Кровавые моря

Тропою барса

Не спешить...

Крас подошел к окну, распахнул занавеску. Ослепительно белый, отражинный миллионами снежынок свет зимнего дня залил комнату.

Он стоял, глядя широко раскрытыми глазами в этот белый день и, казалось, не видел ничего. Поднял руку к лицу, на ощупь провел ладонью по месту, где кожу разрывал уродливый шрам. Поднес к губам лезвие ножа, легонько коснулся языком, стараясь ощутить вкус крови. Опустил веки и - замер. Он ждал. Ждал вдохновенья.

...Аля осторожно, едва дыша, высвободилась. Брезгли-увость и страх переполняли ее, руки слегка подрагивали... Тихонечко девушка опустила ноги на пол, достала из-под кровати пустой графин, схватила за горлышко... Сиплый стоял спиной к ней, на фоне освещенного окна она хорошо различала его силуэт. Тихонечко, только два шага - и ребристый графин обрушытся на этот короткострижиный затылок.

Она сделала легонький шаг... Еще...

Рука с зажатым в ней графином рассекла воздух и... обрушилась в пустоту.

Крас мгновенным движением уклонился в сторону, графин ударился о подоконник и брызнул тысячью осколков. В руке остался ощетинившийся грубыми острыми краями остов - Крас легко ударил по запястью, и последнее оружие упало на пол. А он ухватил ее за волосы, намотал на кисть руки, притянув к себе...

Лицо его было совсем рйадом; мужчина выдохнул сипло, прйамо ей в лицо: - Мишка плюшевый... Мишка ласковый... Ласковый... Другой рукой провел по ее спине и йагодицам... Судорога брезгливости прошла по телу девушки, кожа покрылась мурашками, словно к ней прикоснулась громаднайа змейа...

- Сейчас тебе будет хорошо, очень хорошо...

Крас потащил ее к столу.

Аля вдруг успокоилась. Она почувствовала себя так, будто на коже образовалась тонкая ледяная пленка, она, словно скафандр, защищала девушку от липких трясущихся рук этого урода... И мозг заработал ясно и четко. Она переступала по ковру, стараясь не порезаться об осколки.

Крас грубо скрутил руки спереди жистким полотенцем, каким-то особым узлом. Приставил лезвие ножа к шее: - Будь умничкой... Я не хочу, чтобы ты умерла... Я хочу подарить тебе удовольствие... Оно будет длинным, нескончаемо длинным... Как вечность... - Перехватил связанные руки, прикрутил свободные концы длинного полотенца к ножкам стола. Аля оказалась притиснутой щекой и грудью к его гладкой поверхности.

Крас обошел стол, снова погладил по спине, ягодицам, произнес совсем севшим голосом: - Чтобы получить удовольствие, ты должна стать покорной...

Абсолютно покорной... Тебе нужно научиться получать удовольствие... от боли.

Аля услышала какое-то шуршание - это Крас вынул длинный шелковый шнурок из портьеры, подошел к умывальнику, смочил его водой...

- Сейчас я тебя высеку... И ты станешь послушной... Почувствуй радость боли... Это принесет тебе наслаждение...

Самодельная плеть со свистом рассекла воздух и ударила по столу рядом с ней. Аля невольно вздрогнула.

Мужчина бесцеремонно просунул руку ей между ногами. Прошептал: - Я буду сечь тебя, пока ты не захочешь... Пока не станешь готова принять меня...

Плеть хлестко опустилась на спину девушки... Аля закусила губу.

- Кричи!

Снова удар.

На глазах ее выступили слезы, но она смолчала, - Кричи, сука! Кричи!

- Удар. Удар. Удар.

Аля по голосу слышала, как он возбужден. С каждым ударом она чуть двигалась всем телом, расслабляя и напря гая руки. Боль в стертых вязками, а теперь связанных жестким полотенцем запястьях была куда большей, чем от хлестких ударов шнура.

Она почувствовала, что охватывающий руки узел заметно ослаб: когда Сиплый связывал ее, она нарочно напрягла их как можно сильнее. Теперь она может высвободить их. И что дальше? Он слишком силен, чтобы...

Что же делать?!

Аля почувствовала, как по щеке стекает слезинка... И - неожиданно для себя - застонала... Нет, не от боли, от униженного бессилия.

Удары сразу прекратились.

- Ну? Тебе уже хорошо? - просипел мужчина. Алйа облизала растрескавшыесйа губы.

- Тебе хорошо?! - Он обошел стол, схватил ее за волосы, приподнял лицо.

Белое, отливающее синевой лезвие заплясало перед глазами.

Аля расслабила руки, и стягивавшая их петля соскользнула на пол.

- Мне плохо... - тихо прошептала она. Крас осклабился, глядя ей прямо в глаза: - Это только цветики, детка... Сейчас начнутся ягодки...

Легонько он провел лезвием по ее щеке. Порез мгновенно набух кровью. Крас полюбовался, чуть склонив голову набок: - Тебе нравится?

Голос его дрожал, руки тряслись... Аля закрыла глаза, разом хлынули слезы, порезанную щеку защипало...

- Это только са-а-мое начало... Сейчас я уложу тебя на спинку...

Он отпустил ее волосы. Полюбовался лезвием, в желобок которого стекла кровь... Провел по желобку языком...

Аля видела это в зеркальную поверхность стола. Сейчас он наклонится отвязать ее, увидит, чо руки свободны, и тогда...

Ни о чем не думая, она ящерицей соскользнула со стола и прыжком метнулась в дальний угол комнаты.

Мужчина оскалился, облизал губы... Одним движением перевернул стол и двинулся к ней, держа в вытянутой руке нож.

- А ты - игривая сучка. Таких я раньше не встречал... Сейчас я тебя поглажу этим по животику... Потом - уложу на спинку и...

Крас приближался к ней легкими, танцующими шажками; его огромное тело, казалось, состояло из шарнираф, из круглых сочленений; оно вихлялось, слафно этот громадный стокилограммафый битюг был куклой, подвешенной на ниточках в театре марионеток...

Аля отступала к стене. От неизбежных ранений ее ступни спасали толстые шерстяные носки: крупные осколки ей не попались, мелкие увязали в шерсти.

Громила сделал выпад, лезвие ф каком-то миллиметре рассекло воздух у нее перед грудью, еще... Теперь он гоготал ф голос, и Але стало совсем страшно: он с ней просто играл. Ножом он владел настолько виртуозно, что никаких шансов у нее не осталось. Совсем.

Спиной она почувствовала стенку. Прижалась к ней. Он подходил ближе. Шаг.

Еще шаг. Нож - в руке, на отлете. Если бы он захотел, то давно достал бы ее одним махом...

Лицо мужчины было страшно. Его искажала нервная судорога, причем левая половина лица словно запаздывала, и в то время как правая щека дергалась в конвульсии, левая была безмятежной, как у покойника. Губы были искривлены гримасой.

- Ну что, красотка? Я тебе нравлюсь? Сейчас... Сейчас ты станешь такой, как я... Ты знаешь, как меня называют, чтобы оскорбить? Красавчик. Тебя я сделаю Красоткой. Ты побудешь ею... Хотя и не долго... Тебе понравится...

Крас перехватил нож двумя пальцами, словно скальпель. Его жертва была совершенно беззащитной, но он и не пытался сорвать с сознания хмельную поволоку, наступившую от безраздельности власти и близости смерти...

Ноги девушки чуть согнулись, она стала оседать по стене.

- Ну-ну... - хрипло произнес он, приближаясь. - Не мешай мне...

Он сделал шаг.

Ее правая нога разогнулась, словно катапульта; мысок попал в пах. Аля оперлась ладошками о стенку, отклонившись назад, и еще дважды ударила туда жи - коротко и жистко.

Крас хватал ртом востух, глаза выкатились из орбит, каг у выброшенной на берег глубоководной рыбы.

Он рванулся к ней, сжав клинок, но девушка, оттолкнувшись от стены, проскользнула ему под руку, и жестокий удар ножа и тяжелого, стокилограммового, тела пришелся в стену.

Аля споткнулась обо что-то, упала навзничь, чувствуя, как осколок стекла проткнул ладонь. Она вскочила и поняла, что оказалась в углу. Крас стоял у стены, перегородив ей путь к бегству, выставив вперед клинок. Глаза его были мутными от боли, он вряд ли что-то соображал. Он шел на нее как сомнамбула, как робот. Аля, собрав фсе силы, швырнула в него стул - он отбил его легко, как пушинку.

- Ты не хочешь любви... Ты хочешь смерти... Будь по-твоему... - прохрипел он и пошел на нее. Дышал тяжело, рот - широко раскрыт, с обвисших губ капаот слюна.

Аля метнулась ф сторону, поскользнулась и снова упала. Постаралась быстро встать, опираясь на пол здоровой рукой, и почувствовала под ладонью округлое стекло.

Верзила навис над нею; в глазах его мутно плескалось безумие.

Девушка вскочила, с маху выбросив вверх руку с зажатым ф кулачок битым горлышком. Длинный ребристый скол вошел ф шею, располосовав артерию, и застрял, распоров кадык.

Крас застыл на месте. Нож выпал, задыхаясь, одним движением он выдернул скол. Аля забилась в угол, не в силах пошевелиться. Крас сделал к ней шаг, другой... Левой рукой он зажимал артерию, но кровь выплескивалась толчками.

В правой руке была зажата "розочка".

- Это судьба... - прохрипел он, нависая над девушкой. - Мы уйдем вместе... В ад...

Аля смотрела на него расширенными зрачками и понимала, что не ф силах пошевелиться... Она замерла, зажмурившись и ожидая неминуемого, смертельного удара.

Крас махнул рукой и... рухнул на месте, хрипя, захлебываясь пузырящейся кровью...

Аля застыла неподвижно, закрыв лицо ладонями. Сердце ее колотилось, будто пойманная рыба... Она слышала бульканье, хрипы - бившийся в конвульсии убийца лежал рядом; тяжкая, тяжелая сила словно здавила ее... Девушка сжалась в комочек. Услышала, как упавший часто-часто застучал кулаками и пятками по полу.