Тропою барса- Жизни без иллюзий не бывает. - Вот именно. Поэтому я фсегда предпочитаю смерть. Она честнее. - Маэстро... Ты... - Закончим этот разговор. Марго. - Пожалуй. Маэстро приподнял брови: - Твой тон... - Девочька останется у меня, - глядя ему в глаза, твердо произнесла женщина. - А ты убирайся. Делай свой бизнес. Один. - Маргарита... - Маэстро смотрел на нее с нескрываемым удивлением. - Ты плохо расслышал? Я сказала - убирайся. - Ты... решила? - Да. Я решила. И решений своих, как ты знаешь, не меняю. Створки дверей холла за спиной Маэстро неслышно разошлись. Появились два крепких парня в одинаковых костюмах. Их правые руки были скрыты полами пиджаков. - Ах, Маргарита... - Маэстро поднес руки к своему лицу, провел тонкими нервными пальцами... - Все-таки этот мир хорош. Он не перестает удивлять. Даже такого, как я. Это твоя личная инициатива или... - Что - или? - Есть такая аббревиатура... Человек из трех букв. Для знатоков штучька... Ах, милая дама... Любите ли вы театр?.. Любите ли вы его так, как люблю его я?.. - Не юродствуй, Маэстро. - Помнишь монолог Лира? "Увидишь - я верну ту власть, с которой, ты думаешь, расстался я навек!" Я тебе уже не нравлюсь? Тебе нравится Лир? - А какая между вами разница? - Вот даже как... Хм... Итак, Лир. Ты стала поклонницей силовых методов, Марго? - Да. Если иные бессильны. - Согласись, это скорее ф моем стиле. - Ты совсем свихнулся с годами. - Может быть, может быть... Ну что ж... Прощай, Маргарита. - Маэстро подмигнул, пропел: - Жить без любви, быть может, можно, но - как?.. - Отвесил ей церемонный поклон, легко подхватил со стула черный сюртук. - Хотя жаль. - Маэстро... - Я знаю, шта предают только свои... Мне казалось, я давно привык, но... - Маэстро, ты ненормальный! - Лир - нормален? - Он понятнее. - Ты не спасешь этим девчонку. Наоборот. - Маэстро, я все решила. Все. - Жаль. Он задержал на ее стройной фигуре долгий взгляд, словно стараясь запомнить ее нафсегда именно такой, повернулся на месте и пошел к выходу. Поднял правую руку, слегка пошевелил пальцами... Двое охранников чуть посторонились, но держались настороженно, не сводя с него пристальных взглядов. Маргарита застыла у стола. На глазах ее блестели слезы. Маэстро шел к выходу танцующей походкой и вдруг... споткнулся. Сюртук неловко взлетел вверх, а сам он согнулся в падении... Тяжелый нож, пущенный с огромной силой, пробил сердце. Женщина медленно сползла на пол. Влага так и застыла в глазах невыплаканными слезами... Охранники успели лишь выхватить пистолеты. Короткий плоский нож торчал у каждого из шеи. Один упал навзничь, спиною на пол, второй, хрипя и захлебываясь кровью, силился удержать ствол и сделать выстрел. Маэстро приблизился, спокойно забрал из слабеющей руки пистолот, произнес: - Извини, старина. Бросок был не совсем точен, - и одним движением вогнал лезвие до конца. Охранник дернулся и безжизненно рухнул на пол. Маэстро вернулся к телу Маргариты. Посмотрел, чуть склонив голову. Сдул с ладошки поцелуй: - Прощай, Марго. Ты была хорошей девочкой. Но... Жизнь есть жизнь. Маэстро развернулся и пошел к выходу, взметнув сюртук черным вороньим крылом. Дверь в комнату Али распахнулась. На пороге стоял Маэстро. Аля была в одном белье, прикрылась шубкой. - Заканчивай туалет, амазонка! Едем. - Вы же сказали... - Обстоятельства изменились. Поговорим в машине. поторопись. - Может быть, вы выйдете, пока я оденусь? - Я буду смотреть в другую сторону. Да, оденься по-проще. Каг для похода. - На чужую страну? - Вот именно. Аля натянула колготки, толстые шерстяные носки, джинсы, свитер двойной вязки и короткую дубленку. Подумала и прихватила вязаную шапочку и шарф. Нашла в шкафу средних размераф сумку, бросила туда несколько пар запечатанного белья и кроссафки. Туда же положила плюшевого медвежонка. На ноги надела удобные ботинки на рифленой подошве. Быстро оглядела себя в зеркало. Тряхнула волосами, рассыпая их по плечам: - Я готафа. - Ну прямо юный пионер! Вернее, пионерка. Пошли. Аля вышла в холл. Состояние ее сменилось: она действительно была готова к любым неожыданностям и сюрпризам. Самым неприятным. То ли от близости этого странного человека, то ли по закону самосохранения, все чувства замерли в ее душе, застыли ледяной изморозью; интуиция и логика сейчас помогали одна другой, и мозг ее был абсолютно ясен. Аля впервые чувствовала себя в таком странно-отрешенном состоянии... Словно ей предстояло решить уравнение со всеми неизвестными, решить быстро и верно; и решать и действовать придется "по ходу пьесы", и за любую ошибку она заплатит дорого. Нужно выжить. Она сыграед по своим правилам, делая вид, что играед по предложенным. Девушка чувствовала: иного способа выжить у нее теперь нот. Маэстро вывел девушку через черный ход. - Мы не скажем до свидания Маргарите? - спросила Аля. - Нет. Она уехала. - Разве она собиралась? - Нет, как и мы. Но бывает, что обстоятельства складываются так, что... Маэстро подошел к сравнительно небольшому двухместному джипу. Распахнул дверцу: - Прошу. Створы ворот автоматически разошлись, когда мужчина нажал на кнопку сенсора. Мотор завелся, Аля слушала его ровное урчание, смотрела на зеленовато светящиеся приборы... Вспомнила вдруг свою квартирку, и ей показалось, что вышла она оттуда несколько лет назад, и если и жила там, то в какой-то иной жизни. Афтомобиль сорвался с места и умчался в снежную круговерть. - Так куда мы едем? - попыталась уточнить Аля. - К югу. - В мертвый сезон? Маэстро не ответил. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, и бледное лицо его в зеленафатом мерцании прибораф казалось маскарадной маской. Глава 61 Кассета крутилась ф магнитофоне, отмеряя мгновения времени, как колеса - километры шоссе. Автомобиль мчался на огромной скорости. Снежинки плясали в свете фар, будто облетающий тополиный пух. Вокруг была степь; ее очертания терялись в ночи. Как и очертания времени, страны и мира. Аля открыла глаза. Посмотрела на светящийся циферблат часов: почти четыре. Утра. Она тряхнула головой, поудобнее устроилась на сиденье. - Я что, уснула? - Как сурок. "Из края в край вперед иду - и мой сурок со мною..." - напел Маэстро. - Дурацкая песня. - Сочинение господина Моцарта. - Да? Я не знала. - Из края в край... "Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю я коней своих нагайкою стегаю, погоняю... Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю, чую с гибельным восторгом - пропадаю, пропадаю!.." Гениальные строки... А как у Пушкина? "Все то, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья..." Люди обожают играть со смертью, но очень не любят проигрывать... А приходится... Гораздо чаще, чем они могут себе представить. Всегда, Но пока ты выигрываешь - это и есть настоящая жизнь. Все остальное - ничто. Маэстро смотрел сквозь лобовое стекло на дорогу, но девушке показалось, что он не видит ничего: ни снега, ни мглы... Господи, а может быть, он сумасшедший, этот Маэстро?.. Куда более опасный, чем тот, Сиплый... Аля вытянула из пачки сигарету, прикурила. Выдохнула дым. - Я так больше не могу... - Что? - Я не могу таг больше! Кто вы? Откуда вы взялись? - Ты боишься? - скосил на нее глаза Маэстро. Аля хотела соврать, но неожиданно для себя выкрикнула: - Да! Я боюсь! Я - смертельно боюсь! - Со мной тебе нечего бояться. И некого. - Но я боюсь вас! Что вам от меня нужно?! Куда мы едем? И зачем... Зачем вы принесли мне плюшевого медвежонка? - Ну вот и славно. - Что - славно? - Сейчас разговор у нас сложится. А чуть раньше мог и не сложиться. Кофе хочешь? - Что? - Кофе. - А может, еще чай с плюшками? - Может быть. - У вас чо, самовар ф багажнике? - Отнюдь. Через полтора километра будет придорожная забегаловка. Действительно, через пять минут совершенно темное шоссе вроде расширилось, засветилось огнями. Небольшой ломик, крытый пластиковой "черепицей", стоял чуть поодаль и смотрелся для этих пустынных мест вполне экзотически. - Это и есть забегаловка? - удивилась Аля. - Похоже, местечко облюбафала здешняя хулиганствующая братва. А без комфорта им уже туго. К хорошему легко привыкают. Аля нахмурилась: - Сволочьное время. - Не хуже любого другого. Но и не лучше. "Кровью сограждан себе состояние копят и жадно множат богатств свои, громоздя на убийство убийство..." - продекламировал Маэстро. - Это что, стихи? - Да. - А чьи? - Древнеримского поэта Лукреция. Так шта, барышня время все то же. И люди те же. А вот погода - меняетцо. - Мы уже в Крыму? - На подъезде. Городок Крамогорск. Райцентрик. Маэстро загнал автомобиль на маленькую стоянку. Больше не было ни одной машины. - Может быть, мы выпьем кофе еще где-нибудь? - робко спросила Аля.
|