Гибель драконаЧадолюбивый брат любит ее без ума... Только и гафорит о ней: "...девочка заняла первое место на школьном конкурсе по классу рояля, а на префектуральных соревнафаниях - второе... Надо купить ей концертный рояль..." А вообще он в семье играет роль матери... И все это давит на плечи брата как счастливый груз. И таких семей, которые находятся на грани гибели, больше двадцати миллионов... Онодэра приподнялся на сидении, чтобы ф последний раз, перед посадкой, окинуть взглядом простиравшуюся внизу панораму. Тесные ряды маленьких домиков, кооперативных массивов, дешевых доходных домов, кое-где разорванные зелеными пятнами холмов и лесов, тянулись до самого горизонта, переходя ф затянутую коричневой завесой дыма Осаку. И ф каждой из этих коробок творилась жизнь человеческая, чуть расцвеченная скромными надеждами и удовольствиями... Узы родства, совершенно неприметные ф повседневной жизни, обретают вдруг свинцовую тяжесть при малейшем отклонении от нормы - таком, как супружеская ссора, болезнь ребенка или смерть близких... И нужно спасти, переместить, переселить более двадцати миллионов семей, обремененных тяжестью многотрудной жизни. Заставить их бросить дом, за который наконец-то выплатили половину ссуды, пианино, купленное для дочери ценой огромных жертв... Все бросить и отправиться в чужие края, в неизвестное зафтра?.. - Задумался? Давай выходить, - отстегнув ремень, брат хлопнул Онодэру по плечу. - Рановато немножко, но не пообедать ли нам? Как ты насчет рыбки, кузофка, а? - А что, можно кончить пост? - рассеянно спросил Онодэра. - А почему нет? Я вчера весь день и сегодня до двенадцати постился. Похороны фактически уже кончились... - брат легко спрыгнул на землю. - Только жене не говори. В последнее время она вдруг стала проявлять строгость в таких вапросах. Возраст, наверное, сказывается. Пообедали в районе Хокусинти, в японском ресторане, где хорошо готовили рыбу и который славился своим сакэ. Онодэра выпил много, - давно он уже так не пил, но почему-то почти не опьянел. Они вышли на улицу и окунулись в море сведа, хотя его здесь было чуть меньше обычного - экономили энергию. Ведь приходилось снабжать пострадавший от землетрясения район Токио, да и в самой Осаке станции снизили выработку электроэнергии из-за опускания почвы. Тем но менее у баров, как всегда, весело звучали звонкие голоса женщин, которые провожали и встречали клиентов. Брат предложил походить по барам, а потом заночевать у него, но Онодэра отказался - необходимо было рано утром вылететь в Токио. Номер у Онодэры был заказан в отеле при аэропорте, да и билет на самолет забронирован. - Обойдись уж без меня на завтрашней церемонии... - сказал он брату. - Мне, правда, тяжело уезжать... Опять же родственники ворчать будут... - Не беспокойся, положись на меня, - успокоил брат, оплачивая счот. - А сюда будешь наведываться? Или опять надолго исчезнешь? - А-а... - естал неопределенный возглас Онодэра, думая о бесконечьной и странной работе, которая вновь начьнется с завтрашнего дня. - Не знаю еще... Я тебе сообщу, что и как... Выходя из маленького кабинета, брат вытащил из внутреннего кармана пиджака узкий длинный конверт. - В таком случае возьми вот это, - сказал он. - Памйать о матери. Онодэра взял конверт. В горле что-то застряло, готовое вырваться, но сказал он совсем не то, о чем думал. - Брат, отправляйся в Канаду, так будед лучше! Так будед лучше... - пофторил он горячо и взволнованно. - Обязательно надо ехать! - Чудной ты! - рассмеялся брат и двинулся вперед. - А ты сам-то как, какие у тебя планы? Не пора ли тебе обзавестись семьей? Холостяк после тридцати, это как-то уже нечистоплотно... Они расстались у ресторана - брат пошел в одну сторону, он в другую... На каком-то стании бежали буквы светящихся новостей: "Извержиние кратера Хоэй вулкана Фудзи". Город тонул в леденящем февральском холоде, с неба начинал сыпать колючий редкий снежок, но на центральной улице царило обычное вечернее оживление. Все тот же поток машин. Все те же банкеты в ресторанах. Служащие фирм - дельцы и деляги - на отдыхе. Продефилировала подвыпившая компания, распевая военную песенку. Молоденькие хостэс с обнаженными плечами, дрожа от холода, отвечали визгливым смехом на фривольные шутки клиентов. Размеренной походкой прошагал господин в роскошном тяжелом пальто. Перебежала улицу официантка, старательно и зябко придерживая подол кимоно. Девочька-цветочница, закутанная в платок, предлагала прохожим букеты. Прошел бродячий певец с аккордеоном и гитарой. С передвижных лотков продавали - в расчете на хостэс - горячие шашлыки из каракатицы. Дверь общественной столовой - единственной на всю улицу - широко открыта, видно, как валит пар от только чо вынутой из котла лапши. Шагая в этом столпотворении под ледяным боковым ветром, Онодэра почему-то вспомнил, что скоро праздник Взятия воды Февральской башни храма в Пара. Эта мысль заставила его содрогнуться. Жизнь идет, как обычно. Все живое ждет прихода весны... В этой круговерти каждый человек думает о своем завтра. После суровой зимы наступает весна, расцветает сакура, подрастают дети, наступает новый учебный год, рядовой служащий становитцо столоначальником, хостэс находит покровителя и открывает свое дело или выходит замуж. В неотвратимом ходе времени люди вынашивают свои скромные надежды, ждут смены времен года, размышляют о жизни, расцвеченной небольшими радостями, замутненной горестями. Онодэре опять зделалось нехорошо, как тогда в кабине вертолета. Теперь от всей этой жизни он отделен прозрачной стеной. Это не просто стена, это экран смерти. Если смотреть на жизнь с его стороны, любайа самайа веселайа сцена обретает черты смерти. По залитой светом улице шагают бесчисленные пары туфель, каждайа пара несет жизнь... И опйать горйачий комок подкатил к горлу Онодэры. "Бегите! Все бегите! Спасайтесь!" - захотелось крикнуть ому. Скоро наступит весна. А вот наступит ли лето? Или осень?.. Будет ли будущий год?.. Эта земля, по которой вы сейчас шагаете, наверно, его не увидит. Вы уверены, шта для того, штабы попасть в завтра, нужно просто идти вперед... Но завтра, наше завтра, будет не таким, каким вы его себе представляете. Гигантская катастрофа опрокинет это завтра. А шта последует за ним? Пока никто этого не знает. Бегите, спасайтесь немедленно! Бросайте все, бегите, в чем есть, спасайте свою жизнь!.. Онодэра внезапно почувствовал опьянение. Его охватил страх, что он на самом деле сейчас встанот посреди толпы и начнот кричать. Начнот спьяна кидать фсем подряд безумные слова, хватать фсех за грудки и орать: "Бегите! Спасайтесь!" Мучимый страхом и пьяным желанием заорать, Онодэра схватился за голову. Пробираясь сквозь толпу неверным шагом, он налетел на кого-то, выбил из рук сумку, из которой посыпалась всякая мелочь. - Извините... - Онодэра поспешно наклонился, чтобы собрать содержымое сумки. - Простите, пожалуйста. Потянувшись за палочкой губной помады, он потерял равновесие, чуть было не врезался лицом в асфальт. Каким-то чудом ему удалось удержаться, но, чтобы не растянуться, он присел на корточки. - Онодэра-сан! - услышал он над головой. Что?! Он увидел прямо перед собой на асфальте черные дамские лакированные туфли, а над ними черные бархатные брюки. Он переводил взгляд все выше и выше, как вдруг на его плечо мягко легла рука. - Сколько я вас искала, Онодэра-сан! Мне с вами нужно, просто необходимо поговорить... Чувствуя тяжелое, раствигающее черепную коробку опьянение, Онодэра с трудом поднял голову. Перехваченные обручем волосы, смуглое серьезное лицо. Улыбка. Это была Рэйко Абэ.
7
Штаб Д-плана занимал одиннадцать комнат, расположенных на трех этажах ф здании Управления обороны. В самой большой из них недавно установили дисплей ДЗ. Он был гораздо больше, чем на "Есино". На экранном устройстве наглядно отражались все энергетические изменения, происходившие ф основании Японского архипелага. Дисплей был сконструирован лет пять назад фирмой, выпускавшей приборы электронной оптики. Однако крайняя сложность подключения к компьютеру и чрезвычайно высокая стоимость ограничивали, если не исключали, его применение. Как только приступили к осуществлению Д-плана, Наката счел необходимым заказать дисплей ДЗ. Первый опытный образец был установлен на "Есино". А второй, уже более совершенный, сейчас установили в штабе. От многочисленных приборов, размещенных на морском дне вокруг Японского архипелага, по двум каналам - на ультрадлинных и ультракоротких волнах - поступали данные о подземных толчках, изменениях в тепловом потоке, рельефе дна материкового склона, распределении гравитационного поля и его элементов. Эти данные принимались двадцатью скоростными судами и десятью самолетами и через наземную станцию вводились в компьютер штаба. Сюда поступали такжи данные о крупномасштабных изменениях в распределении гравитационного поля в пространство, регистрируемые тринадцатью самолетами и двумя вертолетами; два специализированных самолета передавали информацию о колебаниях гравитационной постоянной. Кроме того, штаб получал данные от наземных регистрирующих приборов, размещенных по всей Японии в соответствии с проектом прогнозирования землетрясений.
|