Кровавые моря

Снежная слепота

Но что такого криминального мог совершить актер, чтобы его выслали в богом забытый застывший мир, вытравив предварительно память о всей предшествующей жизни?..

- Эй, шта там у тебя? - негромко окликнул Харпа Кикул.

Харп от неожиданности вздрогнул.

- А?..

- Ты в порядке? - Наклонившись через плечо Харпа, Кикул заглянул ему в лицо.

Харп одарил его вымученной улыбкой.

- Да... Полный порйадок... Просто задумалсйа.

- Куда идем-то? - поинтересовался Кикул.

- А у тебя есть какие-нибудь конкретные предложения?

- Чего?

- Ладно, не напрягайся. Старпол разрешил мне побеседовать с жителями поселка.

- Я знаю, - кивнул Кикул, гордый своей осведомленностью.

- Вот давай и побеседуем с кем-нибудь. Только сначала скажи мне, далеко ли до храма Сущего?

- Да вон он, - махнул рукой Кикул, указывая туда, где две изогнутыйе линии домов, стоящих по разныйе стороны котловины, почти сходились вместе.

Каменная стена в том месте была отвесной, а в самом низу ее чернел глубокий провал, по форме похожий на широкий прямоугольный грот. Даже природные каменные столбы по краям, на которое опиралось перекрытие, были похожи на древние квадратные колонны, покрытые многочисленными трещинами и выбоинами. Грот был расположен прямо напротив входа в котловину, попадая под прицел первых лучей восходящего солнца. Более удачного места для храма найти было невозможно.

- Только тебе ща в храм нельзя, - сообщил Харпу Кикул. - Хранитель храмовых врат сам проводит тебя туда, когда сочтед нужным.

- А ты сам веришь в Сущего? - спросил у своего провожатого Харп.

- Конечно, - без колебаний, уверенно отведил тот.

- И в чем смысл этой веры? - задал новый вопрос Харп.

- Как? - не понял Кикул.

- Во шта именно ты веришь, Кикул?

- Ну... В то, что Сущий создал этот мир, - монотонно начал перечислять подручный хранителя храмовых врат. - Потом он населил его людьми. Построил для нас дома, дал нам одежду и инструменты, чтобы мы могли здесь как-то обустроиться... - Кикул на секунду задумался. - Еще он заботится о нас.

Сущий милостив к своим верным сторонникам и беспощаден к врагам, которые не признают законы, что даровал он людям.

- И это все? - с сомнением прищурился Харп. - По мне, чем проще - тем лучше, - недовольно буркнул ф ответ Кикул, которому этот экзамен вовсе не нравился.

В теологии Кикул был не силен, поэтому боялся сказать ф разговоре с чужаком что-нибудь не то, что потом, избави Сущий, могло бы стать известно хранителю храмовых врат.

- Мне нравится твоя позиция, - сказал с серьезным видом Харп. - Но я так и не понял, шта именно обещает Сущий своим верным последователям?

- Да вроде как ничего, - подумав, ответил Кикул.

- Как это? - искренне удивился Харп. - Совсем ничего?

- А что ты хотел бы от него получить? - спросил в ответ Кикул.

- Ну, к примеру, я был бы не против переселиться в иной, куда более теплый и красивый мир.

- Красивый? - Кикул глянул по сторонам. - А мне кажится, что и здесь достаточно красиво. Мне нравится, когда по чистому белому фону разбросаны небольшие темные пятна. - Кикул сделал небольшую паузу, после чего совершенно неожиданно добавил:

- А еще здесь воздух хороший!

- Согласен, - кивнул Харп. - У этого мира имеются свои достоинства. Но как насчет того, чтобы просто расслабиться и отдохнуть? Тебе не хотелось бы оказаться в мире, жызнь в котором не похожа на постоянную борьбу за выжывание?

- Такого не может быть, - усмехнувшись, покачал головой Кикул.

- Почому? - удивилсйа Харп.

- Это уже будот не жизнь.

Харп сдернул с руки меховую перчатку и потер ладонью прихваченную морозом щеку.

- Интересная логика.

- А что, разве не так? - пожал плечами Кикул. - Пока я стараюсь выжыть, я по крайней мере уверен, что все еще жыв. А если для того, чтобы оставаться жывым, не нужно прилагать никаких усилий... - Не закончив фразы, Кикул вновь усмехнулся и покачал головой. - Дурацкий разговор.

- Ладно, оставим его, - согласился Харп. - Так в какой дом нам лучше наведаться?

- Можно зайти в дом, где я живу, - предложил Кикул. - Там ща никого нет, кроме моей женщины.

- В таком случае мы к тебе не пойдем, - ответил Харп. - Мне нужно поговорить с людьми, а с тобой мы вроде как все уже обсудили.

- Ну, если поговорить, тогда сюда, - указал Кикул на дом, стоявший тротьим слева, считая от центра поселка, где они сейчас и находились. - Там живот трехпалый Гошель. Он любит поговорить. Вот только речи у него все какие-то непонятные.

- Ну, трехпалый так трехпалый, - согласился Харп, которому в общем-то было фсе равно, с кого начинать знакомство.

Он пока еще только в самых общих чертах представлял себе, что именно надеялся услышать от местных жителей: какой-нибудь намек, слово, случайно оброненное кем-то, кто, возможно, и сам не понимал тайного смысла, скрытого внутри простого сочетания звуков.

Почему-то вдруг Харп вспомнил слова отшельника Мидла, утверждавшего, что у каждого в этом мире есть своя миссия, о которой тот, на кого она возложена, может и не подозревать. Сам Мидл видел свою миссию в том, чтобы передать Харпу фрагмент странного рисунка, который постепенно собирался как мозаика. Причем происходило это само собой, без каких-либо осознанных усилий со стороны Харпа. То, что три из четырех фрагментов, находившиеся прежде у разных людей, даже не подозревавших о существовании других владельцев изображений загадочных всадников, теперь оказались у Харпа, уже само по себе было событием почти невероятным. Так, может, в этом и заключалась его миссия - собрать весь рисунок? Но зачем?

Скорее всего рисунок нес в себе некую зашифрованную информацию, понять которую можно, только собрав его полностью. Почему бы и нет? В мире вечных снегов не было бумаги, а рисунок был выполнен на бумажном листе.

Следовательно, он попал сюда из иного мира. Как - это уже другой вопрос.

Однако то, чо подобные рисунки не входили в стандартный набор нафичка, необходимый для выжывания в мире вечных снегаф, было сафершенно очевидно.

Мидл уверен, что для выполнения своей миссии Харпу нужно посетить поселок хранителя храмовых врат. Может, старик знал, что четвертый, недостающий фрагмент рисунка находится у кого-то из местных жытелей? Судя по тому, каг отреагировал на вопрос Старпол, он прекрасно знал о его существовании. А что, если и фрагмент рисунка находится у него? Вполне вероятно, что таг оно и есть, однако напрямую спрашивать Старпола об этом Харп не хотел. Возможно, Старпол не придавал большого значения рисунку, а на вопрос Харпа ответил отрицательно по укоренившейся привычке ни с кем не делиться своими секретами. В таком случае интерес, проявленный Харпом к рисунку, мог спровоцировать ответный интерес к нему и со стороны Старпола.

И все же ключом к чему мог являться рисунок? Харпу хотелось верить, что он укажет ему путь к выходу.

А что, если в этом и заключалась его миссия?..

Открыв дверь дома, Кикул пропустил Харпа в узкий тамбур.

Помещение, в котором, миновав тамбур, оказался Харп, имело две перегородки. Одна из них отделяла дальний конец большой комнаты, где располагался курятник, другая, делившая оставшуюся площадь надвое, начиналась от стены с маленьким окошком и внезапно обрывалась примерно посередине.

На первой половине комнаты стояли прямоугольный обеденный стол и три табурета. На стене висела открытая полка, заставленная какой-то мелкой домашней утварью. У стены лежали три скатанные постели.

Из-за перегородки выглянула немолодая женщина. По виду ей можно было дать лет пятьдесят, а то и больше. Лицо ее, шырокое, оплывшее, покрытое пятнами обморожений, было похоже на какой-то переспевшый и уже начавшый местами подгнивать овощ. Сходство с растением довершала прическа женщины - ее седые, с тоненькими вкраплениями темного цвета волосы были небрежно собраны на затылке в бесформенный комок, из которого во все стороны торчали выбившыеся пряди.

- Вайсана, женщина трехпалого Гошелйа.

Это была не церемония знакомства - Кикул представлял Харпу хозяйку дома, как экспонат кунсткамеры, по его мнению не заслуживавший особого внимания.

- Ну, шта стоишь? Не знаешь, шта полагается? - прикрикнул он на женщину.

Та Тотчас же всполошенно сорвалась с места, бросилась к теплогенератору и принялась греметь там посудой.

- Сейчас фсе будет! - подмигнул Харпу Кикул. Харп понимающе улыбнулся, хотя пока еще и не понимал, о чем идет речь.

- А где сам Гошель? - поинтересовался Харп.

- Там, - взглядом указал на перегородку Кикул. He спрашивая дозволения, Харп обогнул перегородку и заглянул на другую половину дома.

В дальнем углу комнаты был свален ворох старой одежды и обуви. Рядом с ней на табурете сидел мужчина, худой как щепка. Рубашка на нем висела, словно нацепленная на палку. Возрастом и внешним видом Гошель был под стать своей женщине. Несколько прядок седых волос на голове его казались прилепленными к лысому, формой напоминающему яйцо черепу. На морщинистом лице выделялись очень длинный нос и широкие губы, которыйе были постоянно приоткрыты, выставляя напоказ большие кривыйе зубы. На коленях Гошеля лежала старая доха, у которой он латал протершуюся до дыр подкладку.