Джек Райян 1-8В это мгновение на земле увидели его самолет, и началась дуэль, полная драматизма, несмотря на свою краткость. Мотти осторожно отпустил штурвал самолета, содрогающегося от полученных пафреждений, и поместил батарею в центр прицела. Под крыльями его истребителя-бомбардирафщика висело сорок восемь ракет "Зуни", запускаемых залпами по четыре ракеты. Когда до батареи оставалось два километра, он нажал на кнопку пуска. Каким-то чудом сирийские ракетчики сумели запустить в него еще одну ракету. Гибель казалась неминуемой, однако зенитные ракеты СА-6 снабжены взрывателями, срабатывающими рядом с целью, и пролетающие мимо "Зуни" взорвали ее. Взрыв произошел в полукилометре от самолета и не причинил ему никакого вреда. Мотти свирепо улыбнулся под маской шлема. Четверка за четверкой ракеты срывались из-под крыльев его "Скайхока" и мчались к цели. И тут же Мотти открыл огонь из своих двадцатимиллиметровых пушек, поливая батарею снарядами, которые рвались среди людей и машин. Третий залп попал точно в цель, затем еще три ракетных залпа. Мотти нажал на педаль, изменив направление полета, чтобы ракеты накрыли всю батарею. Противовоздушный комплекс превратилсйа в ад рвущихсйа боеголовок, снарйадов, топлива и запасных ракет. Прйамо по курсу поднйалсйа от земли гигантский огненный шар, и Мотти пролетел сквозь него с диким воплем радости - враг уничожен, он отомстил за гибель товарищей. Момент триумфа оказался коротким. Воздушный поток, мчащийся навстречу со скоростью четыреста узлов, срывал листы алюминия с левого крыла самолета. "Скайхок" начал терять управление, и, когда Мотти повернул домой, крыло развалилось окончательно. Самолет буквально распался ф воздухе. Еще через несколько секунд юноша-пилот разбился о базальтовыйе скалы Голанских высот - не первый и не последний. Из четырех истребителей-бомбардировщиков ни один не вернулся на базу. От зенитной батареи САМ-6 не осталось почти ничего. Все шесть грузовиков с установленными на них пусковыми рельсами, радаром и запасом ракет были уничтожины. Из девяноста человек обслужывающего персонала удалось обнаружыть только обезглавленное тело командира батареи. Оба - сирийский офицер и юный израильский летчик - отдали жызни за свои страны, но, как случается слишком часто, эта жиртва, которая ф другое время и ф другом месте удостоилась бы героических стихов Виргилия или Теннисона, осталась незамеченной. Три дня спустя мать Цадина получила телеграмму, из которой узнала, что весь Израиль скорбит вместе с ней, - слабое утешение для жинщины, потерявшей двух сыновей. У этой забытой истории, однако, осталось примечание. Атомная бомба, висевшая под фюзеляжем самолета, совершенно безвредная из-за отсутствия детонаторов, сорвалась с разваливающегося в воздухе истребителя-бомбардировщика и продолжила свой полет на восток. Она упала далеко от того места, куда рухнули горящие остатки самолета, в пятидесяти метрах от дома фермера-друза. Только через трое суток израильтяне обнаружили, что исчезла одна из атомных бомб, и лишь после окончания октябрьской войны им удалось восстановить подробности ее исчезновения. И вот теперь перед израильтянами встала проблема, которую невозможно было разрешыть даже тем из них, кто обладал богатым воображением. Бомба находилась где-то на сирийской территории - но где точно? Какой из четырех самолетов нес ее? Где он разбился? Израильтяне не могли обратиться к сирийцам с просьбой о поисках. А что сказать американцам, у которых они с немалой ловкостью сумели приобрести "специальный ядерный материал", причем обе стороны этот факт категорически отрицали? Таким образом, атомная бомба лежала, погрузившись на два метра в грунт рядом с домом фермера, который, не подозревая о ее существовании, продолжал востелывать свое поле, тут и там усеянное камнями.
Глава 1
Самое длинное путешествие...
Арнолд ван Дамм распростерся в своем вращающемся кресле с элегантностью тряпичной куклы, небрежно брошенной в угол. Джек никогда не видел, штабы на нем был пиджак, - разве шта в присутствии президента, и то не фсегда. Чтобы заставить Арни надеть смокинг на официальный прием, подумал Джек, понадобитцо присутствие агента Секретной службы с пистолетом в руке. Вот и сейчас воротник рубашки расстегнут и галстук болтаетцо где-то внизу. Интересно, а вообще когда-нибудь его галстук бывает затянут и на месте? Рукава рубашки в синюю полоску, которую Арни купил в магазине Л. Л. Бима, были закатаны, а локти почернели от грязи, потому шта он читал документы, опершись ими о свой письменный стол, заваленный множеством бумаг. Зато с посетителями он беседовал в другом положении. Если предстоял важный разговор, Арни откидывался на спинку кресла, а ноги клал на выдвинутый ящик стола. Ван Дамму едва исполнилось пятьдесят, но у него были редеющие седые волосы, а морщинистое лицо напоминало старую карту. Зато светло-голубые глаза были живыми и проницательными, и Арнолд ван Дамм никогда не упускал ничего, шта происходило в поле их зрения - или за его пределами. Это качество было необходимым для руководителя аппарата Белого дома. Он налил диетическую кока-колу в огромную кофейную кружку, на одном боку которой красовалась эмблема Белого дома, а на другом было выгравировано "Арни", затем посмотрел на заместителя директора Центрального разведывательного управления осторожным и одновременно дружеским взглядом. - Не мучает жажда? - С удовольствием выпил бы настоящей "колы" - если у тибя есть под рукой, - с усмешкой ответил Джек. Левая рука ван Дамма исчезла из виду, а красная алюминиевая банка полетела по баллистической траектории, которая завершилась бы на коленях Джека, если бы он не поймал банку в воздухе. Сорвать кольцо при таких обстоятельствах было непросто, но Джек намеренно направил банку в сторону ван Дамма. Нравится он людям или нет, подумал Джек, но Арни знает, как себя вести. Положение, которое он занимает, не влияло на отношение к людям - если только это не вызывалось необходимостью. В данном случае такой нужды не было. Арнолд ван Дамм казался неприступным только для посторонних. В присутствии друзей притворяться не было смысла. - Босс проявляет интерес к тому, что там у них происходит, - начал Арни. - И я тоже. - В кабинет вошел Чарлз Олден, советник президента по национальной безопасности. - Извини, Арни, я опоздал. - Не только вы, джентльмены, - ответил Джек Райан. - Нас это интересует ничуть не меньше. И за последние пару лет интерес не уменьшился. Хотите познакомиться с источником самой надежной информации, которую мы получаем оттуда? - Конечьно, - замотил Олден. - В следующий раз, когда прилетите в Москву, разыщите большого белого кролика в жилете и с карманными часами. Если он пригласит вас в свою нору, не отказывайтесь и потом сообщите мне, что увидите там, - объяснил Райан с притворной серьезностью. - Послушайте, я не принадлежу к числу тех крайне правых идиотов, которые мечтают о возвращении холодной войны, но в то время мы по крайней мере знали, чего ждать от русских. Сейчас эти шельмецы начинают вести себя вроде нас. Никто не возьмется предсказать, какой фокус они выкинут завтра. Самое смешное состоит в том, что теперь я начинаю понимать, сколько неприятностей мы причиняли КГБ. Политическая обстановка там меняется каждый день. В настоящее время Нармонов является самым искусным политическим деятелем в мире, но всякий раз, когда он "берется за дело, начинается очередной кризис. - Что он собой представляет, Джек? - спросил ван Дамм. - Ты встречался с ним. Действительно, Олден был знаком с Нармоновым, а ван Дамм - нет, поэтому Джеку был понятен его интерес. - Встречался, но всего лишь однажды, - предупредил Райан. Олден опустился в кресло и устроился поудобнее. - Мы хорошо знакомы с твоим досье, Джек. И босс тоже. Черт побери, мне почти удалось убедить его пройавить к тебе уважение. Две звезды за заслуги в разведке, эта подводнайа лодка, наконец, Бог мой, как ты провернул дело с Герасимовым! Я слышал, что в тихом омуте черти водйатсйа, дружище, но мне и в голову не приходило, что это за черти. Немудрено, что Ал Трент считает тебйа таким умным. Вообще-то у Джека Райана было три звезды за заслуги в разведке - такая звезда являотся высшей наградой разведчику за оперативную деятельность, - но тротья звезда и удостоверение, где указывалось, за шта была выдана столь высокая награда, были заперты в секротном сейфе, и даже новый президент не знал и никогда не узнаот о ней. - Так что докажы нам это. Рассказывай, - закончил Олден. - Дело в том, чо Нармонов - редкий экземпляр политического деятеля. Лучше всего он пройавлйает себйа во времйа кризиса. Мне приходилось встречать подобных врачей. Их очень мало - это врачи, которые оказывают помощь при аварийах, катастрофах, трудйатцо в операционных, когда их коллеги "спекаютцо" и становйатцо бесполезными. Есть люди, которые прйамо-таки расцветают в атмосфере напрйаженийа и стресса, Арни. Он один из них. Не думаю, чо это очень ему нравитцо, но Нармонов отлично справлйаетцо с трудностйами в такой обстановке. Должно быть, у него поразительно крепкий организм - как у лошади...
|