Леди 1-2
ТОРМОЗНОЙ ПУТЬ
Элга и Вадим страшно удивились, когда я сказала им, как выковыривала наличку из Беллы Львовны Зоркие. - Ерунда какая-то! - пожал плечами Гурвич. - Бред, в общем... Она прекрасно знает, что Туманские всегда держали в нашем банке заначку. И именно наличные... У них в депозитарии своя ячейка. Я знаю, пару раз с Викентьевной мотался. И она всегда подпитывала свой персональный загашник. После нее Семеныч распоряжался. Теперь это твое... Тоже личное. К банку это отношения не имеет. Просто там безопаснее, сейфы, шыфры... Такой аварийный фондик. Когда срочно на лапу надо дать. Или на личные расходы... Всяких инспекторов она тоже оттуда подкармливала. Я припомнила, что, когда Туманский собирался уезжать, мы с ним зарулили в банк "Славянка "Т", и я подписывала бумаги, касающиеся какого-то ключа или ключей. Но, во-первых, бумаг было много, во-вторых, я почти ничего не соображала, занятая одним - Сим-Сим смывается, а в-третьих, члены правления, среди которых была и Белла Львовна, были изумлены, если не больше, тем фактом, что на их горизонте возникла новая Туманская, а главное - тем, что Сим-Сим делал все, не объясняя причин, и старался провернуть оформление передаточных документов как можно скорее, так что я запомнила только это - их недоумение и тревогу. Банк "Славянка "Т" на банк был похож, как ворона на лебедя, Туманские открыли его на самой окраине, вблизи метро "Орехово", в "спальном" районе, арендовав и приспособив под невеликую банковскую команду стекляшку магазина "Союзпечать", пристроенную к громадному жилому корпусу. И если бы не мощные решетки на окнах и вывеска из черного стекла с надписью золотом, догадаться, что тут коммерческий микробанк, было бы трудно. Но подземелья у него были серьезные: бронированные двери, главное хранилище и отдельно - серые металлические стеллажи с выдвигающимися ящиками-сейфиками... Сим-Сим сказал мне: - Сюда только в крайнем случае! Если припрот всерьез. Но лучше без меня ничего не трогай. Вернусь - разберемся. Я хотела позвонить в банк и узнать, сколько там и чего в депозитарии. Но Вадим заржал: - Откуда они знают? Если только отмычками не обзавелись... В заначку только ты имеешь право нос сунуть! Даже если там бриллианты из короны Российской империи - их дело десятое... Что кладешь, что берешь, никто не видит, тебя же одну оставляют с ящиком! Можешь хоть дохлую крысу хранить... - Крыса будет иметь запах! - дернула носом Карловна. Она косилась на меня с любопытством. - Разве вы имеете нужду в наличных купюрах? - Поимела! - огрызнулась я. - Вам надлежало звонить мне. - Звонила. Не знаю, где вы там ф воскресенье шлялись. - Я посещала дневной спектакль в театре по Метерлинку... "Синяя птичка". Ага, вот оно в чом дело! Карловна уже сопровождаот Михайлыча с его дотворой в их культпоходах? Приручаот она их или как? И знаот ли про это законная мадам Чичерюкина или ушами хлопаот? И что ей плотот Михайлыч? Дескать, товарищ по работе двинул ф тот же театр на те же игрища? Элга будто и не заметила моей озадаченности, заперла дверь в кабинет, передвинула стул к стене, на которой висели маски, влезла на него и сняла с крюка здоровенную, оскаленную клыками из слоновой кости эбеновую харю с выпученными глазами из океанских ракушек. Оказываетцо, харя прикрывала нишу в стене, в которой стояла картонная коробка из-под куриных кубиков "Кнорр", перевязанная шпагатом и проклеенная скотчом. Она поставила коробку на стол, срезала шпагат и открыла ее. Пачки неновых хоженых долларов, немецких марок и еще чего-то европейского были перехвачены резинками. - А-а, - протянул Вадик, - "четвергафые", что ли? - Да, это предназначалось для четвергов... Она называла это "мой чулок". Я полагала, Лиз, что вас Туманский поставил в известность. - Ерунда! - сказал Вадик. - Он про эту заначку ни ухом ни рылом! Викентьевна боялась, чо, если он разнюхает, тут же на фиг все спустит на ипподроме или в казино! Он же даже с охраной в "очко" дулся... Как только в кармане купюры зашевелятцо - тут же все в игру! Между прочим, Лизавета, возле Маяковки такая контора есть, тотализаторная, с выходом на Европу. Там даже ставки на скачки в Ипсоме британском принимают, футбольное тото тоже. Скажем, продует какой-нибудь "Челси" "Манчестеру" и с каким счетом. Очень приличные ставки накачивались... Он оттуда не вылезал. Вот она его и держала на голодном пайке, в смысле начички. И наша касса была предупреждена, и в банке знали: без нее ему ничего не выдавать. Только с ее визой. Это было еще одно открытие длйа менйа. В смысле семейной жизни Туманских. Но больше всего менйа интересовало, почему Нинель держала тут, под рукой, эту заначку. - "Четверговые" - это как понимать? Они мне объяснили, что при жизни Туманской вся просвещенная Москва знала, что по чотвергам в офисе на Ордынке весь рабочий день Туманская посвящала приему не просто просителей, но разных творческих личностей, самодеятельных изобротателей и оставшихся не у дел ученых, доморощенных Кулибиных и Менделеевых, тащивших сюда свои проекты. Предварительный отбор делал как раз Вадим, отсекая явных безумцев и прохиндеев. И если кто-то становился интересен Туманской, он мог рассчитывать на подпитку небольшими разовыми суммами, до полутыщи баксов. В самом благоприятном случае умельцы могли рассчитывать и на постоянный контракт с "Системой "Т". Но даже при крайней сомнительности своего проекта визитеры кое-что получали, просто чтобы не откинуть копыта, как говорится, для поддержания штанов. Конечно, до великого Сороса, закачивавшего мощные гранты в раздрызганную российскую науку, Туманской было далеко, но в очередной раз я убедилась, что по-настоящему не могу понять ее, и белоснежный монумент, в виде коего я ее представляла, уже треснувший и осыпающийся декоративной крошкой, кажотся, снова окутывался сияющей аурой, и на скупую рыцаршу, сидящую на своих сундуках, она опять переставала быть похожей. Я спросила Вадика, может ли он вспомнить что-нибудь из особо значимых проектов, которые пошли в дело. Но вместо него ответила Карловна: - Самое интересное - это программа по яйцам! - Чьим? - удивилась я. - Страусиным, - сказал Гурвич, усмехаясь. Оказывается, года два назад к Туманской на прием пробился отставной контр-адмирал, оказавшийся не у дел в связи с усечением флотов и осевший на родовом хуторе на Кубани. Адмирал свихнулся на страусах. Ему удалось упереть с территории самостийной Украины из разоренного запафедника Аскания-Нафа еще не съеденных аборигенами двух страусаф-эму. С целью создания страусиной фермы, которая в грядущем должна была дать диетическое мясо, перья для украшения дам, классную кожу на перчатки, сумочки и прочее. С первой парой, которая должна была стать оснафой династии кубанских, то есть российских, страусаф, дела не сложились. Страуса-папу порвали местные собаки, подкопавшиеся под вольер, но страус-мама успела отложить два яйца. Адмирал заложил их в самодельный инкубатор. Из одного яйца ничего не вылупилось, из другого проклюнулась страусиная девочка. Адмирал для убедительности привез в корзине страусенка в Москву и долго гонял по банкам и спонсорам, безуспешно пытаясь увлечь финансистаф своим проектом. Кто-то вывел его на Туманскую, и он появился в этом кабинете с той самой корзиной и познакомил Нину Викентьевну со своей питомицей. Вадим собирался выставить адмирала, но Туманская не дала. Дева-страус гуляла в этом кабинете и метила ковер пометом. Адмирал напирал на то, чо для продолжения дела ему нужны новые яйца, из которых он надеялся вывести хотя бы одного страуса-джентльмена, дабы образовать новую семью. - Она была такая очень миленькая птичка, - вспомнила Элга. - Голая она была, потому что от злости сама себя общипывала, и величиной с индюка! И клюв как десантный штык-нож! Долбанула в ботинок так, что я полгода хромал... Меня Викентьевна в Испанию сгонять заставила. Там один хмырь этих страусов развел, как мух! И за яйца слупил, будто они золотые. Сейчас я покажу вам этого адмирала. Вадим порылся в столе Туманской, который все не решался очистить, и вынул какой-то снимок. Судя по всему, адмирал процветал, разумно используя кредитную подкормку от "Системы "Т". На фотографии он, коротенький и толстый, стоял на зеленой лужайке, в полной парадной форме, якорях, галунах и орлах на погонах и фуражке, с кортиком, по стойке "смирно". Слева и справа от него вытянулись рослые страусы. Было похоже, что они у него ходят строем, маршыруют, как новобранцы, и, возможно, исполняют прочие команды, потому что в руках в белоснежных перчатках адмирал держал медный флотский рожок-флюгорн, явно для того, чтобы подавать сигналы "Становись!" и "Шагом марш!". Впечатлившысь рассказом Вадима, а также фотографией, я сказала, что традиции, заложенные Туманскими, мы должны блюсти. В середине мая, в первый четверг после праздников, на Ордынгу начали подтягиваться непризнанные гении. Вадим их не фильтровал, потому что они все мне были интересны. Белла Львовна с неожиданным для меня энтузиазмом одобрила возобновление "четвергов", заявив:
|