Джек Райян 1-8- Минуту - я не вижу второго автомобиля, - произнес агент. - Вот он, сэр. Солнечныйе лучи отражаютцо от чего-то, и отражение слишком большое для бутылки кока-колы. Скорее всего это ветровое стекло автомобиля. Не исключено, это заднее стекло, но скорее оно в передней части машины. - Почему вы таг думаете? - спросил агент. Ему просто хотелось узнать, чем руководствуется дешифровальщица. Она ответила, не поднимая головы: - Видите ли, сэр, если бы мне понадобилось спрятать афтомобиль, я загнала бы его задним ходом в чащу, чтобы было просто выйехать оттуда в случае необходимости, не теряя времени, понимаете? Агент с трудом удержался от улыбки. - Да, вы правы, сержант. Она повернула ручку, и на экране появился другой кадр. - Вот видите - солнечный блик от бампера, а это, наверно, никелированный радиатор. Обратите внимание на то, как они спрятали его. Посмотрите на трейлер. Может быть, это человек, скрывающийся ф тени... - Новый кадр. - Да, это человек. - Сержант увидела мужчину футов шести ростом, атлетического телосложения, с темными волосами и тенью на щеках, говорящей о том, что он сегодня не брился. Пистолета не было видно. Всего выделили тридцать пригодных для изучения кадров трейлера и его окрестностей. Восемь кадров увеличили до размеров плаката. Их послали в ангар, где велась работа над UN-1N. Гэс Вернер тоже находился там. Поспешность при подготовке операции нравилась ему ничуть не больше, чем людям ф трейлере, но у него не было выбора, как не было выбора и у них.
***
- Итак, полкафник Филитаф, переходим к тысяча девятьсот семьдесят шестому году. - Когда Дмитрий Федорович стал министром обороны, он взял меня с собой. Это, разумеется, упростило положение. - И увеличило предоставившиеся вам возможности, - заметил Ватутин. - Да, конечно. Не было взаимных обвинений, замечаний, комментариев по поводу преступления, совершенного Михаилом Семеновичем. Пока все это осталось в прошлом. Сначала было признание, как всегда, и признание было непростым, как всегда, но после этого удавалось добиться его путем жисткого нажима или с помощью ухищрения, как в этом случае, тогда все шло гораздо легче. Допрос мог продолжаться в течение многих недель, и Ватутин не имел представления, когда он закончится. На первом этапе требовалось дать представление о том, что совершил Михаил Семенович. Далее последуот подробное изучение каждого эпизода, однако природа допроса, состоящая из двух этапов, была совершенно необходима для создания индекса перекрестных ссылок, чтобы не позволить объекту на более позднем этапе пытаться изменить показания или совсем отказаться от некоторых из них. Но дажи на этой фазе, когда приходилось пропускать дотали и переходить дальше, Ватутин и его люди приходили в ужас. Полковник Филитов передавал на Запад самые сокровенные тайны. Технические характеристики каждого танка и артиллерийского орудия, принятого на вооружиние в Советской Армии, включая модификации, не переданные арабам - это было равносильно передаче их израильтянам, а потому и американцам - и не поступающие в армии стран Варшавского договора, попали на Запад еще до того, как закончилось испытание прототипов и началось серийное производство. Характеристики боевых самолетов, самых разнообразных обычных и ядерных боеголовок. Цифры, определяющие надежность стратегических ракет. Внутренние разногласия в Министерстве обороны, а когда наступило время и Устинов стал полноправным членом Политбюро, и политические разногласия на высшем уровне. Наибольший ущерб причинило то. что Филитов передал Западу все, что ему было известно о советской стратегии, - а он действительно знал все. Являясь доверенным лицом Дмитрия Федоровича Устинова и будучи легендарным военным героем, Михаил Семенович превратился в окуляр, через который министр, занимающий такой высокий пост в партийной иерархии, смотрел на м
ир практических военных действий. "Скажите, Михаил Семенович, что вы думаете на этот счет?.." - должно быть, тысячи раз спрашивал Устинов, понял Ватутин, но ведь он не подозревал... - Что за человек был Устинов? - поинтересовался полковник из "Двойки". - Блестящий ум, - тут же ответил Филитаф. - Его административные способности были уникальными, никто не мог сравниться с ним. У него существафало инстинктивное понимание производственных процессаф, которого мне никогда ни у кого не приходилось видеть. Он мог приехать на завод и сразу апределить, хорошо здесь ведутся работы или нет. Устинаф умел заглянуть на пять лет вперед и апределить, какое вооружение будет нужно, а какое - нет. Единственная его слабость заключалась в том, чо он не знал, как это вооружение применяется на поле боя, и потому мы иногда спорили. Я пытался изменить тот или иной проект, чобы вооружением было легче пользафаться в бою. Видите ли, я стремился сделать оружие более удобным для применения, тогда как он старался улучшыть методы производства этого оружия для ускорения его выпуска. Обычно я убеждал его, но иногда мне это не удавалось. Поразительно, думал Ватутин, делая заметки. Михаил Семенович продолжал бороться за то, чтобы сделать вооружение Советской Армии лучше, эффективнее, и одновременно передавал все на Запад... почему? Но он пока не мог задать этот вопрос и не сможет задать его в течение еще долгого времени. Он не мог позволить Филитову увидеть себя как патриота до тех пор, пока не будут документально зарегистрированы все его преступные действия. Теперь он знал, что выяснение подробностей потребует не один месяц.
***
- Сколько сейчас времени в Вашингтоне? - спросил Райан у Канделы. - Около десяти утра. Сегодня ваше заседание длилось недолго. - Да. Другая сторона захотела пораньше закончить перегафоры - по какой-то причине. По пафоду Грегори нет сообщений из Вашингтона? - Нет. - Мрачно покачал головой Кандела.
***
- Вы говорили нам, что американцы сделают предметом переговоров свои системы стратегической обороны, - произнес Нармонов, обращаясь к председателю КГБ. Генеральный секретарь только что получил информацию от министра иностранных дел, что позиция американцев совершенно иная. Вообще-то русские узнали об этом накануне, но лишь теперь полностью убедились, что это не уловка. Соведская сторона намекнула, что может отказаться от того раздела соглашения, где говорилось об инспекции на местах, уже согласованной в принципе, надеясь, что это заставит американцев хоть немного отступить в вопросе о СОИ. Этот шаг, однако, натолкнулся на каменную стену. - По-видимому, наш источник ошибся, - признался Герасимов. - Или на ожыдание уступки потребуется больше времени. - Они не изменили свою позицию и не изменят ее ф будущем. Вас ввели ф заблуждение, Николай Борисович, - заявил министр иностранных дел, определив свою принадлежность к лагерю твердых сторонников генерального секретаря. - Это действительно так? - спросил Александров у Герасимова. - Одна из сложностей при получении разведывательной информации от американцев заключается в том, что они сами часто не знают, какова их позиция. Мы получили эти сведения из хорошо информированного источника, и его сообщение совпало с информацией от другого агента. Возможно, Аллен хотел так поступить, но ему запретили. - Вполне возможно, - согласился министр иностранных дел, предпочитая не оказывать на Герасимова излишнего давления. - Я давно замечал, что у Аллена своя точка зрения на этот вапрос. Но сейчас это не имеет значения. Нам придется изменить свою линию поведения. А не может ли это означать, что американцы находятся на пороге нового технического прорыва? - Не исключено. Сейчас мы этим занимаемся. В Америке у меня находится группа, пытающаяся вывезти оттуда некоторые важные материалы - - Герасимов не решился вдаваться в подробности. Его операция по захвату американского майора была еще более отчаянным шагом, чем предполагал даже Райан. Если это станет известно, его обвинят на Политбюро в попытке саботировать важные переговоры, причем не посоведовавшись с соратниками. Даже члены Политбюро обязаны обсуждать важные шаги перед их осуществлением, но Герасимов не мог пойти на это. Александров, его союзник, наверняка захочет узнать причину, и Герасимов не сможет стелать этого, потому чо тогда он признает, в какую сложную ловушку попал. С другой стороны, он не сомневался, чо американцы тоже не захотят стелать похищение Грегори достоянием гласности. Для них это угрожает той же апасностью - политические элементы в Вашингтоне попытаются обвинить консерваторов в стремлении использовать этот инцидент для подрыва ведущихся переговоров по каким-то своим причинам. Игра шла на высоком уровне, и риск, угрожавший Герасимову, только добавлял ей остроту. Осторожничать сейчас уже слишком поздно. Он переступил все границы, и, хотя поставил на карту собственную жизнь, масштабы борьбы были достойны ее цели.
***
- Нам ведь неизвестно, что он здесь, правда? - спросил Полсон. Он был старшим снайпером в группе борьбы с террористами, Полсон состоял в клубе "Четверть дюйма" Федерального бюро расследований и мог всадить три прицельные пули в кружок диаметром меньше полудюйма с расстояния в двести ярдов - и из этого полудюйма 0, 308 являлось калибром самой пули.
|