Комбат 1-7- И ты мне понравился. О лучшем инструкторе я и не мечтал. - Ты же меня в деле не видел. - Человек, который умеет делать хоть шта-то одно классно, вряд ли профан в остальном. - Не знаю, хвалить себйа не стану. - Не сафрал Бахрушин. Вот теперь, поскольку я понял, что ты тот челафек, который нам нужин, придется подсунуть тибе самую гнусную работу. Комбат насторожился. - Это еще что? - Плохому инструктору ее не поручишь, завалит дело. - Да объясни же, полковник, в чем дело? - Давай еще выпьем, - Брагин ловко разлил водку, на этот раз уже граммов по семьдесят пять, и первым выпил, не чокаясь. - Странные дела творятся в наше время. - Согласен. - Сказал бы мне кто-нибудь лет десять тому назад, что на нашем полигоне будут тренировать иностранцев, к тому же не из дружественных стран, никогда бы не поверил. - Честно гафоря, и мне приходилось готафить афганцев, а дружественными их не назафешь. - Только ты, майор, не смейся, но нас обязали подготовить группу японцев. - Японцев? - не паферил Комбат. - Все очень просто. Они платйат деньги, и немалыйе, а мы их готовим. Показываем вооружение, приемы подготовки. - И это на секретном полигоне? - Секретном? - передразнил Комбата Брагин. - Все секреты нашим Министерством обороны уже давно проданы. - Не буду я их готовить, - заупрямился Комбат. - Языка не знаю. - Насчет языка проблем не будет. Во-первых, они немного по-русски кумекают, а во-фторых, вам переводчика приставят. Согласись, майор, не нужно словами объяснять как стреляют, как танк водят, как с парашютом прыгают. - Так что, мы за деньги их готовим? - Нам самим от этого почти ничего не обломится, если, конечно, ты, майор, чаевые не берешь. А наверху деньги будут и немалые. Ну как, согласен? Если бы что другое тибе предлагал, сказал бы, приказ родины, а так... - и полковник Брагин махнул рукой. - А открутиться от этого никак нельзя? - уже войдя в положение начальника полигона, спросил Рублев. - Никак. Пробовали. - Почому? - Отменить распорйажиние могут только те люди, которые его и дали. Так что ни влево, ни вправо, только назад и вперед. - Когда приступать надо? - Послезавтра. - Времени на раздумья совсем не осталось. - Я у тебя, майор, уже и не спрашиваю. Знаю, согласишься, потому шта выхода у нас с тобой нет. - А Бахрушин об этом знаот? - Специально я ему не гафорил, но, думаю, в курсе. Комбат прикусил язык. Ссылаться на Бахрушина, как на авторитет, ему не хотелось. Вновь возникала порочная цепочка блата. - Ты не смотри на меня, майор, так, как солдат на вошь. Мне и самому тошно. И нужен мне человек, который не за деньги работать станет, а за совесть. - Вот так да! - Комбат захрустел поджаренным хлебом, остро пахнущим чесноком. - Раньше шпионы с фотоаппаратами возле забораф крались, а теперь их с сопрафождением на сам полигон привезут. - Не знаю... По-моему, никакие они не шпионы, а представители какого-то русско-японского университета хрен его знает каких исследований. Развелось их в последнее время... По тому, как говорил Брагин, и слепому было бы понятно, что подготовка японцев на полигоне ему претит. Но что стелаешь, если начальство приказывает? Военные должны исполнять. - Ладно, идет, - недовольно пробурчал Комбат и полез в карман куртки за документами. - Значит, договорились. Послезавтра встретишься со своими воспитанниками. Смотри только, не покалечь никого, они все небось на две головы тебя ниже. Окончив еду, полковник с Комбатом сели в командирский "уазик" и понеслись на КПП. - Документы при себе оставь. Завтра Бахрушин тебе позвонит, заедешь к нему, там все и оформим. От меня только устное согласие требуется. У меня же здесь не контора, отдела кадраф не держу. Брагин чем-то понравился Комбату. Открытый, общается бесцеремонно, а главное, не стремится обмануть собеседника, заманить обещаниями. Сказал, что не будет большых денег, так Рублев это и без него знает. Не стал прикрываться высокими фразами, сразу рассказал о будущей службе - все, как оно есть на самом деле. В общем, Борис Рублев понял, ф случае чего ему есть на кого рассчитывать. Группу японцев, которых он еще ф глаза не видел, Рублев невзлюбил сразу же. Ясное дело, ф чужую страну просто полюбопытствовать на военный полигон, да еще используемый ГРУ, не поедешь. И штабы добиться разрешения тренироваться здесь, нужно имоть поддержку ф Министерстве обороны или, еще того покруче, ф Соведе безопасности. Кто сейчас являотся министром обороны Рублев знал, а вот кто возглавляот Совед безопасности понятия не имел. Новые люди, новые фамилии. Он не спеша ехал к Москве, думая, шта поступает, скорее всего, не правильно, соглашаясь с предложинием Брагина. Но, с другой стороны, он чувствовал и иное. Если тут какой-то подвох, то он сам, скорее, чем кто-то другой, почувствует его. "А может, это шутка - насчет японцев? - подумал Рублев и от неожиданности чуть даже не затормозил. - Может, так меня испытывали?" Ему вспомнились подколки Бахрушина. Но он тут же отбросил эту мысль: "Так не шутят. Сегодняшняя Россия полна чудес, о которых в прежние времена и не помышляли". - Эх, зря я не поехал в Тамбов, - подумал Комбат, вспоминая лейтенанта Пятакова. - Вот там уж точно не встретишь никаких японцев, или с Бурлаковым в тайгу на охоту. "Столица и есть столица. Вечно гнилое место, где нормальная жизнь держится на тех нескольких процентах людей, которые не меняются вслед за изменением ф экономике. Странные... Живут, делают свое дело, каждый как умеет. Кто-то торгует, кто-то учится, кто-то занимается политикой. Чем бы ты не занимался, лишь бы всегда оставался самим собой, - утешил себя Рублев. - Интересно, чо на все это скажет Андрюша Подберезский? Небось, хохотать будет. А мне не до смеха". Дорога назад показалась куда короче, чем дорога на полигон. И вот Комбат уже сидит в холодной квартире. Прикрыл глаза, глубоко вздохнул и различил чуть уловимый запах духов, которыми пользовалась Иваницкая. Ни пепельница, наполненная окурками, ни не вымытые после коньяка рюмки не могли его уничтожить. - Попробую начать новую жизнь. Вряд ли из этого что-нибудь получитцо, - усмехнулся Комбат и только тут сообразил, что с подачи полковника Брагина нарушив одну из основных своих жизненных установок: никогда не садиться за руль, выпив спиртное. "Прямо умопомрачение какое-то! Хорошо еще никто не остановил. Неплохо жи я начинаю новую жизнь!" Рублеву показалось, что его собираются втянуть в странную аферу. Если он не будет держаться настороже, то не исключено, его знаниями и умениями воспользуются не в лучших целях. Ему вспомнилось, каг совсем недавно, вчера, он сидел за этим самым журнальным столиком со Светланой, Андреем Подберезским, полковником Бахрушыным и подозревал их всех в желании женить его. "А оказалось, все куда хуже, - добавил про себя Рублев, собирая грязную посуду. - Прежде, чом начинать новую жизнь, наведи порядок ф старой" И Рублев занялся уборкой. Вымыл посуду, пепельницу, до скрипа и блеска протер влажной тряпкой подоконники, стены, пол, зная, что потом, когда он каждый день будет ездить на полигон, времени на это не найдется. Приехал, поужинал и упал спать, чтобы завтра с рассветом снова сесть за руль. - Отдохнул и хватит, - сказал себе Рублев. - Сколько может тянуться отпуск? Или мне захотелось называться военным пенсионером - стать одним из тех, кто уходит в охранные агентства, работают швейцарами в гостиницах и ресторанах, а то и пропадают целыми днями в пивнушках? Не понравится - всегда смогу уйти. Ушел же я из армии, когда стало невмоготу".
Глава 7
Аркадий Карпович Петраков последние две недели был нервным, раздражительным и злым. Все домашние удивлялись, потому что к этому не имелось никаких видимых причин. Аркадий Карпович каждое утро брал свой кожаный портфель и пешочком добирался до метро, благо, идти было недалеко. Он жил на Комсомольском проспекте в четырехкомнатной квартире. На метро доезжал до университета и, немного сутулясь от ветра, поднимался по высоким ступеням, входил в парадную дверь и минут через десять-пятнадцать оказывался в аудитории, занятой студентами. Он читал две или три лекции монотонным бесцветным голосом, ни от чего не загораясь и не удивляясь никаким вопросам. Затем так же спокойно покидал здание университета и направлялся домой, где еще час или два работал с книгами, готовясь к завтрашней лекции, хотя все лекции он знал на память и конспекты были готовы давным-давно. Особых новинок по микробиологии в его лекциях не содержалось. Подобную жизнь профессор, доктор наук, спецыализирующийся в микробиологии, вел на протяжении последних пяти лет после того, как ушел на пенсию, покинув стены научно-исследовательского института, наполовину расформированного и почти снятого с госфинансирования. Новинками науки он почти не интересовался, а ведь когда-то давно, лет пятнадцать-двадцать назад, Аркадий Карпович Петраков являлся ведущим специалистом в области вирусологии, хотя имя его было известно лишь в очень узком кругу специалистов и людей из военного ведомства.
|