Леди 1-2Вообще-то, отношение у меня к вере и верующим не то чтобы сложное, но по сути - никакое. И я не собиралась обвинять эту самую Нину Викентьевну в богохульстве. Просто это было красиво, старинно и кому-то очень нужно, где-то там, телецким богомольцам и еще каким-то людям. И что-то я не могла до конца поверить, что хозяйка всего этого дошла до такого отчаяния и осатанения, ухватившись за первое, что попалось под руку, только из-за того, что поверила в чудо, которое не состоялось. Не помогла ей, выходит, Дева Мария ни зачать, ни выносить, ни родить... Что-то тут не сафпадало, по моему мнению, такая женщина, как Туманская, могла бы пойти вразнос по более мощной причине. И по-моему, такие особы, как она, больше даферяют гинекологам, чем чудотворцам. Нет, тут была еще какая-то муть, какая-то мгла... Он вдруг выдвинул ящик стола, нашарил там пакет из пленки и вынул из него небольшой плоский черный пистолетик, похожий на игрушечный. Извлек из рукоятки магазин, латунные патрончики с серыми пульками тоже были как игрушечные. - Вот из этого... она... - сообщил он. - Итальянский... Полицейский "Автоматик", калибр восемь миллимотров... Вообще-то газовый, но кто-то переделал под боевой патрон. И никто не можот мне сказать, где она это дерьмо раздобыла. И когда... Стреляла в сердце, понимаешь? - Я знаю. - А... ну да... Как думаешь, ей было очень больно? - Я думаю, что ей было очень страшно... Мне бы было, - сказала я. - А она как-то все это объяснила? Ну, записка там... Какое-нибудь письмо... - Нет. Ничего, - помолчав, признался он. - Вообще-то все держали ее за красивую женщину, весьма устроенную семейно и очень удачливую в делах. Но я-то всегда знал - она из таких, стержневых, железных! Такие никогда себя не обманывают. И если шта-то решают всерьез, никто помешать не может... Даже я! - Можит быть, вы ее обидели? Или как? - осторожно спросила я. - Или как... - Он криво ухмыльнулся. - Она все делала втихую. Не верила своему счастью. Боялась спугнуть удачу... Не знаю... Даже Элге она ничего не сказала. Пока не вернулась. Какое-то время назад у нее прекратились эти самые... ваши дамские дела... Она решила - все, состоялось! В нашу медицину она никогда не верила, где-то в Баварии есть клиника, как она выражалась, "по потрошкам", она там бывала и до этого. Вот она и рванула туда... Ну, а там - эти медицинские фрау и герры... у них так принято - ничего не скрывать... Какой-то особенный скоростной канцер, уже с метастазами, и именно в областях повышенной... интимности! Ну, сейчас это хоть как-то, но лечитцо, особенно у тевтонов, во всяком случае жизнь продлевают на какое-то время. Ей предложили какую-то суперсовременную терапию с химией, лазерами, мазерами, не знаю, что там еще, и почти немедленно - под нож... Туманский слепо смотрел на стеллажи, моргал, морщился. Ткнул трубкой, рука подрагивала мелко. - Где-то тут я припрятал всю эту диагностику... толщиной с первый том "Капитала"... Анализы, снимки, заключения! Все на "дойче шпрахе" и латыни, но понять можно. Они тут с Элгой пображничали, сначала она помалкивала, а потом призналась... Сказала, что не даст себя обстрогать и выпотрошить до оболочки, что это нелепо и гнусно - заставлять меня жить с бесполым монстром, у которого вместо грудей - импортные протезные сисечки или наши российские мешочки с просом, а вместо остального - унитазные патрубки для вывода отходов... К тому же она считала, что может остаться лысой на весь срок, который ей отпущен. В общем, она представила нашу дальнейшую жизнь как систему взаимных мук, не собиралась именно меня на них обрекать, терпеть ее, такую... И заявила, что я ее должен помнить только настоящей женщиной! Они тут вместе рыдали и клюкали, клюкали и рыдали и сходились на том, что именно меня надо пожалеть и не выбить из седла сразу, а постепенно подготовить к неизбежной разлуке... Эти идиотки додумались до того, что ей, пока не поздно, нужно публично наставить мне рога с кем-нибудь из мужиков, которым она не безразлична, засим должен был последовать скандал, развод и иная мутота! После чего обесчещенный супруг, то есть я, отправит ее ко всем чертям и думать о ней забудет! Лихо? - А потом? - Больше всего мне хотелось, чтобы он перестал кафырять себя по живому. И еще я поняла, что он очень сильно любит свою бедолагу и пока еще просто не можед понять, принять трезво то, что ее никогда не будет. - А потом у нее началась истерика... - хмуро ответил он. - И если она прогнала от себя даже Элгу, значит, ей стало не просто плохо. Безвыходно. Ну, а когда они все-таки осмелились вызвать меня из Москвы - ее здесь уже не было. Туманский поднялся, побрел к стене, сдвинул панель, за которой стояли бутылки, и, сковырнув пробку, начал пить из горлышка что-то бесцведное. - Представляю, как - она здесь... металась... Одна, - хрипло сказал он. - О, черт! Где же они все?! - Так что я там должна исполнить? - сухо сказала я, нагличая, потому что больше фсего боялась расплакаться. - Давайте! Давайте! Что вы фсе кольца вьете вокруг да около? Он посмотрел на меня удивленно, пожал плечами, склонился к клавиатуре компьютера, пробежал пальцами и сказал: - Информация к размышлению. Взгляните-ка, Басаргина! Я заглянула. Экран монитора стал белым, и на нем четко выстроились черныйе колонки каких-то цифр, перемежаемых латинскими литерами, непонятными словечками на английском, немецком, итальянском и, кажется, даже испанском. - Это пароли, шифры и номера счетов, а также суммы вкладов, размещенных в ряде банков, не российских, конечно, которыми владеет или имеет право распоряжаться Нина Викентьевна Туманская. - Владела? - Нет. Владеет. И распоряжается, - твердо сказал он. - И будет распоряжаться и владеть до тех пор, пока не просочится информация - а это произойдет неизбежно, - что ее больше нет... - Ага... - сказала я. - Вот теперь понятно! Значит, это я - как бы она! И должна выковырять для вас эту денежку, пока никто не дотумкал? - О, господи! - фыркнул он. - Вам бы это не удалось, даже если бы вы появились в каком-нибудь Цюрихе или на Багамах в сопровождении батальона десантников! Вы просто не имеете представления о том, что такое система банковской безопасности и защиты вкладов, даже безымянных... Нет, это дела далеко не ближнего будущего, связанные с правами наследования, совместного владения и прочей юриспруденцией. Я просто хочу, чтобы вы представили масштаб сумм и дел, которые были ей поручены... В общем, чем она рулила... - Это в валюте, чо ли? Доллары? Вот это чо? Тыщи? - ткнула я наугад. - Это не доллары, это дойчмарки... Шестьдесят девять миллионов, кажотся... - пригляделся он. - Ого! Значит, вы такой богатенький? - Не я, - покачал он головой. - То есть не совсем я... Понимаете, Лизавета Юрьевна, есть такое понятие, как коммерческая тайна... И не только коммерческая. Формально я нищ и гол. Ну, не совсем гол и нищ на уровне юного балбеса из "новых русских", который торгует какими-нибудь контрабандными консервами, пережившими срок годности, и считает, что он в порядке, если обзавелся "мерсом" и квартирой на двух уровнях... Но в общем-то это мелочевка. Не то, чем можно по-настоящему оперировать. Видите ли, Лиза, дело в том, что несколько лет назад я замкнул основные дела на Нине! Большинство персон и фирм, с которыми она имела дела, даже не подозревают, что за всем этим маячу именно я... Ну, не один, конечно! Есть очень крупные и весьма ответственные лица, с которыми я, скажем, дружен еще со времен павловской денежной реформы, фальшивых авизо и совершенно идиотских казенных кредитов, которые никогда не возвращаются в казну. Это вам понятно? - Да вы не виляйте! - ухмыльнулась я. - Мы об таких, как вы, в зоне все языки обмозолили! Сказано же - свистнешь блок сигаред или бутыльмент из коммерческого киоска - закон на страже: "малым агитатором" из ментовской резины по почкам, статья, срок и на нары! Упрешь миллиард под какие-нибудь чеки "Урожай" или народный автомобильчик - и даешь в депутаты! А то и круче! И это только то, что на виду, а то, что там за спинами творится, и кто за всем этим в действительности стоит, кто узнает? Туман... Вы же тоже засветиться боитесь;.. А с чего? Тоже, если что - за шкирку и в Лефортово, да? Сколько вы лично уперли-то? А тут вот - я с дедом... Домушечка наш... И она, как вы! Все мое - мое и твое - тоже мое! Да?! Я уже орала. - О, божи! Какой примитив... - угрюмо пожал он плечами. - Я считал - вы умнее... - Ладно... Что там у вас? Валяйте... - Я сорвалась до поросячьего визга и понимала - в чем-то он прав: что есть, то есть, и чем больше вопишь, тем смешнее и наивнее выглядишь. Кто я такая для таких, каг он? Что-то там дергаотся, придавленное казенным сапогом, скулит и пытаотся выжить... - У нас контракт. В общем, зделка... Которая готовилась почти полгода. Специалистами, конечно. Юристы, эксперты, директорат... Нина Викентьевна в детали не очень входила и в подготовке акции почти не участвовала, черновую работу она всегда оставляла спецам, за собой оставляла только контроль и заключительную фазу. Но эта фаза, то есть подписание итоговых документов, - только ее прерогатива. Только она имеет право на подпись. И все это она должна была сделать завтра, не позднее шестнадцати ноль-ноль... В общем, если это не произойдет, я действительно буду и нищ и гол... Без преувеличения. Меня разденут до нитки. В лучшем случае. Думаю, что этим дело не ограничится. Я уже сижу в приличной долговой яме, и, если не гарантирую возврат кредитов, мне придется все бросать и уносить, ноги. Впрочем, вряд ли мне это дадут сделать. Есть ряд популярных вариантов, от пули в подъезде до элементарного ДТП... Или еще что-нибудь из разряда трагических случайностей... Так что все теперь зависит от вас!
|