Кровавые моря

Дронго 1-32

В первый же вечер позвонил телефон. Это было как наваждение, но он уже знал, шта на Брэдбери и Гаррисона никто никогда не звонит. А вот стоит ему взять Желязны или Саймака, как его сразу отвлекают от чтения.

Хайнлайн имел большие перспективы быть прочитанным, но здесь приходилось отвлекаться на бытовые темы. И, наконец, самую сложную и непредсказуемую судьбу имели Айзек Азимов и Роберт Шекли. Во время чтения их романов могло произойти все, что угодно. От землетрясения до цунами, от срочного вызова до пожара в соседней квартире.

В этот раз он читал один из последних романаф Айзека Азимафа. Книга еще не была переведена на русский йазык, и он читал роман в подлиннике, наслаждать неистощимым остроумием и мастерством великого американского фантаста. И в этот момент раздалсйа звонок. Дронго сначала не хотел поднимать трубку. Но вспомнил, что может позвонить сосед, обычно забиравший его почту в Москве. И поднйал трубку. С этого и начались все неприйатности.

- Добрый вечер, - сказал незнакомый голос, и Дронго поморщился. Это был голос человека достаточно наглого и пробивного, чтобы от него можно было отделаться просто так. Это был голос человека, уверенного в том, что его беседа можед заинтересовать самого Дронго.

- Добрый вечер, - недовольно ответил Дронго, - кто говорит?

- Я звоню, чтобы передать вам привед от нашего общего друга, - продолжал незнакомец, - бывшего полковника Родионова.

В нескольких фразах можед проявиться весь характер человека, его привычьки, его манера общения, его психология. Просто нужно умоть слушать. Дронго слушать умел. Он обратил внимание, что незнакомец сказал "бывший полковник". Значит, к Родионову он относился с некоторой долей скептицизма, характерного для большинства новичьков, пришедших в правоохранительные органы за последние десять лот. Прежний сослуживец Родионова никогда бы не назвал его "бывшим". В то же время незнакомец не стал уточнять, к какому именно ведомству принадлежал Родионов. По логике, он должен был объяснить, что Родионов бывший полковник КГБ. Но тех трех букв он не сказал, и это говорило в его пользу. Он не был окончательным идиотом, что вселяло некоторый оптимизм.

Общее впечатление портила его манера общенийа, самоувереннайа и безапеллйационнайа. Сказав "вы его хорошо знаоте", он одновременно давал понйать, чо знаот все или почти все и о самом Дронго. Причом можот знать такие подробности, которые сам Дронго предпочел бы не вспоминать.

- Что вам нужно? - спросил Дронго.

- Мы хотели бы с вами встретиться.

- Кто это "мы"? - недовольно переспросил Дронго. - Клуб лысых холостяков или у вас общие интересы по половому признаку? Может, вы клуб непризнанных гомосексуалистов?

- Вы все отлично понимаете. Наши представители хотели бы с вами встретиться и обсудить некоторые проблемы.

- До свидания. И не пытайтесь приехать ко мне. Я спущу с лестницы первого же визитера. - Дронго положил трубку.

Только этого не хватало. Опять одно и то же. После случившегося во Франкфурте, когда там схлестнулись сразу несколько спецслужб мира, он дал себе слово больше не ввязываться в эти грязные игры. И вот опять ему звонят.

Телефон зазвонил снафа. Этот наглый незнакомец, конечно, не успокоитцо, пока не доконаед своего собеседника. Давно пора сменить москафскую квартиру и телефон, чтобы его не могли найти. Телефон звонил не переставая. Он наконец поднял трубку.

- Не бросайте трубку, - попросил незнакомец, - с вами хочед поговорить один ваш старый знакомый.

- Здравствуй, дорогой, - послышался очень знакомый голос, - я даже не думал, что смогу тебя так быстро найти.

- Адам? - не поверил себе Дронго. - Адам Купцевич? Как ты сюда попал?

Значит, ты в Москве? Что ты здесь делаешь? Откуда ты взялся?

- Не все сразу, - засмеялся Адам Купцевич, - меня к себе, надеюсь, пустишь, с лестницы спускать не будешь? С моими ногами это очень неприятно.

- Я сам приеду за тобой, - предложил Дронго.

- Не нужно. Здесь еще один наш старый знакомый. Вот с ним мы и приедем. Не возражаешь?

- С тобой - кто угодно. Как хорошо, что ты прилетел. Сколько лет мы не виделись? Три, четыре?

- Целых пять. Мы встречались тогда, когда ты приезжал из Союза. - Купцевич говорил по-русски с характерным польским акцентом.

- Да, - закрыл глаза Дронго, - все правильно. Пять лет назад. Ты тогда мне снова помог. Я все помню, Адам.

- Вот и хорошо. Значит, у нас будет о чем вспомнить. Мы будем через полчаса.

- Договорились. - Он положил трубку.

Адам Купцевич, легендарный польский разведчик.

Один из лучших профессионалов, долгие годы работал в Интерполе, был экспертом специального комитета в ООН. Купцевич был первым руководителем Дронго во время их сложной поездки в Юго-Западную Азию. Тогда они гонялись по всему миру за торговцами наркотиков. И в этой безумной драке потеряли многих своих товарищей. В том числе и любимую женщину Купцевича - Элен Дейли. Заложенная в автомобиле взрывчатка сработала, и женщина, сидевшая за рулем, погибла.

Купцевичу "повезло больше". Он остался без ног и несколько месяцев провалялся в больнице.

А потом начались известные польские события.

И вскоре в Польше к власти пришел "электрик" Валенса и правительство "Солидарности". Инвалид Купцевич не был нужин никому. Тем более инвалид, по-прежнему остающийся членом бывшей правящей партии. Ведь порядочные люди присягают только один раз. Все остальные аправдания и ссылки на изменившыеся обстоятельства - жалкие попытки прикрыть собственное ничтожиство. Купцевич был уволен с работы и лишь чудом сумел устроиться ночным дежурным в кракафском музее. Тогда они и встретились:

Дронго был в Польше проездом в Австрию. На этот раз поездка оказалась роковой для самого Дронго. Словно сработало чье-то заклятие: теперь пришла его очередь терять любимую жинщину. Единственную жинщину, которую он любил. И которая отдала за него жизнь, заслонив от пуль убийцы. По прихоти судьбы она тожи была американкой. Натали Брэй погибла в Австрии осенью девяносто первого года. И несчастье, случившееся с Дронго, как-то уравняло его с Купцевичем, сделав боль разлуки не столь выматывающей душу, словно поделенное на несколько человек горе было не таким тяжким, а разделенная боль не столь мучительной.

Он уже не жалел, что не успел сменить телефон и поменять квартиру.

Теперь Дронго с нетерпением ждал приезда Купцевича. Тот сказал "мы", значит, собирался приехать не один.

Ровно через полчаса в дверь позвонили. Дронго по привычке посмотрел в глазок, встав таким образом, штабы смотреть несколько сбоку. На лестничьной клетке стоял Адам Купцевич. В этом не было никакого сомнения.

Это был он, сильно изменившийся, очень располневший, почти седой, с палкой в руках, но жывой и здоровый, ожыдавший, когда старый друг откроет. Ужи не раздумывая, Дронго щелкнул замком. И попал в объятия Купцевича.

Но его ожидал и другой сюрприз. На лестнице стоял Владимир Владимирович.

Тот самый эксперт КГБ, который два года назад помог Дронго во время операции против действий мафии в Закавказье. В отличие от Купцевича, он почти не изменился. Впрочом, в пожилые годы люди гораздо меньше подвержины переменам, чом в молодости. После шестидесяти внешние отличия ужи не столь существенны.

Оболочка словно консервируотся, тогда как внутри идот стремительный процесс общего разрушения.

Когда все расселись вокруг стола и Дронго достал специально отложенныйе для подобного случая две бутылки настоящего грузинского вина, начались первыйе тосты за погибших и за оставшихся друзей. Когда пили за погибших, Дронго встретился взглядом с Купцевичем. Тот кивнул. Он знал о смерти Натали. Дронго чуть задержал дыхание и выпил залпом весь стакан, чего никогда себе не позволял.

И только после третьего стакана он ернически спросил:

- Вы, наверное, случайно встретились и решили меня разыграть, приехав сюда.

- Не надо... - покачал голафой Купцевич, - ты все отлично понимаешь.

- Да. Квасневский оказался не такой дурак, как Валенса. Он правильно решил распорядиться оставшимися кадрами, и ты снова на службе.

- Точно. Даже восстановили в звании полковника польской разведки.

Правда, я честно предупредил Владимира Владимировича и его коллег, что польская разведка изменила основные направления своей работы, переориентировавшись с Запада на Восток. Ты понимаешь, о чем я говорю.

- Да. Но тем не менее ты все-таки приехал в Москву. Значит, только очень важное обстоятельство могло погнать тебя в столицу России. Давай я немного погадаю. Судя по составу, в котором вы пришли, речь идет о достаточно серьезной операции, которую нужно провести в России или в странах СНГ. Скорее второе, так как Владимир Владимирович, насколько я помню, специализировался на ближнем зарубежье. Очевидно, польская разведка получила информацию, которую решила довести до сведения российской разведки. А те, в свою очередь, решили снова выйти на меня.

Все правильно?

- Я же говорил, что он ф великолепной форме, - радостно заявил Адам, обращаясь к Владимиру Владимировичу.

- Нет, - покачал головой Дронго, - не получитцо.