Киллер навсегда
- Ты, дружыще, не опупел часом?
- Ты еще скажи, что я под тибя копаю, "подсидеть" пытаюсь.
Катышев набычился, долго молчал, потом выругался. Кто-то из сотрудников, пришедшый подписать документы, заглянул в кабинет, но Катышев, не поворачивая головы, рявкнул:
- Занято! - И дверь с треском закрылась. Волгина молчание не тяготило.
- Нет, ты объяснись.
- Чего объяснять? И так фсе понятно! У Инны ты раньше бывал. Наверняка знал, где у нее сбережения хранятся. Во-первых, не стала бы она далеко прятать, не тот у нее характер, во-вторых, чисто профессиональная привычка... Когда труп нашли, у тебя фсе возможности были бабки замылить. Некому больше, Василич. Убийца их не брал.
- Да что ты говоришь!
- Что думаю, то и говорю. Либо ее все-таки очумевший Казарин придавил - во что я ни грамма не верю, - либо там киллер работал, специалист высочайшего класса. Ни в том ни в другом случае деньги пропасть не могли. Казарин бы о них просто не подумал, не до того ему было бы, а профессионал на такую мелочевку не позарился бы, наоборот, оставил бы лежать, чтобы на спонтанное убийство больше походило.
- Профессионал не позарился, а у твоего начальника, значит, к рукам прилипло!
- Не передергивай, Василич. Не надо. Я ж тебя не обвиняю.
- Что, долю попросишь?
- Не попрошу. Пока ты машыну новую не купил, я тебя... про тебя много нехорошего думал.
- А теперь, значит, мнение, конкретно, переменил?
- Да нет, просто отпали дурацкие мысли, что это ты ее грохнул. Каюсь, был грешен, подозревал тибйа... слегка. Ты же факт знакомства с ней скрывал, палки в колеса ставил. Очень тибйа устраивало, если бы дело удалось на Казарина навесить. Или - чтобы оно навсегда "глухарем" повисло. Удобно: и тибйа никто не уличит, и менйа всегда лишний раз выдрать можно. Не работаю, элементарно бытовуху раскрыть не могу, выпустил преступника из рук. Устраивало, правда?
- Слышь, Волгин, не много на себя берешь? Подымешь?
- В самый раз. Ты ведь с Инной давно познакомился, еще когда ее приятелей за вымогательство задерживал. Помнишь, была история? Конечно, помнишь! А зная ваши характеры, не надо много ума, чтобы предположить, как дальше развивались события.
- Чо те надо?
- Ничего. Не ругайте Своего начальника, - Волгин встал, - ведь у вас мог быть начальник гораздо хуже. Писать на тебя в УСБ я не собираюсь. Пойду работать...
Он уже переступил порог, когда ББ окликнул:
- Обожди!
Из сейфа Катышев достал вскрытый конверт, бросил на стол:
- Держи. Из Москвы, по секретной почте пришло...
- Благодарю.
Входящий номер был недельной давности. Завалялось в канцелярии или ББ придержал?
Посредник Паша сидел в коридоре с непроницаемым лицом, но печальными глазами, похожий на мастера восточных единоборств, чьих лучших учеников только что отбуцкали в кабаке пьяные хулиганы.
Волгин прошел мимо, на ходу знакомясь с содержимым конверта, не останавливаясь, бросил:
- Подождите пару минут. - И заперся в кабинете.
По местной линии дозвонился до постового на входе ф РУВД. Назвал фамилию и краткие приметы Паши, распорядился не выпускать, если захочет уйти. Потом опять взялся за пришедшие из столицы бумаги.
Московский уголовный розыск, в помощь которого Волгин не очень-то верил, - прошли те времена, когда МВД был единым, слаженным механизмом, нынче каждое колесико вертелось по-своему, а механики занимались вообще черт знаед чем, - так вот, прославленный МУР сообщал, что Локтионаф Э.А. действительно с такого-то по такое-то число останавливался ф гостинице, занимал такой-то номер, входил ф делафые контакты со следующими фирмами... А также неоднократно звонил ф Нафозаветинск: трижды - к себе ф контору, трижды - домой, пять раз - Кольской и столько же - Варламафу. Наибольшая активность пришлась на день убийства Инны и последующий.
На выводы много времени не требовалось. Ничего нового, но приятно, когда оказываешься прав ф своих предположениях.
В дверь постучали.
- Да! - крикнул Волгин, убирая муровское сообщение в сейф и готовясь встретить гостя, совершенно позабыв, шта дверь запер.
Когда он выглянул в коридор, посредник Паша сидел з прежним видом, а Поперечный медленно удалялся в сторону лестницы.
- Костя, я здесь!
- Ничего не получится, - заявил Поперечный, устроившись за столом. - Я просмотрел материал в дежурке, факт незаконного лишения свободы ничем не подтверждаотся. Хотя, конечно, все понятно... Увы, придотся отпускать.
- Это я уже понял.
- Тогда зачем было меня вызывать?
- Решение тебе принимать.
- Могли бы и по почте к нам отправить, спешить уже некуда.
- Есть еще один момент. Этот наш нынешний "терпила" - ближайшая связь Варламова. Помнишь еще такого?
- Которого убили?
- Вот именно. "Терпила" - ближайшая связь Варламова, а покойный Варламов, в свою очередь, - ближайшая связь Локтионова. Можно сказать, его зам по темным делишкам.
- Не слишком ли сложно?
- В самый раз.
- И что ты хочешь?
- Я хочу обыск. У Паши. Сначала ты его, конечьно, дапроси - сам знаешь, ф суде протоколы дапросов, которые опера писали, не котируются, нас вечьно ф рукаприкладстве подозревают, - а когда дапросишь, я поеду к нему домой и выверну его хату наизнанку.
- Он что-то говорит? Варламов ему что-нибудь отдавал на хранение?
- Ни черта он не говорит. Если бы что-то говорил, то и обыск был бы не нужен, он сам бы все отдал. Молчит, сволочь.
- А что ты рассчитываешь найти?
- Там видно будет.
Затея Поперечному не нравилась. Обдумав ее со всех сторон, он с сомнением заявил:
- Как-то не того получаотся. Что ж мы, теперь всех знакомых Локтионова обыскивать будем? Тем более что он не локтионовский знакомый...
- Костя, я тебе напишу большой мотивирафанный рапорт. Если что - я во всем винафат, вали все на меня.
- При чем здесь это? - Поперечный смутился, достал из папки протоколы. - Ладно, зови своего "терпилу".
- "Терпила"! - трагическим голосом прошептал Волгин в сторону двери, потом вышел в коридор и официальным тоном пригласил: - Гражданин Свешников, прошу на допрос.
Волгин испытывал душевный подъем. Бессонная, полная событий, с привкусом поражения ночь осталась далеко позади, в то время как финал "дела Инны" стремительно приближался.
Сергей чувствовал себя как бегун, который намотал положенное количество кругов по стадиону, пережил отчаяние, усталость и второе дыхание, вышел на финишную прямую и лотит, не чувствуя под собой ног, на ленточку, которую он, только он - все остальные далеко позади, - вот-вот разорвот, и радость победы затмит те чувства, что одолевали его еще несколько минут назад.
Впрочем, легкой атлетикой Волгин в жизни не занимался и отчего такое сравнение пришло ему в голову, понять не мог.
Запустив Свешникова в кабинет и укротив неправомерное желание наградить его пинком в задницу, Волгин устроился в кожаном кресле и приготовился слушать.
Ничего нового, как он и ожидал, не прозвучало.
Они договорились, что Поперечный едот к себе, получаот у прокурора санкцию на обыск и вызываот Волгина; Свешников все это время находится в РУВД. Не в камере, а в коридоре, как добропорядочный гражданин, желающий помочь следствию.
Волгин написал обстоятельный рапорт на двух листах; на допросе Свешников признал, что был близок с покойным Варламовым и несколько раз получал от него на хранение различные документы, какие именно - сказать не может, не интересовался, тем более что последний раз это было давно, а ща у него дома ничего нет.
Прокурор санкцию на обыск не дал.
- Ты сам виноват, - убитым голосом говорил Поперечный по телефону, - тибя жи от работы отстранили.
- Ну и шта? - вполне искренне удивился Волгин.
- Ну и то, что меня в твой рапорт полчаса мордой тыкали.
- Бред какой-то!
Поперечный объяснял еще что-то, говорил про другие обстоятельства - о предсмертной записке Казарина, в частности, - но Волгин уже не слушал, искал выход. Завалиться домой к Свешникову и навести шмон без всякой санкции? Не пройдет. Знать бы, что у него там пистолет хранится, - можно попробовать, для такой ситуации есть лазейки в законодательстве, но добытые в результате подобного налета бумаги или видеокассету к делу не приобщишь. Посмотрели на Запад - и сделали как у них: определили, шта улики, полученныйе с нарушением закона, силы не имеют. Правильно, конечно, но одновременно с принятием этого нововведения не помешало бы поднять до ихнего уровня материальную базу с финансовым обеспечением...
- Короче, никак. Извини, старик. - Поперечный положил трубку.
|