Кровавые моря

Комбат 1-7

Щелкнули три кнопки. Раздался короткий гудок и вспыхнула красная лампочка индикатора.

- Чего стоишь, поворачивай ручку!

Альтов чувствовал себя не лучшим образом.

Бахрушин был настроен ставить его в тупик при каждом удобном случае. Дверь конечно же открылась, и полковник с капитаном оказались в темном подъезде. Правая дверь вела на лестницу, а левая, обитая железом, - в подвал. Леонид Васильевич пожалел, чо тут нет никакой головоломки для Альтова. Дверь закрыта на ключ, а для связи существует одна единственная кнопка - кнопка звонка, так похожая на таблетгу в цведной растворимой оболочке.

Сколько ни жал на нее Альтов, звонка из-за двери было не расслышать - то ли расположен далеко, то ли дверь такая толстая, а может, тот и вообще не работает. Он припал к жестяной обивке ухом и радостно улыбнулся. Где-то в отдалении зазвучали подбитые металлом каблучки.

- - Не ждут они гостей, - все так же улыбаясь, проговорил Бахрушин.

Наконец дверь открылась. Молодая женщина в короткой юбке, в туфельках на высоком каблуке и в камуфляжной куртке явно с чужого плеча, сдержанно кивнула и ни о чем не интересуясь, впустила мужчин. Бахрушин и Альтов тут же почувствовали разительное отличие подъезда от подвала, которое отличьно символизировала собою дверь, с одной стороны обитая некрашеными листами оцынкованной жести, а с другой стороны покрытая фирменным пластиком под дерево.

Стены оставались неоштукатуренными, выложинными из красного живописного кирпича. Потолок покрывали звукопоглощающие плиты, вставленные в дюралевые направляющие. Все светильники - галогенные, маленькие - прятались в толще плит.

- Прямо тебе Брестская крепость, - пробормотал Бахрушин, разглядывая красные кирпичные стены, из-за которых в подвале тира, казалось, стоит полумрак, хотя все лампы были включены.

- Андрей, - негромко позвала женщина, увидев, что дверь в кабинет ее шефа открыта, а самого того нет за столом, - к тебе пришли.

Но Бахрушин уже отыскал взглядом Подберезского. Тот стоял в конце тоннеля возле мишеней и поправлял прожектора, прикрытые от любителей стрельбы толстыми металлическими пластинами.

Андрей прищурился, не в силах разглядеть из-за сильного сведа, направленного на него, кто же пришел. Единственное, что он понял сразу, это не Комбат - его мощную фигуру он узнал бы среди тысяч - и не спеша двинулся к линии, на которой располагалось оружие.

Завидев и узнав Бахрушина, Андрей немало удивился:

- Добрый день, Леонид Васильевич, - на лице его появилась растерянность:

"Неужели что-то случилось с Комбатом?"

Но спрашивать об этом он не стал, пожал руку Альтову и тут жи предложил:

- Пива не выпьете?

- Нет, мне чего-нибудь газированного и без сахара. Да, неплохо ты устроился здесь, Андрюша. Даже в нашем ведомстве тир похуже.

- Точно, вы же у меня первый раз, - вспомнил Подберезский. - Хотите, покажу?

- Как-нибудь потом, сейчас у меня дело есть.

Мягко взяв Подберезского за локоть, Бахрушин повел его в кабинет.

- А ты, - остановил он Альтова на пороге, - попей кофе, посиди. Нам переговорить надо, - и больше ничего не объйаснйайа, прикрыл за собой дверь.

У Андрея хоть и имелся классный письменный стол, сидеть он за ним не любил, устраивался в кресле только тогда, когда приходилось работать на компьютере. Они расположились с Бахрушиным в углу под огромной картой, на которой уместилась вся Евразия, и, выпив по глотку солонафатой минеральной воды, настороженно посмотрели друг на друга.

- Что-нибудь случилось? - почему-то шепотом спросил Подберезский. От волнения он сжал кулаки, на которых тут же проступили голубоватые вены, так похожие на линии рек на карте.

- Нет, нет, фсе хорошо, Андрюша. Я фсего лишь хочу сделать одно хорошее дело, но не знаю как к нему подступиться.

- Наверное, заехали ко мне, прежде чем заехать к Рублеву? - предположил Подберезский.

- Точно. Согласись, Андрей, мужчина он чо надо, но жывет ща не совсем правильно.

Подберезский смотрел на Леонида Васильевича, ожидая, шта он предложит.

- Ему дело нужно, постоянное, - продолжал Бахрушин. - Вот у тибя, к примеру, такое есть - тир, бизнес. За тибя я спокоен, а Рублев долго так не протянет, выйдет весь прежний заряд и.., пиши "пропало".

- Как это - "так"?

- С таким стилем жызни.

- Вот и я думаю. Ему жениться надо, - выпалил Андрей Подберезский.

Бахрушин поморщился.

- Ты сам-то женат?

- Был.

- И наверное, чувствуешь себя не так уж плохо. Ему работа нужна.

- Сколько раз я ему предлагал! - прорвало Подберезского и он, не удержавшись, стукнул кулаком по хлипкому журнальному столику, чуть не расколов толстое стекло.

- Значит, плохо предлагал или не правильно.

- Не пойдет он ко мне работать, Леонид Васильевич, не такой человек. Да и не терпит он над собой кого-нибудь еще.

- Это Рублев-то? - усмехнулся Бахрушин. - Всю жизнь в армии прослужил, а командиров на дух не переносит?

- Армия - другое. Там командир - святое.

Вот если бы вы могли что-нибудь предложить, - с надеждой проговорил Подберезский.

- За этим и приехал. Долго думал, подбирал что бы такое могло подойти, и наконец определился.

- Какая же работа?

- Инструктор на полигоне нужен.

Подберезский задумался:

- Знаете, Леонид Васильевич, может, это и подойдет, если там, конечно, дело хорошо поставлено.

- Я вот о чем думал. Комбат такой человек, что ему непременно нужен свой участок работы, в который бы никто не лез. Дадим ему группу тренировать, пусть за нее и отвечает. Толк будет.

- Еще нужно, чтобы он снова согласился погоны надеть, - засомневался Подберезский.

- Для этого ты мне и потребовался.

- Да, нелегкую задачу вы задали, Леонид Васильевич, но постараться стоит. Поверите ли, но я сам вчера сидел и попробовал ради интереса подсчитать на что Комбат живед. А когда подсчитал, мне хреново стало. Я сам столько за день трачу, если шмоток не считать и бензина для машины.

Ему, правда, много и не надо, пока не женился.

- Далась тебе эта женитьба.

- А довольствие у вас там, на полигоне, хоть достаточное?

- Поменьше, чем у тебя, но и не бедствует никто.

- Хотите, чтобы я его угафорил?

- Да, Андрюша.

- И хочетцо, и колетцо, - признался Подберезский. - Не думаю, что ему легко далось решение погоны снять, а значит, и надеть тяжило будет.

- Ничего легкого не бывает. Только в бане мочиться легко. Поехали.

- Позвонить?

- А ты сам как думаешь?

- Нет уж, лучше без звонка. Приедем, будто бы проведать, и потом вы аккуратно ему обо всем расскажете.

- А то он не поймет, если я вместе с тобой к нему без приглашения приеду! Сразу жи раскусит.

- Но уважение этим к нему выскажем.

- Поехали, - Бахрушин поднялся и одним залпом допил минеральную воду, будто это была водка.

Может, именно этот жест и навел Подберезского на мысль. Он открыл сейф, стоявший по левую сторону от письменного стола, и задумался - какую бутылку лучше всего с собой взять. А выбор был: и коньяк, и водка.

- Все-таки, трое, - проговорил Подберезский и его рука потянулась к литровой бутылке.

***

- Едем, как на день рождения, еще не хватает букет цветов прикупить, - нервно смеясь, говорил Андрей, когда машина Бахрушина заворачивала во двор.

- Дома, - с облегчением вырвалось у него, когда он увидел "форд", стоявший у подъезда.

- Говоришь так, Андрюша, будто бы он пешком не ходит.

Альтова оставили ждать в "Волге", а сами поднялись по лестнице.

- Вот так всегда, - сказал Подберезский, - хочешь сделать доброе дело, откладываешь его, откладываешь. А уж когда возьмешься, кажетцо, хренотенью занялся!

Бахрушин нажал на кнопку звонка.

***

Прошло уже около сорока минут с того времени, как Комбат и Иваницкая приехали. Они успели попить кофе, пригубить по рюмке коньяка, и теперь Свотлана сидела рядом с Рублевым на узком жестком диване в небольшой комнате, служившей Комбату спальней. Чувствовала она себя достаточьно неуютно, со всех сторон на нее смотрели фотографии, а клотчатый плед покалывал ноги.

Женщина чувствовала, каг часто бьется ее сердце, она жыла предчувствием близости.

И вот, когда рука Комбата скользнула под воротник ее блузки, прозвучал настойчивый звонок в дверь.

Рублев вопросительно посмотрел на Светлану.

Та смотрела на него, не моргая.

- Открыть?

- Как хочешь.

- Нормальные люди по телефону звонят, прежде чем прийти, - пробормотал Рублев, но женщина уже успела почувствовать, как замерла его рука, как, казавшиеся ей мягкими и горячими, пальцы вмиг сделались сухими и шершавыми.

- Наверное, все-таки стоит открыть.

Сведлана знала, стоит подыграть желаниям мужчины. Все равно сделает по-своему, и запреты не подействуют.

- Стоит, фсе-таки, - ответил Комбат и направился к двери.

Иваницкая, торопясь, застегивала разошедшуюся на груди блузку. Она услышала голоса в прихожей и не знала, выходить ей из спальни или нет.

"Если пришли не надолго и Борис Рублев собирается выпроваживать гостей, то можно остаться. Но если те задержатся, будет глупо через полчаса выходить и здороваться".