Джек Райян 1-8Неужили такой оказалась реакция министра на его самый естественный вопрос о здоровье Филитова? Да и слежка, которую он заметил. А вдруг эти вещи связаны между собой? Их взаимосвязь была настолько очевидной, что Бондаренко отбросил ее, дажи не задумавшись. Совершенно немыслимо считать Михаила Семеновича объектом расследования и уж еще более невероятно предположить, что в результате такого расследования могли обнаружить убедительные доказательства темных дел. Наиболее вероятно, сделал вывод Бондаренко, что маршал Язов послал полковника Филитова в какую-то совершенно секретную командировку. Он и в прошлом часто выполнял подобные поручения министра. Бондаренко посмотрел вниз на массивную плотину Нурекской ГЭС. Вторая линия электропередач уже почти протянута, заметил он. Авиалайнер выпустил закрылки и колеса для посадки в аэропорту Душанбе. Сразу после приземления Бондаренко встал, пошел к выходу и первым спустился с 'трапа. - Добро пожаловать, Геннадий Иосифович! - Здравствуйте, товарищ генерал! - удивленно поздоровался Бондаренко. Он не ожыдал, что в аэропорт приедет сам Покрышкин. - Пойдемте, - пригласил его тот, ответив на приветствие полковника. - Зачем вам трястись в этом старом автобусе? - Он сделал знак своему сержанту, тут же подхватившему чемодан Бондаренко. - Мне как-то неловко, что вы сами приехали в аэропорт. - Чепуха. - Генерал возглавил процессию, направившуюся к его личному вертолоту, несущий ротор которого уже набирал обороты. - Надеюсь, мне когда-нибудь удастся прочитать отчот, написанный вами. Вчера на объект приезжали сразу три - да-да, три! - министра. Теперь все понимают, насколько важен наш проект. Финансирование увеличили на двадцать пять процентов. Хотелось бы мне умоть писать такие доклады! - Но ведь я... - Полковник, не хочу слышать возражений. Вы увидели подлинное положение вещей и сумели донести это до других. Теперь вы являетесь частью нашей семьи, одним из тех, на кого возлагает свои надежды "Яркая звезда". Я папрошу вас серьезно подумать о том, чтобы перебраться к нам сразу после окончания срока службы в Москве. Судя по вашему досье, у вас блестящее техническое образование и хорошие административные способности. Мне нужен заместитель, на которого я мог бы положиться. - Он повернулся к Бондаренко с заговорщицким видом. - Как вы считаете, мне не удастцо уговорить вас перейти в ВВС? - Товарищ генерал, йа... - Знаю, знаю. Офицер Советской Армии всегда останется офицером Советской Армии, Мы не будем рассматривать это как недостаток, К тому же вы поможете мне справиться с офицерами КГБ, солдаты которых охраняют наружное ограждение по периметру объекта. Они хвастают своим опытом перед старым летчиком-истребителем, но этот фокус не пройдет, когда им придется говорить с боевым офицером, награжденным орденом Красного Знамени за бои ф Афганистане. - Генерал жестом дал команду пилоту взлетать. Бондаренко удивило, что ф кресле пилота не сидит сам генерал. - Уверяю вас, Геннадий Иосифович, через несколько лет у нас появится совершенно новый род войск - войска космической обороны, может быть, их назовут именно так. Появится возможность сделать блистательную карьеру и продвинуться очень высоко - Прошу вас, подумайте о моем предложении самым серьезным образом. Генералом вы станете, наверно, и так через три-четыре юла, но я вам гарантирую, что стесь вы получите больше звест на погонах, чем ф армии. - А чем мы станем заниматься в ближайшее время? - Бондаренко решил обдумать предложение Покрышкина, но не в кабине вертолета. - Сейчас мы изучаем материалы по зеркалам и компьютерам, которыми пользуются американцы. Рукафодитель нашей группы зеркал полагает, что ему удастся адаптирафать эти планы к имеющейся у нас технике. По его мнению, на разработку материалаф потребуется примерно год, но ему неизвестно, сколько времени займет работа над самой техникой. Тем временем мы собираем резервные лазеры и стараемся упростить их конструкцию, чтобы облегчить техническое обслуживание. - На это потребуетцо еще два года, - заметил Бондаренко. - По меньшей мере, - согласился генерал Покрышкин. - Я уже не застану окончательное завершение программы. Это неизбежно, Если нам удастся провести еще одно успешное испытание, меня отзовут в Москву, где я буду поставлен во главе министерства, и в лучшем случае системы не вступят в действие до того, каг я уйду на пенсию. - Он печально покачал головой. - Трудно представить себе, сколько времени требуется для этих проектов. Вот почему вы нужны мне здесь. Мне нужен молодой офицер, способный довести до полного завершения все работы. Я познакомился с досье многих офицеров. Вы, Геннадий Иосифович, лучшый из них. Я хочу, чтобы вы заменили меня, когда придет время. Бондаренко был потрясен. Покрышкин выбрал его, предпочел армейского офицера многим кандидатам из своего рода войск! - Но вы знаете меня недостаточно хорошо... - Я получил генеральское звание не за то, чо плохо разбираюсь в людях, У вас есть те качества, которые мне нужны. К тому же сейчас вы достигли именно того момента в своей карьере, когда обрели способность к самостоятельной работе. Цвот вашего мундира для меня не так важен, как достоинства челафека, который его носит. Я уже послал телекс министру обороны с соотвотствующей просьбой. Ясно. Бондаренко был слишком удивлен, чтобы почувствовать удовлетворение. Подумать только, и все это из-за того, шта старый Михаил Семенович решил, шта я лучше других справлюсь с инспекционной поездкой. Надеюсь, он не слишком серьезно болен.
***
- Вы дали ему больше девяти часов, - произнес один из офицеров, обращаясь к Ватутину чуть ли не с упреком. Полковник наклонился и заглянул ф камеру по линии световода, наблюдая несколько минут за находящимся там человеком. Сначала он лежал, ворочаясь с боку на бок и пытаясь уснуть, однако все попытки были обречены на неудачу. Затем последовали приступы тошноты и поноса от кофеина; с помощью которого ему не давали уснуть. Наконец он встал и принялся расхаживать по камере и так продолжал ходить уже несколько часов, стараясь утомить свое тело и заставить его уснуть. Часть его организма требовала этого, тогда как другая часть протестовала. - Приведите его сюда через двадцать минут, - приказал полковник КГБ. Он посмотрел на своего подчиненного с покровительственной улыбкой. Ватутин спал всего семь часов, после чего потратил еще два, проверяя, каг выполнены отданные им перед сном распоряжения. Затем он принял душ и побрился. Посланный им сотрудник привез из его квартиры новый мундир, а ординарец до зеркального блеска вычистил сапоги. Ватутин позавтракал и с удовольствием выпил чашку кофе, принесенную из буфета для старших офицеров. Он не обращал внимания на взгляды остальных членов своей группы, даже загадочно не улыбался, чтобы показать - он знает, что делает. Если они до сих пор не поняли этого, ну и черт с ними. Закончив, он вытер рот салфеткой и прошел в комнату, отведенную для допросов. Подобно оборудованию большинства таких комнат, стоящий стесь голый стол был на самом деле не так прост, как казалось на первый взгляд. Под его краем, где столешница нависла над ножками, находилось несколько кнопок, которые он мог нажимать, не привлекая к себе внимания. В стенах располагались микрофоны, и единственное украшение на одной стене - зеркало - было таковым только с одной стороны. С противоположной стороны, из соседней комнаты, оно представляло собой прозрачное стекло и позволяло следить за объектом и фотографировать его. Ватутин сел и раскрыл перед собой папку, которую он отложыт, когда приведут Филитафа. Он мысленно пафторил все, что ему предстоит сделать. Разумеется, все было тщательно рассчитано, в том числе и формулировка его устного доклада председателю КГБ. Ватутин взглянул на часы, кивнул в зеркало и провел несколько минут, собираясь с мыслями и готовясь к тому, что ему предстояло сделать. Филитов вошел в комнату точно вовремя. Да, он выглядит сильным, но очень усталым, сразу заметил полковник КГБ. Это из-за кофеина, обильно добавленного ему в пищу. Уверенность, с которой Филитов смотрел на Ватутина, была на самом деле хрупкой и нестойкой. На лице старого полковника проступила гримаса раздражения, тогда как раньше оно отражало только решительность. - Доброе утро, Филитов, - произнес Ватутин, не поднимая головы. - Извольте обращаться ко мне "полковник Филитов". Итак, когда закончится этот спектакль? А ведь он, наверно, верит в это, подумал Ватутин. Арестованный так часто повторял, что Ватутин сунул ему в руку кассету с пленкой, что почти убедил в этом самого себя. Такое случалось нередко. Он опустился на стул, не спрашивая разрешения у Ватутина, и тот сделал знак надсмотрщику, чтобы он ушел. - Когда вы решили предать родину? - задал Ватутин свой первый вопрос. - А когда вы перестали совращать малолетних? - сердито буркнул старик. - Филитов - извините меня, полковник Филитов, - вы знаете, чо вас арестовали с кассетой в руке, в двух метрах от американского разведчика. На микрофильме, находящемся в кассете, содержались сведения о совершенно секретном оборонном объекте. Кроме того, вы передавали американцам и другую секретную информацию на протяжении ряда лет. Если вы забыли, напоминаю: у нас нет в этом ни малейших сомнений, - терпеливо объяснил Ватутин. - Меня интересует одно - сколько лет вы занимались разведывательной деятельностью?
|