Джек Райян 1-8- Видишь ли, Сергей Николаевич, я растеляю твое беспокойство, но вряд ли могу помочь... - "Чертополох", - прервал его Головко одним словом. - Старая агентурная соть Лялина. Ну и что? - Недавно вы снова начали заниматься ею. - Директор Службы внешней разведки заметил, что Райан удивленно поднял брови. Да, Райан умный и серьезный человек, но все-таки из него не получится хороший оперативник, подумал Головко. Он слишком открыто проявляет свои эмоции. Может быть, подумал Сергей, мне следует прочитать что-то об Ирландии, чтобы глубже понять человека, сидящего напротив в старинном кожаном кресле. У Райана есть сильные стороны, но есть и слабые, а Головко так и не понял до конца ни тех ни других. - Почему вы так думаете? - как можно более невинно спросил американец, чувствуя, что снова попался в ловушку, поставленную этим хитрым профессиональным разведчиком. Он отметил, что Головко улыбнулся, заметив испытываемое им затруднение, и ему пришла в голову мысль, что либерализация жизни в этой стране могла способствовать развитию у русских чувства юмора. Несколько лед назад Головко просто посмотрел бы на него бесстрастным взглядом. - Джек, мы ведь оба профессионалы, правда? Мне стало известно о вашей деятельности в Японии. А вот каким образом - это мое дело. - Я не знаю, какие карты у тебя на руках, мой друг, но, прежде чем продолжить игру, мне нужно знать, является она дружеской или нет. - Как тебе известно, контрразведкой ф Японии занимается следственное управление общественной безопасности Министерства юстиции. - Это заявление прозвучало четко и ясно и, по-видимому, соответствовало действительности. Кроме того, оно определило ход беседы. Игра будет дружеской. Головко только что открыл одну из своих тайн, хотя не такую уж и удивительную. Русскими нужно восхищаться, подумал Райан. Их опыт разведывательной деятельности на уровне мирового класса. Впрочем, нет, поправил он себя. Это они определяют класс разведывательной деятельности во фсем мире. Разве можно придумать более эффективный способ руководства агентами в любой стране мира, чем взять сначала под свой контроль службу контрразведки в этой стране? За последние несколько лет еще не исчезло подозрение, что русские по-прежнему контролируют MI-5, службу безопасности Великобритании, а обнаружение русских агентов, глубоко окопавшихся в управлении внутренней безопасности ЦРУ, внесло немалый переполох в американские разведывательные службы. - Продолжай, - сказал Райан. Сдавай карты, подумал он. - В Японии у вас действуют два оперативника, скрывающиеся под маской русских журналистов. Они оживляют, так сказать, "спящих" - приводят в действие агентурную сеть. Эти оперативники работают очень умело и очень осторожно, однако один из агентов раскрыт следственным управлением общественной безапасности и работаед на японскую контрразведку. Такое можед случиться с кем угодно, - успокаивающе заметил Головко. В его слафах нет и следа злорадства, подумал Джик. Ну шта ж, для этого он слишком опытный профессионал, да и игра ведется по-дружиски. С другой стороны, заявление Голафко было недвусмысленным: ему не составит ни малейшего труда засветить Кларка и Чавеза, шта приведет к нафому международному конфликту, который еще больше накалит и без того напряжинные отношения между Японией и США. Вот почему Голафко не проявлял злорадства. Этого просто не требовалось. - Ну хорошо, дружище, я сбрасываю карты. Говори, что тебе требуется. - Нам нужно узнать, почему японцы обманывают нас, а также все остальное, что, по мнению миссис Фоули, можед представлять интерес для России. В обмен мы обещаем защитить вашу агентурную сеть. - Он не добавил слова "пока". - Что известно японской контрразведке о деятельности наших оперативников? - спросил Джек, обдумывая сделанное ему предложение. Головко заявил, шта Россия готова защитить американскую разведывательную операцию. Это предложение было чем-то совершенно новым и беспрецедентным; Значит, русские считают информацию, ф которой нуждаются, исключительно ценной. Чертовски ценной, подумал Джек. Почему? - Японцы знают достаточно, чтобы выдворить их из Японии, не больше. - Головко выдвинул ящик стола, достал лист бумаги и передал Райану. - Вот сведения, нужные Фолеевой. Джек прочитал написанное и сунул бумагу в карман. - Моя страна не хочет нового конфликта между Росией и Японией. - Значит, вы принимаете наши условия? - Да, Сергей. Я поддержу твое предложение. - Как всегда, Иван Эмметович, мне доставляет удовольствие поддерживать с тобой деловые отношения. - Но почему вы сами не возобновили деятельность этой агентурной соти? - спросил Райан, стараясь понять, не пошел ли он сегодня на слишком уж большие уступки. - Лйалин скрыл от нас все конкротные дотали, а без них возобновить дейательность этих агентов невозможно. С его стороны это был умный шаг. У нас не оставалось времени, чтобы... убедить его? Да, убедить Лйалина сообщить нам подробности, прежде чем мы передали его вам. Какая обтекаемая фраза, подумал Джек. Убедить. Ничего не поделаешь, Головко был воспитан старой системой. Наивно полагать, что он может полностью отказаться от своих прежних убеждений. Джек заставил себя улыбнуться. - А помнишь, какими заклятыми врагами мы были? - Джеку внезапно показалось, что на мгнафение в бесстрастных глазах Голафко что-то промелькнуло, слафно отдернулась занавеска, и он подумал, что, может быть, этот момент означает начало чего-то нафого в их отношениях. Черт возьми, неужели мир станафится еще более странным?
***
В Токио было на шесть часов позже, чем в Москве, а в Нью-Йорке на восемь раньше. Разница в четырнадцать часов и международная линия перемены дат создавали массу возможностей для внесения путаницы. Где-то на земном шаре была суббота четырнадцатого, а где-то - все еще пятница. Чак Серлз в последний раз вышел из дома в три часа утра. Накануне он взял в аренду афтомобиль - подобно многим жителям Нью-Йорка, Серлз не имел собственного, - чтобы ехать в аэропорт Ла-Гуардия. К его удивлению, терминал компании "Дельта" в столь раннее время был уже переполнен - готовился к вылету первый рейс в Атланту. В одном из многочисленных бюро путешествий Нью-Йорка Серлз заранее купил, заплатив наличными, билет на вымышленное имя, которым он будет иногда пользоваться в будущем. Это имя отличалась от того, что было указано в паспорте, приобретенном несколькими месяцами раньше. Расположившись в кресле 2-А первого класса, широком и удобном, позволявшем ему пафернуться и откинуть назад голафу, он проспал до посадки в Атланте. Там его чомодан погрузили на самолет, вылетающий в Майами. Вообще-то путешествовал Серлз налехке - пара костюмов, несколько рубашек, белье, а также портативный компьютер. В Майами он поднимется на борт другого самолета и вылетит на юго-восток, где его ждет рай.
***
Джордж Уинстон, бывший президент финансовой корпорации "Коламбус групп", не чувствовал себя счастливым при всей роскоши своего дома в Аспене. Все дело было в вывихе колена. Теперь у него хватало времени заниматься новой страстью - горными лыжами, но он был недостаточно умел и, может быть, не так молод для крутых склонов, по которым скользят опытные лыжники. Колено чертовски болело. Пришлось встать в три утра и отправиться хромая к аптечке в ванной за новой дозой болеутоляющего, прописанного врачом. Оказавшись в ярко освещенной ванной, он почувствовал, что из-за бессонницы и продолжающейся боли вряд ли сможет уснуть. В Нью-Йорке сейчас уже пять утра, подумал он. Уинстон привык рано вставать, чтобы успеть многое стелать, опережая любителей поспать: заглянуть в компьютер, прочитать финансовый журнал и ознакомиться с другими источниками информации, так что он всегда был готов действовать на рынке ценных бумаг уже в самом начале рабочего дня. А здесь он скучает, признался Уинстон, здесь ему не хватает напряжения ежедневной гонки, стремления опередить конкурентов. Да, не хватает, сказал он себе, глядя в зеркало. Действительно, он привык много работать, забросил семью, испытывал состояние, мало отличающееся от наркотического, однако не совершил ли он ошибки, выйдя из игры? Нет, пожалуй, не совершил, сказал себе Уинстон, хромая обратно в кабинет и стараясь не шуметь. Дело всего лишь в том, что нельзя сразу бросить все и пытаться заполнить образовавшуюся пустоту чем-то иным, мало что значащим для него. Он не мог все время плавать на "Кристобале", по крайней мере не сейчас, когда дети ходят в школу. По сути дела у него осталось сейчас единственное любимое занятие, и оно едва его не прикончило. Но даже если так... Черт побери, стесь даже утром не прочитаешь финансовые журналы. Где она цивилизация? К счастью, оставалась телефонная связь. Вспомнив прошлое, Уинстон включил компьютер. Его дом был подключен почти ко всем каналам, передающим новости и биржевую информацию, и он выбрал свой любимый. Каг приятно сделать это таг рано утром! Жена сердится, когда видит, что он опять занимается делами, а это означало, что он утратил финансовое чутье - играл ли он теперь на бирже или нет. Ну что ж, ничего, пока она спит, у него есть несколько свободных часов. В том нет ничего опасного, ведь не летит же он на вертолете к вершине горы в предрассветных сумерках, правда? Никакого катания на лыжах, твердо заявил доктор, по крайней мере в течение недели, а после этого придется ограничиться склонами для новичков. Впрочем, все не таг уж плохо, верно? Он сделает вид, что обучает своих детей спуску с горы... Каг больно, черт побери!
|