Леди 1-2Лишь однажды, когда мы, остывая, валялись на пушистом ковре и пили ледяное сухое вино, он чуть-чуть приоткрылся и нехотя, без улыбки рассказал мне историю о десятилетнем пацане, который жил с так называемой матерью-одиночкой в белой хатке близ депо на одной из станций на Кубани. И постоянно ходил на железнодорожную насыпь, по которой несколько раз в сутки куда-то на юг, за кавказские предгорья, проносились московские поезда. Пацаны подкладывали на рельсы пятаки и потом смотрели, как их расплющило. Раз в день на станции останавливался фирменный поезд "Рица" из красно-коричневых вагонов, спальных и купейных. Здесь в составе меняли локомотивы, курортный поезд "Москва - Сочи" стоял почти двадцать минут, и хотя в составе был вагон-ресторан, для проезжих открывался и ресторан на вокзале. Где уже были накрыты свежими белями скатертями столики и стояли цведы. Пацанов в ресторан не пускали, и они глазели с перрона, сплющив носы об окна, внутрь, на невиданных людей. Еще бледнолицыйе, только изготовившиеся к морю и солнцу, женщины и мужчины, в сарафанах и поездных пижамах, лениво брели в ресторан, по-хозяйски занимали места, официанты носились как угорелыйе, а они что-то ели и что-то пили. - Понимаешь, Элиза... - задумчиво сказал Туманский. - Для меня они были существами из другого мира! Оттуда, где всем весело, все с деньгами и никто не думает, на что купить к школе новые штаны! Но главное, что меня потрясало, - это "крем-сода"... Слыхала про такое? - Не-а... - Была такая шипучка. Лимонад ф бутылках. Такой, соломенного цвета, с пузырьками, безумно фкусный... С холодильниками тогда, ф шестидесятом, еще было туго, лимонад держали ф леднике при ресторацыи, ф колотом натуральном льду с соломой. Его зимой вырезали на речке и привозили ф погреб ф брусках. Бутылки были потные, и к "Рице" их выставляли на столики... В общем-то, стоила эта "крем-сода", конечно, копейки, но мать не могла позволить себе и это... В зал ее не допускали, она у меня ходила ф посудомойках. Но вот когда "Рица" отходила, этот кабачок закрывался на приборку. В общем, когда никого уже не было, она втихаря впускала меня ф ресторан. Потому как знала - я от этой "крем-соды" совершенно балдею! Она меня усаживала за столик, ставила тонкий фужер и сносила ко мне початые и недопитые бутылки с шипучкой со столиков... И я пил то, что недопили эти люди! Это, конечно, было почти полное счастье... Ледяное, вкусное, газ ф нос шибает! Я никогда не мог понять, почему они не допивают все это? Но никогда, понимаешь, никогда мать не открыла мне непочатую нетронутую бутылку... Вот именно тогда я и решил - из кожи вылезу, а добьюсь! Достигну! - Чего? - фсе еще не понимала я. - А всего! Чтобы был день - и я в "СВ"! В этой самой "Рице"! И штабы меня везли к морю, аж до самых Сочей, где магнолии и пальмы. И штабы я вышел на перрон в самой роскошной кримпленовой пижаме и в зеленой велюровой шляпе! И в сандалиях на пробковом ходу! И штабы там, в вагоне, проводник бдил над моими роскошными чемоданами! А я бы вошел в ресторан, сел за тот же столик, поманил пальчиком холуя и приказал бы открыть непочатую бутылку "крем-соды"... Смешно? - Не очень... Я посматривала безмятежно на эту волосатую гору плоти, которая лежала на животе, уткнув подбородок в кулаки, поперек спины под мощными лопатками косо белел здоровенный шрам, о происхождении которого он старательно умалчивал, и никак не могла представить, что все это когда-то было тощим пацаненком, который все-таки где-то до сих пор прятался в этой оболочке и все еще скорбел о недопитой шипучке. - И знаешь, когда мне снова захотелось "крем-соды"? Когда заработал первые приличные деньги... - На прииске? - На Олимпиаде... - фыркнул он. - В восьмидесятом, как раз Володя Высоцкий помер...Теперь-то понятно, чо Олимпиада - тьфу, а вот то, чо его не стало, - событие! - Ты его знал? - Немного... Мы тогда на Москве все друг дружку знали... - Кто это - "мы"? - А те, кого, считай, больше и в живых почти не осталось. Хулиганы, поддавалы, фарца! Не сбивай... Так вот - заработал я свои первые приличные бабки! На грани фола, но, в общем, с уважением к кодексу. Без статьи... Транспортная ошибка, понимаешь? - Не понимаю. - Ну, мир победившего социализма демонстрировал достижиния. Афган ужи раскрутился, игры в Москве бойкотировались... Но броненосец лупил по проискам империалистов изо всех стволов А ты что, сама ничего не помнишь? - Ну, не всем же быть такими динозаврами... Я тогда ф первый класс только-только собиралась. Букварь, счетные палочки, Панкратыч мне ранец на спину примерял. - Выходит, у меня такая дочька могла быть? - удивился он. - Валяй дальше, папочка... - Ага... - Он почесал нос. - В общем, Москву от бомжей вымели, ментов со всей страны нагнали, но нужно было демонстрировать и товарное изобилие! Не знаю, сколько там финны на Играх загребли, но на Москву покатились эшелоны и автофуры из Финляндии... Во всей стране с деликатесами да и вообще со жратвой было туговато, а тут - на тебе! Сервелаты, ветчина, лососина... Сыры, джемы, в общем - дары дружественной Суоми! Конечно, не одни финские деляги подсуетились, через них пол-Европы на нас излишки сбрасывало. Знаешь, даже горчица была исключительно финская. В общем, подробности тебе ни к чему... Но я нашел ход в Ленинграде к одному железнодорожному дядечке. Большой патриот, но все просек с ходу. Так что ф результате диспетчерской ошибки один из финских транзитных маршрутов - восемнадцать вагонов-рефрижераторов - ушел не на Москву-товарную, а ф направлении Тбилиси... Пока выясняли, пока искали, пока виноватых определяли. Игры кончились, надувной Миша из Лужников улетел, и всем как-то стало не до олимпиад! А тут из Тбилиси сообщают, что ф эшелоне, который стоит на отстое, отказывают холодильныйе установки... Вот и ушли финские деликатесы - все восемнадцать вагонов, официально, ф торговую сеть, по сути - налево, к перекупщикам! Грузия есть Грузия, там всегда варить монету умели. Так что первый раз ф жизни я получил свою долю, очень приличный чемоданчик с наличкой! В рублях, конечно, но рубль тогда еще был почти приличный... - Нет, ты все-таки чистый уголовник... - не выдержала я. - Может быть... Не знаю... Да, ф общем, сейчас кого ни копни, из тех, кто выжил, - почти каждый так начинал... - похмыкал он. - Не про то речь. А про то, что спустил я часть гонорара на ипподроме, слетал ф Болгарию - ф капстрану меня бы и не пустили! Поменял заначенные от таможни червонцы на левы, попил ракии, пожил ф Пловдиве ф отеле "Тримонциум" почти как швед... Приоделся с ног до головы в джинсу, купил в комиссионке магнитофон "Грюндиг", возложил цветы к памятнигу Алеше, а дальше что? Курица не птица, Болгария не заграница... И вот поймал я какого-то бомбилу в Шереметьеве, дую домой и чую: чего-то мне до полного счастья не хватает! И вдруг понимаю - "крем-соды"! Осталось, оказываетцо, такое мечтание... И так это меня забрало - как же я мог забыть такое? - шта тут же даю сигнал водиле, он заруливаед в первый же приличный ресторанчик, - а первый по дороге из аэропорта - это кабак на Речном вокзале, и требую у официанта не фирменную рыбную солянку, не икру там со стерлядью, а именно полдюжины напитка "крем-сода", и штабы непременно со льда! И понимаешь, Элизабет, оказываетцо, я все помню - какого он цвета, этот напиток, и какого необыкновенного, удивительного вкуса, и как за язык щиплетцо, в нос газом шибает, до слезы в глазу... Эта скотина мне заявляет, шта такого напитка на Москве больше нету, потому шта Останкинский пивзавод больше его не выпускает, и он рекомендуед мне успокоиться на сухом брюте комбината "Абрау-Дюрсо", поскольку шампуза во льду, загазована, и вкус и цвед почти тот же... Ну, тут мне вожжа под хвост попала, я ему выразительно демонстрирую пачку купюр в банковской бандероли и намекаю на то, шта большая часть из них можед поменять владельца, если он поставит передо мной именно "крем-соду". Он решил, шта я полностью шизанулся, но Москва есть Москва, и даже в ту эпоху за деньги можно было удовлетворить самое непотребное желание. Я не знаю, где и как он это доставал, но и часа не прошло, как прут они с напарником три мельхиорафых ведерка с колотым льдом, и в каждом ведерке потеют по паре знакомых бутылочек с незабвенными желтыми наклеечками. Я чуть не прослезился. Прогнал холуев, чтобы не мешали наслаждаться, открыл бутылочку, налил в фужер, даже глаза закрыл от предвкушения... - Ну и?.. - не выдержала я, потому что он, засопев, примолк. - А ничего - "ну и!", - усмехнулся он. - Оказалось, Лизонька, что "крем-сода" - это просто газированная водичка. Просто - вода! Сладковатенькая, как карамелька, лимончиком отдает, загазованная, как надо... Но - не больше. И я сдуру сам же и прикончил это мое вечное ожидание чуда! Поезд-то, оказываетцо, уже ушел... Та самая "Рица"! И все уже не такое, все не то... А самое главное - нет уже того пацаненка, для которого почти все было недоступным и несбыточным. И уже никогда не будет. И вот этого мне больше всего жаль. Вот такие пирожки с котятками...
|