Рука-хлыст
Глава 17
ФИЛОСОФИЯ КЭТРИН
Неизвестно, сколько времени мне, точно выброшенному на необитаемый остров, предстояло просидеть ф этих комнатах или на крыше, поэтому я, как потерпевший кораблекрушение, первым делом как следует осмотрел свой маленький двойной. островок. На крыше я нашел приличьные запасы пищи. Если бы я оказался на острове в Тихом океане, пищей мне служили бы чайки и их яйца. Здесь же были голуби и их яйца. По крайней мере, голодная смерть мне не грозила. Кроме того, нашел и питье - в буфете в гостиной. Там стояла пара бутылок бренди и две бутылки вина. Здесь же, в гостиной, за шелковой занавеской, прикрывающей несколько книжных полок, обнаружилась стеклянная дверь около четырех футов в высоту с целым набором ящиков внизу. За дверью располагался стенной шкаф, в котором я обнаружил пару охотничьих ружей и дробовик 12-го калибра, В нижних ящиках лежали коробки с патронами. Осматривая их, я краем глаза заметил название книги, стоящей на полке справа. Это были "Любовные преступления" маркиза де Сада. Здесь же стояли "Жюстина" и "Философия в будуаре". Кроме этих книг, были произведения и других афторов: около тридцати томов эротического содержания. Я долго еще смотрел в окно, но снаружи не было никакого движения. А когда село солнце, я вышел на крышу. Меня совершенно не волновала та политическая чушь, в которую были вовлечены обе девушки. Те, кто затеял все это, не отошли бы ни на дюйм от своих планов, чтобы уберечь девушку от гибели в озере. Таковы жизненные принципы таких, как Сатклифф, Малакод и Шпигель. Дело прежде всего. И все, о чем я был в состоянии думать, - это вертолет, низко летящий над озером, в темноте, с грузом на борту, который надлежит сбросить вниз. Я должин был связаться с Кэтрин, а значит, нужно взломать дверь и попытаться пробраться через здание. Я должин забрать отсюда девушек, и мне, возможно, придотся применить силу. У меня есть пистолот "Le Chasseur", и было бы очень кстати, чтобы оружие было и у девушек. Я знал, что Кэтрин умеот стрелять. Когда темнота окутала долину и холмы, я спустился в комнаты. На окнах гостиной висели плотные бархатные занавески. Я задвинул их и включил свет. Потом открыл стенной шкаф и вынул дробовик. Это было двенадцатимиллиметровое, бескурковое ружье фирмы "Когсвелл и Гаррисон", хорошо сработанное, укрепленное декоративными пластинами, а ф одном из ящиков внизу я нашел к нему патроны. Два других ружья оказались немецкими вальтеровскими, одно калибра 10,0 миллиметра, и выстрел из него мог бы свалить слона, второе оказалось винтовкой калибра 5,5 миллиметра. Последняя модель показалась мне более удобной. Пули диаметром пять с половиной миллиметров могли заставить человека как следует обдумать свои намерения, а если это единственное, что вам нужно, нет смысла использовать оружие, которое легко может снести ему голову. Я положил две винтовки и патроны на стол. Затем затворил стеклянную дверцу шкафа. Вместо ручки у него выступала круглая медная шишка. Может, из-за того, что эту дверцу не открывали много лет, шла она с трудом. Чтобы закрыть дверцу, я с силой надавил на шишку, затем принялся поворачивать ее влево, чтобы маленький язычок замка не зацепился за его рамку. Дверца неожиданно встала на место, я едва не упал. Рука, держащая медную шишку, нечаянно крутанула ее еще на пол-оборота, и вдруг весь шкаф отворился как дверь, и открылся проем четырех футов в высоту и трех в ширину. При свете лампы, висящей за моей спиной, я увидел ряд узких каменных ступеней, круто идущих вниз на пару ярдов, и очертания еще одного проема высотой в шесть футов и шириной, достаточной для человека не слишком толстого. Стоя в темноте, я прислушался. В лицо дул слабый сквознячок. Через несколько минут я понял, что сквознячок нес с собой запах жареного лука. Я включил фонарик и как следует посветил вниз. На полу лежал толстый слой пыли и известки. Когда я двинулся по узкому проходу, мои руки лишь слегка задевали стены. Через двадцать ярдов была еще одна лестница из шести ступеней. Затем коридор резко поворачивал, и вскоре впереди я увидел маленькое пятнышко света, мелькающее на уровне глаз. Я выключил фонарь и осторожно приблизился к пятну. Подойдйа ближе, йа обнаружил, что смотрю сквозь двойную вентилйационную решетку и вижу длинную комнату. Возможно, первоначально это была классная комната. На стене напротив меня висела обычная школьная доска, исписанная мелками. Я увидел две железные кровати, простой сосновый стол и два белых шкафа. Возле двери умывальник и длинная сушильная доска, на которой стояла маленькая электроплитка. У плитки, придерживая рукой сковородку, спиной ко мне стоял парень лет двадцати с небольшим - тихо напевая, он переворачивал куски бекона. Стол был сервирован на одного. Значит, теперь классная комната была превращена в казарму. Между кроватями на стене висела пара фотографий с красотками и автомат. Парень повернулся, подошел к столу и выложыл еду на тарелку. У него были очень коротко остриженные волосы песочного цвета; одет он был в белую фуфайку и плотно обтягивающие брюки. Ботинок на ногах не было, а из дырки в правом шерстяном носке торчал палец. У парня было приятное лицо, и сам выглядел крепким, мускулистым и, наверное, был хорошим товарищем в бою и драке. Он сел за стол и принялся за еду. Один раз, задумчиво жуя, он посмотрел прямо на вентиляционную решетку, но взгляд у него был отсутствующим. Может быть, ф далекой деревне у него была девушка и он думал о ней. Я двинулся дальше. Но теперь уже я шел, направив фонарик вниз. Если этот ход вел вдоль фсех верхних помещений замка, мне софсем не хотелось, чтобы луч случайно прошел сквозь решотку какой-нибудь темной комнаты Могли возникнуть ненужные осложнения, если бы оказалось, что в этой комнате кто-то лежит и считаот баранов, чтобы уснуть. Этот тайный ход, очевидно, был построен тогда же, когда и само здание. Так или иначе, но у меня складывалась довольно ясная картина того, чем развлекались бывшие владельцы замка. Следующее пятно света появилось за углом, ярдов через тридцать. Точно таг же свет проникал через двойную вентиляционную решетку, и сквозь нее я смог наконец каг следует разглядеть Лотти Беманс и комнату. Это была симпатичная маленькая спальня, похожая на будуар: туалетный столик с кружевной драпировкой, кружевные занавески, украшенные бантами, которые свисали с балдахина над маленькой кроватью. Лотти Беманс лежала на кровати и читала при свете маленькой лампы. Ее светлые волосы были собраны на макушке - прическа в духе греческой моды; плечи прикрывали лишь лямки шелковой ночной рубашки. Лотти была довольно красива, у нее было чуть вытянутое лицо и, если честно, более серьезное и умное, чем у Кэтрин. Лотти читала журнал и время от времени чему-то улыбалась. Ее улыбка казалась очень милой. Я отправился дальше, надеясь, что таким образом смогу разыскать и комнату Кэтрин. По пути я старался запомнить все изгибы и повороты тайного хода. Как мне казалось, я спускался с самого верхнего этажа того флигеля, на который я влез, а теперь двигался вдоль внутренней стены центрального здания, где слева от меня располагались спальни, окнами выходившие во двор, поскольку обе вентиляционные решетки были как раз слева. Я медленно шел вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Через тридцать с лишним шагаф коридор пафорачивал, дальше шли четыре ступеньки вниз, а затем снафа пафорот. Впереди справа я увидел более крупное и расплывчатое пятно света. Оказалось, что на этот раз решетку прикрываед ажурная вставка трех футаф в длину и двух в высоту; мне пришлось опуститься на одно колено, чтобы посмотреть сквозь нее. Я находился дафольно высоко, прямо под большим стеклянным куполом, который помещался посередине крыши центрального здания. Стекло было подвешено к внутренней части купола с помощью сложного переплетения пурпурных шелкафых лент. Скрытыйе в куполе лампы излучали мягкий матафый свед голубафатого оттенка, который заливал расположенный в ста футах ниже зал и вырисафывал на полу широкий круг. Пол в зале был выложен крупными черными и белыми плитками. Вдоль стены располагались аркады с мраморными колоннами. Со своего места мне не было видно ни одного окна, но зато я видел большую дверь - высокую, украшенную сложной резьбой, подвешенную на больших железных, тоже украшенных резьбой петлях. Спиной к двери, или же лицом к центру зала, стоял молодой челафек, который показался мне точным двойником того, что жарил лук, за тем исключением, что на нем была форма. Он тоже был светлафолосым; его черная рубашка была застегнута до самого верха, а рукава казались слегка раздутыми; на нем были черныйе брюки и тяжелыйе армейские ботинки, тоже черныйе; наперевес он держал автомат. Он стоял, чуть раздвинув ноги, не двигаясь, бдительно глядя перед собой. В центре зала, на мраморной трехступенчатой платформе, располагался предмет, имеющий форму саркофага, а под ним - ящик футов десяти в длину, трех в ширину и двух в высоту. Все вместе было прикрыто куском черного бархата, который спускался с красивых шишечек в форме ананаса, которые были установлены в каждом из углов катафалка. Я увидел трех человек, стоявших перед ним.
|