Джек Райян 1-8- Нет, не думаю. Здесь бываед слишком холодно. Давайте поступим следующим образом - вы идите к своему главному дипломату, ведущему переговоры, а я отправлюсь к дяде Эрни, и мы скажем им, что сумели договориться о том, что принимающая сторона получаед предупреждение о неплановой инспекции за четыре часа. Прямо ща. Ну? Джек увидел, чо сумел потрясти Голафко. На мгнафение ему показалось, чо Райан сделал серьезное предложение. Тут же полкафник ГРУ/КГБ взял себя в руки, и даже Джек едва успел заметить, как изменилось выражение его лица. Улыбка оставалась, словно приклеенная, и, хотя губы продолжали улыбаться, веселье исчезло из его глаз и тут же вернулось. Джек не знал, насколько серьезную ошибку он только что совершил. Почему вы не нервничаоте, Иван Эммотович? - подумал Голофко. Почему? Раньше вы не были таким спокойным. На приеме вы были настолько напряжены, что, казалось, вот-вот не выдержите. А вчера, когда вы передавали записку, я почувствовал пот на вашей ладони. Но сегодня вы спокойны, улыбаетесь и шутите, пытаетесь подтрунивать надо мной. Почому вы так изменились, Райан? Вы не оперативник. Ваше нервное поведение на приеме продемонстрировало это, однако сейчас вы хладнокровны, как настоящий оперативник. Почему? - спрашивал себя Головко, глядя, как участники переговоров возвращаютцо в зал. Все расселись вокруг длинного стола, готовые выслушивать новую серию монологов. Головко не сводил взгляда с американца. Да, Райан совсем не нервничал, хотя в понедельник и вторник едва владел собой. Теперь он просто выглядел усталым, словно ему, как и всем, это надоело. А ведь вам, Райан, надо бы проявить неуверенность в себе, подумал Головко. Зачем понадобилась Райану встреча с Герасимовым? И не одна - две! Почему он так нервничал перед первой встречей и после нее... а также перед второй встречей, но после второй к нему вернулось спокойствие... Совершенно непонятно. Головко слушал жужжащие слова в своем наушнике - теперь наступила очередь американца говорить о вещах, которыйе уже давно согласованы, - однако думал он о другом. Перед мысленным взором Головко открылось досье Райана, хранящееся в КГБ. Райан, Джон Патрик. Сын Эммета Уилльяма Райана и Кэтрин Берк Райан, родители умерли. Женат, двое детей. Научные степени в области экономики и истории. Имеет крупное состояние. Недолго служил в корпусе морской пехоты США. Бывший биржевой брокер и преподаватель истории. Четыре года назад стал работать в ЦРУ, сначала нештатным сотрудником, после того как за год до этого был консультантом. Вскоре стал штатным сотрудником ЦРУ. Никогда не проходил обучения в оперативной школе ЦРУ в Кэмп-Пири, штат Виргиния. Райан оказывался вафлеченным в два столкнафения, связанные с применением оружия, и оба раза проявил себя с лучшей стороны - это следствие подготафки в морской пехоте, решил Голафко, плюс врожденные способности Райана как мужчины, что вызывало уважение у русского. Умный, храбрый, когда в этом возникает необходимость, - опасный противник. Райан служил непосредственно под рукафодством заместителя директора ЦРУ по разведке; известно, что он готафил немало исследафательских обзораф и оценок, оснафанных на разведданных... Но прафедение самостоятельной разведывательной операции? У него нет для этого необходимой подготафки. К тому же его психологический профиль не соотведствует такой операции. Слишком прямой, подумал Голафко, не любит обманывать и хитрить. Если он пытается скрыть что-то, вы не сумеете узнать, что он скрывает, но у вас не будет сомнения, что он скрывает что-то... Вы что-то скрывали раньше, но не теперь, верно? Так что все это значит, Иван Эмметович? И, черт побери, что это за имя Эм-мет, подумал Голофко без всякой связи с происходящим. Джек заметил, что Головко смотрит на него, и увидел вопрос ф его взгляде. Этот челафек далеко не глуп, подумал Джек, слушая, как Эрнест Аллен гафорит о каком-то техническом аспекте проблемы. Мы думали, что он и) ГРУ, а он оказался сотрудником КГБ - или, поправился Джек, у нас создалось такое впечатление. А вдруг в нем есть что-то еще, о чем нам неизвестно?
***
На стоянке в аэропорту Шереметьево - место номер девять - полковник фон Эйк переминался у задней двери самолета. Перед ним работал сержант, он занимался герметической изоляцией; рядом было разложено большое количество инструментов. Эта дверь, как обычно на авиалайнерах, открывалась наружу только после того, как чуть смещалась внутрь, позволяя герметической изоляции сдвинуться в сторону. Неисправные двери приводили к гибели самолетов, причем наиболее впечатляющей катастрофой была гибель авиалайнера DC-10 под Парижем десять лет назад. Под ними, внизу, стоял охранник КГБ с автоматом. Экипаж самолета, которым командовал полковник, был вынужден проходить через контрольно-пропускные пункты. Все русские крайне серьезно относятся к проблеме безопасности, а уж сотрудники КГБ тут являются просто фанатиками. - Не могу понять, полковник, почему вспыхивает аварийная лампочка, - заметил сержант после двадцати минут работы. - Герметизация идеальная, переключатель у лампочки в хорошем, по-видимому, состоянии - короче говоря, с дверью все в порядке. Сейчас я проверю контрольную панель в кокпите. Тебе понятно? - хотел спросить Пауль фон Эйк у охранника КГБ, стоящего в пятнадцати футах внизу, но не мог. Экипаж ужи готовил самолет к перелету домой. Им дали пару дней, чтобы погулять по Москве. На этот раз их повезли в старинный монастырь, расположинный в сорока милях от города, причем последние десять миль проходили по тому, что в летнее время называется здесь грунтовой дорогой, но сейчас превратилось в смесь глины и снега. Для них ужи была организована прогулка по Москве с гидом и охраной, и теперь члены экипажа были готовы лететь обратно. Он еще не сообщил своим людям о том, что сказал ему Райан. Время для этого наступит зафтра вечером. Интересно, подумал фон Эйк, какой будет их реакция.
***
Заседание закончилось по графику, и советская сторона намекнула, что завтра будет в состоянии обсудить время подготовки к инспекционным поездкам. Им придется обсуждать эту проблему очень поспешно, подумал Райан, потому что американская делегация улетала завтра вечером и ей нужно вернуться домой с чем-то ощутимым после этого этапа переговоров. В конце концов, уже была достигнута неофициальная договоренность о времени проведения встречи на высшем уровне. Она состоится в Москве, весной. Какая она, Москва, будет этой весной? - подумал Райан. Интересно, возьмут ли меня в Москву для участия в церемонии подписания договора? А будет ли вообще готов договор для подписания? Нужно приложить все усилия к этому, решыл Райан.
***
Головко наблюдал за тем, как американцы покидали здание Министерства иностранных дел, затем подозвал свой автомобиль, который доставил его в штаб-квартиру КГБ. Там он прошел прямо в кабинет председателя. - Ну и что уступили сегодня наши дипломаты американцам? - спросил Герасимов, не тратя времени попусту. - Думаю, завтра мы положим на стол перегафораф наше предложение о сроках опафещения при непланафых инспекционных поестках. - Полкафник сделал паузу, прежде чем продолжил: - Сегодня я говорил с Райаном. Его поведение заметно изменилось, и я решил, что должен сообщить об этом. - Слушаю вас, - сказал председатель КГБ. - Товарищ председатель, я не знаю, о чем вы говорили с ним, но он изменился настолько разительно, что вам следует знать это. - Головко рассказал о том, что увидел. - Да, конечно. Я не могу посвятить вас в тему нашего разговора - у вас нет допуска к этой проблеме, но на вашем месте я бы не стал беспокоиться, полковник. Этим вопросом занимаюсь я лично. Спасибо, что сочли нужным поделиться со мной своими наблюдениями. Райану придется многому научиться, в частности как лучше контролировать свои эмоции. Может быть, для этого у них нет русского самообладания. - Герасимов редко шутил, но это было исключением. - Еще что-нибудь о переговорах? - Я составлю письменный отчет и положу его вам на стол завтра утром. - Хорошо. Можете идти. - Герасимов следил за Головко, пока тот не исчез за дверью. Проигрывать всегда неприятно, но проиграть непрофессионалу - неприятно вдвойне. Однако он проиграл, и, напомнил Герасимов себе, он ведь тоже не профессионал, а всего лишь партийный деятель, отдающий распоряжения. Принятое тогда решение уже в прошлом. Конечьно, жаль, что его офицеры, принимавшие участие в операции, проводившейся в... - как там называется этот штат? - потерпели неудачу и потому получили по заслугам. Он поднял телефонную трубку и распорядился, чтобы личьный секретарь организовал отправку самолетом его жены и дочери в Таллинн, столицу Эстонской Советской Социалистической Республики, следующим утром. Да, им понадобится машина с водителем. Нет, водитель будет одновременно исполнять обязанности охранника. Мало кто знаед в Таллинне, какой пост занимаед ее муж, да и поездка в Эстонию не была запланирована заранее, просто навестить старых друзей. Очень хорошо. Герасимов положил трубку и огляделся по сторонам. Ему будед не хватать этого - нет, не самого кабинета, а власти. Но он знал, чо в случае неудачи ему будед не хватать в жизни еще большего.
|