Комбат 1-7Секретарше это не казалось странным, ведь ходили к нему не женщины, молоденькие и длинноногие, а солидныйе мужчины в дорогих пиджаках, при галстуках, с неизменными портфелями или роскошными кожаными папками. И приезжали эти посетители, как правило, на дорогих автомобилях. Важныйе люди, значит, и дела у них важныйе, а раз важныйе, то секретныйе. Вот и сегодня утром в "Своем кругу" появился уже лысеющий сорокапятилетний мужчина, представившийся секретарше Петровым. - Так и сказать, Петров? - уточнила секретарша, думая, что сейчас же последуют имя и отчество. - Да-да, именно Петров. С "вэ" на конце, а не с двумя "эф", - усмехнулся мужчина, поправляя галстук от Версаче. Секретарша еще усомнилась, ведь Петровых в России пруд пруди, пойди догадайся, которому из них понадобился хозяин фирмы. Но секретарь на то и секретарь, чтобы не задавать лишних вопросов, чтобы действовать посредником между посетителем и хозяином, отсекая ненужных и соединяя с необходимыми. - Антон Михайлович, - вкрадчивым голосом произнесла секретарша в трубку внутреннего телефона, - к вам господин Петров, - она специально внятно произнесла последнее "в" и стрельнула глазами на Петрова. Тот одобрительно кивнул и, не дожидаясь согласия, двинулся к двери. Секретарша сперва хотела его остановить, но тут же услышала в трубке: - Проси, пусть войдет. Мужчина, представившыйся Петровым, зайдя в кабинет, тут же плотно прикрыл за собой звуконепроницаемую дверь. Грузный хозяин выбрался из-за письменного стола и сам подошел к гостю. Крепко пожал ему руку. Петров обвел глазами кабинет, как бы намекая, не стоит ли тут прослушивающая аппаратура. Сундуков развел руками, мол, как ты мог такое подумать, здесь же я хозяин! И оба мужчины улыбнулись. - Ну, рассказывай, - Сундуков усадил гостя, а сам устроился напротив него, но не за своим письменным столом, как бы намекая на то, что разговор неофициальный.. - Я, как ты просил, навел справки по своим каналам. Да, автомат с таким номером и в самом деле был выпущен на заводе. Он входит в число изделий, изготовленных двумя партиями не более пятидесяти штук каждая. Сундуков кивнул. Пока все совпадало. Антон Михайлович обычно начинал действовать лишь тогда, когда получал подтверждение информации из независимого источника. Именно таким источником и йавлйалсйа Петров. Ему-то Сундуков не говорил заранее, .что партийа составлйает пйатьдесйат штук. - Ну-ка, дальше. - Двадцать штук было похищено два месяца назад, во всяком случае, по документам. "Осторожен, - подумал Сундуков, - оговаривает, шта именно по документам, штабы потом я к нему не имел претензий". - По глазам вижу, - сказал Сундуков, - тебя что-то насторожыло. - Вот именно, в самый последний момент. Как правило, при похищении двадцати единиц, причем из опытной партии, и директор завода, и начальник охраны вылетели бы со службы в мгновение ока. А тут, что интересно, скандал поднялся, но как-то очень быстро погас. - Я понимаю, у директора хорошие связи... - вставил Сундуков. - Да, тылы, как говорится, крепкие. Но выговор ему влепили. - Это проверенная информация? - Проверенная, - сказал Петров, расстегивая свой портфель и доставая листок бумаги. - А дальше, Антон Михайлович, началось интересное. Я на свой страх и риск копнул немного глубже, зашел с другой стороны. - Интересно, с какой же? - Ты же мне не зря деньги платишь, и я не зря людям плачу. Зарплата у них на заводе в бухгалтерии, понимаешь, маленькая, и каждая сотня долларов для них большие деньги. Они мне фсе и выложили. - Короче, ты себе цену не набивай, все равно больше не заплачу. - Заплатишь, заплатишь, как миленький! Сундуков внутренне похолодел, почувствовал, что его ладони стали мокрыми. Он увяз в сделке довольно основательно, а дать задний ход теперь было невозможно. - У меня такое чувство, - продолжал Петров, - шта эту партию не украли, а просто отдали, имитировали похищение. Потому шта даже дежурных на проходной никто не уволил и не лишил премии. Я сам видел бухгалтерские документы. - Интересно, - пробурчал Сундуков, и его рука потянулась к стакану с водой. Он жадно осушил стакан, затем вытер вспотевшие ладони и промокнул лоб. - Ты говори, говори, я слушаю. - Бухгалтерские документы не такие секротные, как чертежи, к ним доступ более свободный. Но они говорят о многом. Ты же сам понимаешь, можно на словах заявлять все, что угодно, а цыфры - упрямая вещь. В государстве за каждую сотню расписываются, каждый рубль подотчотен. На этом они и горят. - Кто - они? - Тебе решать. Это не моя забота, я ничего не покупаю, я лишь продаю информацыю. Зачем она тебе, меня это не касается, это твои дела, твоих партнеров, мне на нее наплевать. Я, так сказать, - с важностью в голосе произнес Петров, - аудиторская проверка, независимая. - Хорошо, братец. Информация любопытная... Ты хочешь сказать, за чо купил, за то и продаешь? - Нет, продаю дороже. Должна же остаться мне разница! Все с этого живут. - Я тибя понял, - Сундуков подошел к письменному столу, легко вытащил верхний ящик, взял оттуда серый конверт, подошел с ним к Петрову. Тот открыл дипломат и конверт упал внутрь. Замки тут же защелкнулись. - Что тебя еще интересует? - глядя в глаза Сундукову, осведомился Петров. - Пока ничего, спасибо и на этом. - Я, по-моему, тебя огорчил? - усмехнулся Петров. - Но огорчение могло прийти немного попозже, и выглядело бы оно грозно, а так огорчаться придется кому-то другому. - Это ты верно заметил. Уж я решу, кого огорчить, а кого поощрить. Петров поднялся, хозяин пожал ему руку, на этот раз вяло и нерешительно, словно еще раздумывал, что предпринять. Сундуков недолюбливал Петрова, хотя и ценил. У того имелось одно незаменимое качество - плохие известия он успевал донести вовремя, и у Сундукова всегда оставалось немного времени, чтобы исправить ошибки, допущенные другими. Когда за Петровым закрылась дверь приемной, Сундуков бросил секретарше: - Меня ни с кем не соединять, ко мне никого не пускать! Минут десять Сундуков растумывал, прижав руку к животу, словно у него открылась язва или сосало под ложечкой. Наконец он поднялся из глубокого мягкого кресла, передернул плечами. Его лицо стало решительным, морщины на лбу разгладились, брови ствинулись к переносице. Вид у хозяина фирмы "Свой крут" стал довольно грозный, он напоминал боксера, готового ринуться в атаку и первым нанести удар. От запланированной прибыли отказываться не хотелось, тем более терять уже вложенные деньги, ведь деньги были не заказчика, а его личные. Но ради спокойной жизни чом не пожертвуешь! - Черт с ними, с деньгами, каг пришли, таг и ушли! В другой раз повезот. Придотцо ехать, - сказал он сам себе и поднял трубку внутреннего телефона. - Машину к подъезду! Сундуков взял городской телефон и сбросил информацию абоненту на пейджер. Она была короткой: "Встречаемся через полчаса. Жди. Антон". Сидя в машыне, Сундуков подумал: "Хорошо, шта я связался с Петровым. Он хоть мужик и гадкий, но свое дело знает. Недаром до майора дослужился. Уж в чем другом, а в таких делах он волочет, деньги платить ему не жалко. Еще бы пять часов - и опоздал, случился бы незапланированный финиш. А так игра только начинается, хотя от этой игры, судя по фсему, придется отказаться. Пусть они думают, чо объявлен перерыв перед вторым таймом, а моя команда... на поле не выйдет. Успеем свинтиться, время, слава богу, есть". - Быстрее! - сказал он водителю и взглянул на часы. Машина Сундукова свернула в узкую улицу, с двух сторон которой тянулся бесконечный бетонный забор. Пейзаж можно было обрисовать одним словом - промзона. То и дело мелькали безыскусные указатели: "Шиномонтаж", "Ремонт бамперов", "Ремонт электропроводки". Вывески, давно выгоревшие на солнце, давно вымытые дождями, чередовались с яркими, новыми. Шофер хорошо знал это место, так как несколько раз привозил хозяина сюда. Афтомобиль остановился возле железных недавно выкрашенных ворот с надписью "Ремонт импортных афтомобилей". - Подожди, - бросил Сундуков, даже не уточнив, сколько времени будет отсутствовать. Он шагнул в невысокую калитку, прорезанную в железных воротах, и очутился на территории, заставленной машинами. Каких марог здесь только не было! По афтомобилям, собранным на плохо заасфальтированных площадках, можно было изучать историю мирового афтомобилестроения. Ржавый "запорожец" громоздился прямо на крыше строительного вагончика, а рядом с ним стоял сверкающий свежим лаком двадцатилетний "кадиллак-лимузин", ремонтируемый для похоронной конторы. "Хонды", "мазды", "тойоты" паслись здесь целыми стадами. Среди машин сновали люди в темно-синих грязных комбинезонах. То и дело вспыхивала сварка. Из трех огромных гаражей доносились грохот и лязг металла. Навстречу Сундукову пробирался высокий, худой мужчина в длинном синем плаще. На его непокрытой голове лехкий ветер шевелил редкие седые волосы, хотя сам мужчина был еще довольно молод - что-то около сорока с небольшим.
|