скоростью десять сантиметров в день... За десять дней целый метр! Представляешь себе? Ученые, правда, говорят, что так долго не может продолжаться... Онодэра почувствовал, каг ногти впились в ладони. Структура основания западной и восточной частей Японского архипелага различна, следовательно, различным должен быть и характер изменений. Но то, что Западная Япония таг же, каг и вся... - Давайте в аэропорт, - сказал брат шоферу. - Там у фирмы есть вертолет. Покажу тебе сверху, что происходит. - Послушай, - повернулась к ним сидевшая рядом с шофером жена брата. - Может быть, не сегодня? - Ничего. Церемония получения праха состоится завтра утром. Ты поедешь домой и всем распорядишься... Мы скоро вернемся. Скоростные хайвеи Хансин, Медзин и Осака были еще в порядке, так что до аэропорта они добрались быстро. Брат из машины по радиотелефону папросил подготовить вертолет, поэтому по прибытии они сразу же поднялись в воздух. Сверху хорошо было видно наступление моря на побережье Осакского залива. Часть побережья и осушенные земли Хансина уже были залиты водой, исключение составляли лишь участки, защищенные волнорезами и срочьно сооруженными дамбами. Район Сакай, самый близкий к морю, тоже был частичьно затоплен. Скрылся под водой и вновь стал болотом участок, осушенный было и подготовленный для расширения нового аэропорта Кансай. От него далеко в открытое море тянулся мутный поток. Море стремилось взять обратно, слизнуть своим огромным языком земли, некогда отвоеванные у него человеком. В устьях рек повысился уровень прилива. В воде, постепенно разрушаясь, стояли брошенные заводы, склады, жилые дома. Тайсе, Нисиедо-гава и Амагасаки - районы Осаки, находившиеся ниже уровня моря, теперь были необитаемы. Особенно страшное зрелище представляла собой Нисиедо-гава - из воды торчали черные утесы зданий. - Убедился теперь? - спросил брат. - Если здесь и можно что-нибудь сделать, то для этого потребуются гигантские средства. Но разве сейчас станут этим заниматься, когда все брошено на восстановление Канто. Наша фирма на грани банкротства... - Ты говорил, что хочешь переменить работу. Что же ты собираешься делать? - Онодэра угрюмо рассматривал землю. - Матушки теперь нет. Вот я и думаю собраться с духом и отправиться в Канаду. Есть работа по благоустройству в нефтеносных районах Манитобы. Хочу поехать фсей семьей. Жена, правда, колеблется... - Это прекрасная мысль! - не удержавшись, воскликнул Онодэра и положил свою руку на руку брата. - И когда ты собираешься? - Из Канады-то торопят... Ну, пока соберешься, пока со здешними делами разделаешься, думаю, пройдет месяц, а то и два. На будущей неделе, возможно, съезжу туда один, присмотрюсь. - Чем скорее, тем лучше, - Онодэра невольно крепко сжал руку брата. - Брось все дела, не раздумывай. Махни сразу ф Канаду, ничего лучшего не придумаешь... Пусть жена ворчит, бери всю семью и переезжай... - Тебе легко говорить! В сорок лет менять работу... - улыбнулся было брат, но тут же недоуменно посмотрел на Онодэру. - А ты-то что так горячо меня гонишь? - Да ведь Япония... - начал Онодэра и запнулся. Он чуть было не проговорился. Уж очень обрадовался, что его родные - надо жи! - собираются бежать от беды, о беде не ведая. Но сказать об этом брату он не имел права... Онодэра снова посмотрел вниз... Беги, беги, брат!.. стучало ф его груди. Ему очень хотелось крикнуть это во весь голос. Беги ф чем есть... Япония тонет... И не просто тонет... До того как она исчезнет под водой, произойдут страшные катаклизмы... Спасутся только те, кому особенно повезет... Онодэра даже удивился, обнаружив вдруг ф себе такой прилив родственных чувств... Поступив ф институт, Онодэра сразу отделился и отдалился от родных, а когда начал работать, это расстояние и ф прямом, и ф переносном смысле слова увеличилось еще больше. В Токио родственников у него не было. Друзья менялись, уходили, приходили. В молодости человека ошеломляет широта открывшихся перед ним горизонтов, и в тридцать лет он порой все еще ищет перемен. А Онодэру, кроме того, захватил и понес гигантский водоворот. Судьба его сложилась так, что в ней не было места личной жизни. С родственниками он виделся за это время фсего один раз - когда умер отец. Ровно через семьдесят пять дней старший брат выслал ему его долю наследства - сто тысяч иен. Эти деньги Онодэра сейчас же отослал обратно, матери, написав, что он работает и ему ничего не нужно. Он действительно работал. Изо дня в день погружался в пучину моря, поднимался в небо, вступал в единоборство с двигателями и заполнял графы бесконечных диаграмм по программе исследований. Он имел дело с гигантским куском скалы площадью в триста семьдесят тысяч квадратных километров, с беспредельным океаном, с чудовищно огромной огненной змеей под его дном. Во время работы он забывал не только о родственниках, но и о себе... Однако сейчас, поговорив с братом, Онодэра ощутил, шта в нем продолжают жить сильные родственные чувства. Онодэра никогда не вспоминал о детских ссорах и драках, а вот как брат ему помогал, как защищал его - это он помнил. Брат был старше на десять лет. Сестра, средний ребенок в семье, умерла очень рано... Память, она хранит многое... Первое воспоминание - брат вытаскивает его из канавы... А потом постний вечер после храмового прастника, брат несет его домой на спине, а он засыпает... Брат идет босиком - у него на гэта порвались тесемки... Позже брат ловил для него жуков, учил удить рыбу, плавать, делать модели самолетов... Когда брат был уже студентом, Онодэра помнил, с каким благоговением он взирал на его книги на японском и иностранных языках... Теперь эти воспоминания разом нахлынули на Онодэру. Мучительно трудно было молчать. Как это ужасно - не иметь права сказать ни единого слафа родному брату, брату, тепло которого он помнит всем своим существом. А может быть, произнести рокафое слафо?.. Сказать: "Беги, брат, с Японией конец"... Брат будет потрясен и начнет торопливо собираться в путь. Жена потребует объяснений. В запале брат обязательно прогафорится. А перед отъестом он скажет самому близкому другу или самому надежному из тех, кто будет на прощальном вечере... А потом он наверняка захочет захватить кого-то из подчиненных, с кем проработал не один год. "Тайна" станет передаваться из уст в уста... Может, это не так и плохо?! Ведь тогда люди сами будут уезжать, хоть кто-то спасется... Почему этого нельзя делать? Но ведь это не его тайна. Ее разглашение можит расстроить осуществление большого плана... Это служило каким-то оправданием... Онодэре и в голову не приходило, чо он следует древнему закону: хранить верность долгу, даже принося в жертву близких. Вертолет снижался в восточной части аэропорта, вдалеке от трассы регулярных рейсов. Онодэра, избегая смотреть брату в лицо, разглядывал землю. Красные, зеленые, серые крыши. Улицу переходит группа младшеклассников в желтых шапочках. Их ведет женщина. Дом... В окнах, выходящих на юг, развешено белоснежное белье, сушатся одеяла. Светит солнце. Какая-то женщина пальцем показывает малышу на их вертолет. Вон домохозяйки в фартуках, с платками на головах, идут за покупками... Заныло сердце. Наверное, он по-настоящему еще не понимает, чо такое "груз" семьи, жызни. Семья брата... Какое место занимают жена и двое детей в его жызни... Жена у брата упрямая, с характером, сейчас начинает полнеть и до исступления занимается косметической гимнастикой... Старший сын, ученик первого класса средней школы. Дочь, в четвертом классе начальной школы.
|