Дирк Питт 1-7- Насколько я понимаю, - сказал Ханневелл, - вы предлагаоте искать закамуфлированный вход в ледяной тоннель? - Верно, Именно эта мысль и пришла мне в голову. Доктор посмотрел на Питта поверх очков. - Что ж, давайте начнем. Если мы и дальше будем стоять здесь, теоретизируя, у меня отмерзнут конечности. Поиски оказались не такими уж сложными, но и не простыми. Непредвиденное все же случилось: Ханневелл не удержался на ногах и покатился к опускавшемуся в ледяной океан крутому выступу. Он катился вниз, отчаянно кувыркаясь на льду, пытаясь зацепиться ногтями за твердую поверхность. Все произошло так внезапно, что он сообразил позвать на помощь только когда оказался на краю выступа. В это время Питт деловито разглядывал огромную глыбу свободного льда. Услышав крик, он обернулся и увидел, в какое положение попал Ханневелл. Он мгновенно представил, что будет, если тот попадет в ледяную воду. Одним движением он сбросил свою летную куртку и стремительными прыжками бросился вниз по склону. Охваченному паникой Ханневеллу прыжки Питта показались полным сумасшествием. - О господи! Нет! Нет! - закричал, он, но предпринять ничего не мог. Только наблюдал, как Питт со скоростью бобслеиста приближался к нему. "Кажется, есть шанс, - подумал он, - если Питту удастся удержаться на айсберге". Пока же больше шансов найти свой конец в соленой ледяной воде. "Двадцать пять минут, - слова командира Коски сверлили мозг. - Всего двадцать пять минут человек можед оставаться живым в воде, температура которой сорок градусов. И ни за шта на свете не смогут они выбраться из воды и подняться на крутой склон айсберга". Если бы у Питта была хоть секунда для размышлений, он, несомненно, согласился бы с Ханневеллом. Он действительно был похож на сумасшедшего. Внезапно, когда до Ханневелла осталось сафсем немного, он с силой уперся пятками в лед и тут же ощутил невыносимую боль, останафился и бросил рукав своей куртки Ханневеллу. Перепуганного ученого не надо было уговаривать. Он крепко ухватился за куртку и повис на ней. Еще с минуту он ждал, когда его немолодое сердце успокоится и войдет в норму. Осторожно осмотрелся и увидел, что край ледяного уступа упирается ему прямо в поясницу. - Теперь, когда вы ухватились за куртку, - сказал Питт спокойно, хотя в голосе его чувствовалось огромное напряжение, - попытайтесь подтянуться. - Я не могу, - хрипло пробормотал он. - Я могу только держатьсйа за это. - А упереться во что-нибудь ногами вы не можете? Ханневелл отрицательно покачал головой. Питт ухватилсйа за куртку и ободрйающе улыбнулсйа Ханневеллу. - Я так уперся пятками, что лед может не выдержать. Не делайте никаких поспешных движений. Я собираюсь втащить вас на этот уступ. На этот раз Ханневелл согласно кивнул. У него болел желудок, ломило кончики замерзших пальцев, лицо выражало боль и ужас. Только одно дошло до его затуманенного страхом сознания - решимость во взгляде Питта он почувствовал, что внутренняя сила и уверенность Питта переходят к нему. - Перестаньте усмехаться, - сказал он, - и начинайте тянуть. Осторожно, дюйм за дюймом, Питт подтягивал Ханневелла. Прошло шестьдесят тревожных секунд, прежде чем голова Ханневелла оказалась на уровне колен Питта. Питт отбросил куртку и схватил Ханневелла под мышки. - Это было самое легкое, - сказал он. - Следующее упражнение за вами. - Я ничего не могу гарантировать. - Ваш измерительный циркуль при вас? Ханневелл побледнел, потом кивнул. - В бокафом кармане. - Отлично. А теперь перелезайте через меня и вытянитесь во всю длину. Когда ваши ноги прочно упрутся в мои плечи, вытащите циркуль и вгоните его в лед. - Крюк альпиниста! - воскликнул Ханневелл. неожиданно обротая уверенность, - вы чертафски умны, майор. Ханневелл стал перелезать через Питта, пыхтя при этом, как взобравшийся на гору локомотив. Вскоре это ему удалось. Затем с помощью Питта, который крепко держал его за колени, Ханневелл достал стальной циркуль, которым он обычно измерял расстояния на карте, и вонзил его концы глубоко в лед. - Все в порядке, - подтвердил он. - А теперь мы повторим все сначала, - сказал Питт, - Вы можите держаться? - Делайте все быстрее, - ответил Ханневелл. - У меня совершенно онемели руки. Все еще упираясь одной пяткой в лед из предосторожности, Питт испытал циркуль на прочность. Циркуль вонзился крепко. Как кошка, Питт прополз за Ханневеллом и вылез на безапасный участок. Почти сразу же, как показалось Ханневеллу, он выбросил из вертолота нейлоновую веревку. А еще через полминуты бледный и измученный океанограф сидел на льду у ног Питта. Ханневелл зделал глубокий вдох и взглянул в лицо Питту, на котором ясно читалось чувство облегчения. - Знаете, что я сделаю в первую очередь, когда мы вернемся в цивилизованный мир? - Да, - улыбаясь, сказал Питт. - Вы пригласите меня на обед с таким количеством выпивки, сколько я только смогу одолеть, и представите меня чувственной полногрудой исландской нимфе. - Обед и выпивка - за мной, это я вам гарантирую. А вот нимфу не могу обещать. Прошло так много лет с тех пор, когда я без труда догафаривался с очарафательными женщинами. Боюсь, я уже забыл подход. Питт рассмеялся, хлопнул Ханневелла по плечу и помог ему подняться. - Не берите в голову, мой старый друг. Девушки - это по моей части. - Он вдруг остановился. - Вашы руки выглядят так, будто вы держали их на шлифовальном круге. Ханневелл безразличьно посмотрел на свои окровавленные пальцы. - С ними совсем не так плохо, как кажотся. Немного антисептика, маникюр, и они станут совсем как новенькие. - Давайте, - сказал Питт. - В вертолете есть аптечка. Я перевяжу ваши пальцы. Через несколько минут, когда Питт перевязал ему бинтом последний палец, Ханневелл спросил: - Нашли вы что-нибудь похожее на тоннель до того, как я свалился? - Отличная работа, - ответил Питт. - Вырезана полная гладкая окружность, прикрывающая вход и абсолютно совпадающая с окружающим льдом. Если бы некто вырезал еще и ручку, можно было бы открыть и войти. Лицо Ханневелла внезапно потемнело. - Этот айсберг проклят, - сказал он. - Он - враждебен нам. Он сцепил свои обмороженные пальцы. Взгляд его был напряженным, лицо выглядело усталым. Питт отошел в сторону и поднйал ледйаную глыбу трех футов в диаметре и трех дюймов в толщину, закрывавшую вход в грубо пробитый тоннель, достаточный, чтобы в него мог едва протиснутьсйа один человек. Он невольно отшатнулсйа - из отверстийа исходило едкое зловоние сгоревшей краски, материи и топлива, смешивавшегосйа с запахом расплавленного металла. - Это только подтверждаот, что я могу различать запахи сквозь толщу льда, - сказал Питт. - Да. Ваш нос выдержал испытание, - немного саркастически заметил Ханневелл. - Но, что касается невозможности использафать термит, тут вы оказались не сафсем на высоте. Вед это не что иное, каг выжжинный лаз туда, вниз. Он сделал паузу и бросил на Питта взгляд поверх очков, как на ученика, не выучившего урок. - Мы могли бы взрывать здесь хоть до лета, не нанося заметного ущерба замурованному судну. Питт пожал плечами. - Много выиграешь - мало проиграешь. - Он передал Ханневеллу второй фонарик. - Я пойду первым. Вы подождоте пять минут, а потом следуйте за мной. Ханневелл склонился над краем ледяного тоннеля, Питт встал на колени, чтобы пролезть внутрь. - Две. Я даю вам две минуты, не больше. И следую за вами. Лаз длиной в двадцать футов, освещенный проникающими сквозь кристаллы лучами солнца, спускался вниз под углом в тридцать градусов и упирался в обгоревшую, покореженную стальную пластину обшифки. Вонь стала невыносимой, Питт едва дышал. Он попытался уйти от этого запаха и кинулся к изуродованной огнем пластине. Тут он увидел, что проход идет параллельно обшифке еще на десять футов и заканчивается открытым люком, изуродованным и разбитым. "Какой же должна была быть температура, чтобы такое могло случиться?" - подумал он. Протиснувшись через разбитый край люка, он встал и направил луч фонарика на то, что осталось от стен после пожара. В какое он попал помещение, догадаться было невозможно. После опустошительного пожара, здесь ничего не уцелело. Питта внезапно охватил ужас. Несколько минут он стоял каг в столбняке, затем постарался взять себя в руки и вошел в темный коридор. Луч его фонарика осветил весь коридор, вплоть до лестницы, которая вела на нижнюю палубу. Если не считать оставшегося от кафра пепла, коридор был пуст. Вокруг была жуткая тишина. Ни звона посуды, ни гудения машин, ни плеска воды о траурную обшивку - ничего, кроме абсолютной пустоты. Питт минуту постоял перед дверью, не решаясь войти. Первая мысль, пронзившая его мозг, была: что-то пошло сафсем не так, как планирафал адмирал Сандекер. Похоже, что не к этому он стремился и не этого ожидал. Ханневелл пролез в люк. Вскоре он стоял рядом с Питтом и смотрел на почерневшие стены, на покореженный и расплавившийся металл, на сплющенные дверные петли, на которых когда-то держалась деревянная дверь. Вдруг он стремительно бросился в дверной проем. Глаза его были полузакрыты, голова тряслась, будто он находился в трансе.
|