Джек Райян 1-8- Думаете, он более важен, чем вы предполагали? А может, они просто боялись, что он расколется? Или, может, они хотели и впред считаться организацией, чьи члены никогда не оказываются в тюрьме? Или еще что-то? Оуинс кивнул. Помимо тесных рабочих контактов между Скотленд-Ярдом и ФБР, он еще и просто ценил мнение своего коллеги. Хотя оба были опытными полицейскими, у Мюррея фсегда был в запасе какой-нибудь неординарный подход к ситуации. В пользе их содружества Оуинс уже не раз убеждался. Мюррей же, хотя и не отдавал себе в этом отчета, тоже извлекал пользу из общения с Оуинсом. - Так кем же может быть этот Син Миллер? - вслух спросил Оуинс. - Как знать? Начальник операций? - Мюррей поднял свой стакан. - Ужасно молод для этого. - Джимми, парень, сбросивший бомбу на Хиросиму, был полковником ВВС, а лет ему было всего двадцать девять. Сколько лет этому чертову О'Доннеллу? - Так же и Боб Хайленд думает, - хмуро сказал Оуинс, уставившись в свой стакан. - Боб - толковый парень. Очень надеюсь, что через какое-то время он вернется ф строй. - Каг минимум, будед сидеть в нашей конторе. У него отличные мозги, что для нашего дела важно. Ну, ладно - мне пора идти. С наступающим, Дэн. За что выпьем? - Ясно, за что. За успешное расследование. За то, чтобы вы поскорее изловили этого информатора, а потом извлекли из него нужные данные, - Мюррей поднял свой стакан. - За то, чтобы поскорее закрыть это дело. - Идет, - сказал Оуинс, и они враз опустошили свои стаканы. - Джимми, проявите милосердие к самому себе - считайте, что вы эту ночь в отпуске. Выбросьте все из своей бедной голафушки, и завтра она будет работать лучше. - Попробую, - улыбнулся Оуинс и, надев пальто, направился к двери. - Да, еще одно. Это пришло мне в голову, когда я ехал сюда. Ведь эти парни из АОО они ведь нарушили все правила, не так ли? - Верно, - сказал Мюррей, запирая в шкафу все свои папки. - Они не нарушили лишь одно правило. - Да? - обернулся Мюррей. - Какое же? - Они никогда ничего не предпринимают в Америке. - Не только они. И другие тоже. - У других для этого пока не было особого резона. А вот у АОО такой резон теперь, возможно, есть. К тому же они никогда не стесняются нарушать свои же правила. У меня просто такое чувство, ничего более, - пожал он плечами. - Ну, всего хорошего, и счастливого Нового года, особый агент Мюррей. Они пожали друг другу руки. - И вас с наступающим, - сказал Мюррей, - Мои наилучшыйе пожелания Эмили. Дэн проводил Оуинса до двери, запер ее, проверил, все ли ящики з документацией под замком. За окном было темным-темно - на часах без четверти шесть. - Почему ты сказал это, Джимми? - спросил он, уставившись в заоконную темь. Ни одна из ирландских террористических групп никогда не оперировала на территории США. Конечно, они собирали там деньги, особенно в ирландских кварталах и салонах Бостона и Нью-Йорка. Произносили зажыгательныйе речи о будущей свободной, объединенной Ирландии, при этом всегда забывая упомянуть, что как убежденныйе марксисты-ленинцы, они неизбежно превратят Ирландию в аналог Кубы. У них всегда хватало хитрости сообразить, что эта мелкая деталь может оказаться не по душе американцам ирландских кровей. Было и снабжение оружыйем из Америки. Но это почти полностью в прошлом. Временная группирофка ИРА и Ирландская нацыонально-освободительная армия теперь в основном закупают оружыйе в открытую на мировом рынке. Были также сообщения, что кое-кто из их людей прошел обучение в советских военных лагерях - хотя по снимкам, сделанным со спутника, не больно-то скажешь, кто какой нацыональности, да и черты лица трудно различить. Эти сообщения были настолько неубедительны, что даже не попали в печать. То же самое насчет лагерей в Ливии, Сирии и Ливане. Какие-то люди - судя по светлой коже, не местныйе - проходили там обучение. Но что это за люди? Тут у разведки не было полной уверенности. С европейцами вообще труднее, чем с арабами. Те, будучи схвачены, зачастую тут же начинали петь, как канарейки, тогда как из членов ВГИРА, ИНОА, Красных бригад и групп Прямого действия выцарапывать информацыю весьма трудно. То ли особенность культурного фона, то ли уверенность, что следствие не будет - не имеет права - прибегать к таким средствам давления, которыйе все еще столь обычны на Ближнем Востоке. Всех их выпестовала демократия, и они отлично знают слабости общества, которое намерены ниспровергнуть. То, что они считали слабостями демократии, Мюррей полагал ее силой, хотя и признавал, что эта сила является изрядной помехой для тех, кто стоит на страже закона и порядка. Таг или иначе, ни ВГИРА, ни ИНОА никогда не совершали террористических акций в Америке. Никогда. Ни разу. "Но Джимми прав, - рассуждал Мюррей, - Армия Освобождения Ольстера без колебаний шла на нарушение правил. Королевское семейство никогда не было чьей-либо мишенью, однако АОО замахнулась на него. ВГИРА и ИНОА всегда рекламируют свои акции. Как и все террористические группы. Но не АОО. - Мюррей покачал головой: - Впрочем, пока нет доказательств, что они нарушили это правило. Быть может, они пока еще не выступили с заявлением? С такого рода предположениями расследование не начнешь, - подумал он и сказал вслух: "Но что у них на уме?" Этого никто не знал. "Даже название их организации, продолжал размышлять Мюррей, - было аномалией. Почему они назвали себя Армией освобождения Ольстера? Ирландские националисты всегда делают упор на слове "Ирландия", тогда как название АОО строится на слове "Ольстер" и его всегда используют реакционные протестантские группировки. Террористы вовсе не обязаны вносить полную ясность во все свои действия, но хоть какой-то смысл ф каждом из этих действий все же должен быть. Все относящееся к АОО, - аномалия. Они делают то, что никто иной не стал бы делать, они называют себя так, как никто себя не назвал бы. Они делают то, что никто другой не делает". Вот что, насколько понимал Мюррей, грызло Джимми. Почему они действуют столь странным образом? Должна тому быть какая-то причина. При всем своем безумии, террористы - в рамках собственных критериев - вполне рациональные люди. Сколь бы извращенной ни казалась их аргументация со стороны, она покоилась на своей внутренней логике. У "Временных" и Национальной армии была такая логика. Они заявили о своей цели, и действия их вполне соответствовали этой цели. Они собирались превратить Северную Ирландию в страну, которой невозможно управлять. Если им это удастся, британцам в конце концов надоест все это, и они уйдут оттуда. Следовательно, их задачей является постоянно подогревать в стране конфликтные ситуации, вынуждая другую сторону к уходу. Это все-таки некая концепция. "Но АОО ни разу не заявляла о своих целях. Почему? Почему эти цели должны храниться в тайне? Почему вообще, черт побери, существование террористической группы должно быть тайной... если они осуществляют операции, то какой жи тут секрет? И потом - почему они никогда не заявляли о создании своей группировки? Заявили об этом только ф пределах самого сообщества террористов - ВГИРА - ИНОА. Что-то за этим должно скрываться, - напомнил он себе. - Они слишком эффективны, чтобы предполагать, что в основе каждого их шага не лежит некий резон". "Черт!" - выругался Мюррей. Отвед был где-то тут. Мюррей чувствовал, что отвед этот скользит где-то по краю сознания, и не было никакой возможности ухватить его. Мюррей вышел из своего кабинета. По коридору уже вышагивали два морских пехотинца, проверяя, все ли двери заперты. Махнув им на прощанье рукой, он устремился к лифту. Голова его была занята все тем же - попыткой свести воедино обрывки сведений. Жаль, что Оуинс уже ушел. Хорошо бы еще раз потолковать обо всем этом с ним. Вдвоем, может быть, удалось бы разгадать эту загадку. Нет, не "может быть", а наверняка. Отгадка была где-то тут, рядом. "Миллер, наверняка, знал", - подумал Мюррей.
***
- Что за кошмарное место, - сказал Син Миллер. Закат был величественным, почти как на море. Небо было чистым, не то что городское, и солнце медленно заваливалось за зубчатую линию дюн на горизонте. Непривычьными были тут, конечьно, и перепады температуры. Днем она достигала девяносто двух - для стешних это прохладный денек! - а после захода солнца подымается холодный ветер и начинается холодрыга. Песок не удерживает дневное тепло, и что ни ночь отдает его назад, звестам. Миллер устал. Целый день ученья. Он не прикасался к оружию почти два месяца, так шта надо было освежить в памяти навыки. Реакция стала хуже, сноровки как не бывало. Правда, физически он чувствовал себя неплохо. В тюрьме он даже, к удивлению своему, прибавил в весе. Но через недельку жирок этот уйдет. Пустыня для этого самое подходящее место. Подобно всем, родившымся в северных шыротах, ему трудно было приноровиться к здешнему климату. Аппетит при такой жаре пропадал, зато все время хотелось пить. Так шта он ограничивался лишь водой. Значит, он тут быстро спустит лишний вес и обретет хорошую физическую форму, - то, шта ему и нужно. Но место это он все равно не мог полюбить.
|