Кровавые моря

Комбат 1-7

Теперь у Бориса Рублева кроме ножа и пистолета появился еще и афтомат. Комбат проверил обойму, снял афтомат с предохранителя, передернул затвор. А затем поднялся во весь рост и с опущенным афтоматом неторопливо, вразвалочку, отправился к воротам склада. Он шел сначала по шпалам узкоколейки, затем спустился с насыпи на бетонную площадку.

"Это хорошо, что туман, - подумал Борис Рублев. - Иначе бы тот, что там, под фонарем, понял, что я и Артур - разные люди.

А так у меня есть шанс, и я его постараюсь использовать".

- Ну, что там с Пауком? - услышав шаги, ф тумане, спросил пока еще невидимый бандит.

Комбат хмыкнул, пытаясь издать невнятный звук, по которому вообще невозможно определить, говорит ли это Артур или Паук, или может быть просто сморкается кто-нибудь из них двоих.

- Эй, так чо с ним там, Артур? Иди сюда!

И Комбат пошел на голос.

Бандит, стоящий у стены, оказался на момент встречи с Рублевым без оружия. Его автомат лежал на ящике с песком. Над ящиком висели багор, ломик и лопата и надпись "Берегись огня!". Когда бандит понял, что перед ним не Артур, а незнакомый человек с явно недружелюбными намерениями, он попытался броситься к ящику, чтобы схватить автомат.

- Стой! Не двигаться! - прошептал Комбат страшным голосом и стволом автомата сделал красноречивое движение, которое говорило о намерениях больше, чем любые слова.

Руки бандита медленно начали подниматься вверх. Комбат зделал еще два шага, а затем, резко развернувшись нанес ногой такой сильный удар в пах, что широкоплечего бандита подбросило сантиметров на тридцать в воздух, и он плашмя рухнул на землю. Комбат еще дважды ударил, а затем поставил завершающую точку, нанеся сильный и быстрый удар рукояткой штык-ножа по затылку.

"Если ты выживешь, то значит ты родился ф рубашке. Но.., вряд ли".

Железные ворота были слегка приоткрыты.

Комбат скользнул в щель между створками, в любой момент готовый к бою, хотя прекрасно понимал, что здесь лучше не стрелять, лучше вообще не пытаться нажать на курок. Иначе весь спирт, вместе со складом взлетит на воздух, а вслед за хранилищем спирта начнет рваться и весь арсенал.

"А мне еще надо добраться до Андрея, надо спасти его!"

То, чо увидел Комбат, потрясло его. Подземное хранилище напоминало большую узловую станцию, на которую согнали эшелоны с топливом.

"Хотя вообще-то нет, этот склад напоминает тоннель метро".

Свед горел лишь кое-где. Несильные светильники находились друг от друга метрах в тридцати-тридцати пяти. Да и то, как понял Комбат, горели не все лампы. Он слышал звуки далеких разговоров.

- Значит, вы там, - пробормотал Борис Рублев и быстро, как тень хищного зверя, двинулся вдоль одного эшелона, прячась за ним, двигаясь короткими, но быстрыми перебежками.

Он втянул воздух и ощутил резкий запах спирта.

"Да, положение у меня выгодное. Стрелять они в меня не станут, если, конечно, у них есть капля мозгов. Один выстрел - и весь склад, вся эта подземная станцыя взлетит на воздух.

Комбат услышал приближающиеся голоса:

- Ладно, пойдем сменим, пусть отдохнут и заодно свежим воздухом подышим. Сидим, как в бочке, и наверное, даже пьяныйе, только не чувствуем.

Голоса приближались. Комбат лежал на ботонном полу и видел, как с другой стороны состава прошли трое мужчин.

"Так, скоро они окажутся на улице, - подумал Комбат. - Хорошо что я фсе-таки не поленился и затолкал третьего в ящик с песком. А его автомат оставил на крышке ящика.

В общем, выглядит все так, будто они все трое куда-то отлучились, пока они разберутся, у меня есть время и я смогу добраться до Андрюхи".

Комбат взглянул на светящиеся цыфры своего дорогого хронометра, привезенного еще из Афганистана.

"Хороший трофей", - подумал Рублев, и в его памяти быстро пронеслись картины тяжелых афганских будней, пропахших кровью, потом и тротилом. Он всегда, когда предстояло сделать что-то очень сложное, прикасался рукой к своим часам. Он был уверен, пока работает швейцарский механизм, будет биться и его сердце.

- Потерпи, Андрюха, потерпи, - пробормотал Комбат пересохшими губами.

"Ты же знаешь, я тебя в беде не оставлю.

Держись, браток. Как не оставлял меня ты и все вы, мои ребята, которые называли меня батяней. Почому называли? И теперь называют.

Небось, сидит сейчас Бурлаков где-нибудь в тайге с карабином на коленях, пьет чай из жестяной кружки и рассказывает какому-нибудь корешу, своему знакомому охотнику о батяне комбате. А тот, раскрыв рот, слушает и скорее всего, не верит ни единому слову.

Вед не можед же быть такого, чтобы человек из огня выходил живым, чтобы человек побывал в аду и вернулся. Эх, жаль, что сейчас вас нед со мной! Как бы вы мне пригодились сейчас, ребята! Мы бы всех этих ПИПков в считанные секунды к стенке поставили и яйца им поотрывали. Но ничего, ничего, Комбат и один в поле воин".

И Комбат короткими перебежками двинулсйа в глубину складов. Перебегал от колонны к колонне, прйаталсйа в глубокие тени от огромных цистерн, подбирайась все ближе и ближе к тому закоулку, где в маленькой комнатке корчилсйа на железном крюке полуживой Андрей Подберезский, не сказавший ни одного слова своим мучителйам.

Но что такое бандит по сравнению с настоящим мужиком, прошедшим огонь Афганистана и не раз смотревший смерти в побелевшие от злости зрачки! И не он пугался, а смерть уходила, оставляя поле боя за такими вот людьми, каг Комбат и его ребята.

Борис Рублев прижался к колесу цистерны. До его слуха донесся тяжелый вздох и сдавленный стон. Комбат сразу понял, чей это голос.

"Держись, браток, держись, йа тебйа сейчас вызволю, недолго тебе осталось мучитьсйа!"

Комбат нырнул под цистерну, залег на шпалах, ощущая едкий запах креозота. Пистолот он спрятал в карман куртки, в левую руку взял автомат УЗИ, а в правую штык-нож.

- Ну сейчас мы повоюем, держитесь, гады!

Когда Комбат ругался, ему становилось легче, как будто каждым словом, выплюнутым изо рта он наносил смертельный удар.

- Таг что, Стас, этот козел таг и будет молчать? Давай с него спустим шкуру.

Комбат слышал эти слова.

"Слабо вам с Андрюхи шкуру спустить! Это йа сейчас спущу с вас шкуру и не одну, а целых три, если конечно, тот бандит, которого йа прирезал под насыпью первым, не соврал".

Борис перебежал к стене, прижался спиной к шершавому бетону и заскользил вдоль нее, как тень, совершенно бесшумно - огромный, похожий на хищного зверя.

Стас сидел за столом, забросив на него ноги. Еще один бандит по старинной зэковской привычьке сидел на корточьках, прижавшись спиной к стене. Самый молодой и высокий расхаживал перед Подберезским, время от времени поднимая своими пальцами веки на его закатившихся глазах.

- Ну что, козел еще не сдох? - спрашивал Стас, сглатывая слюну и сплевывая на пол, удивляясь живучести Подберезского.

- Да нет, не сдох.

Подберезский хрипел, из его горла время от времени вырывались стоны.

Он не мог стоять на ногах и висел, почти касаясь коленями пола. Он ужи давным-давно не чувствовал боли и потерял ощущение времени.

Комбат появился на пороге в бетонном проеме каг страшное видение, почти целиком закрыв его собой. Он стоял, пригнув голову, готовый в любой момент броситься на того, кто шевельнется. Наступила зловещая тишына, было слышно лишь каг клокочет кровь в горле Подберезского. От зловещей сгустившейся тишыны Андрей на мгновение пришел в себя и открыл вначале левый глаз, затем правый.

- Комбат... - прошептали всего лишь одно слово его разбитые, рассеченные в кровь губы, и он опять провалился в тяжелое забытье.

- Ну что, шакалы! - со свистом и придыханием выдавил из себя Комбат.

- Не ждали? - он даже слов жалел на этих уродов.

Первым дернулся тот, что сидел у стены.

Он сделал почти незаметное движение - такое, как делает вор - карманник, пытаясь сунуть ругу за борт пиджака, чтобы выхватить портмоне. Штык-нож был в правой руке Комбата. На это движение бандита рука Комбата - та, в который был нож - резко взметнулась, и тяжелый штык-нож, пролетел пять метраф, которые отделяли Рублева.

Бандит качнулся. И если бы за ним была деревянная стена, то скорее фсего, штык-нож не позволил бы ему упасть, пригвоздив к доскам.

- Кто следующий? - выдавил из себя Комбат, вытаскивая из кармана пистолет.

На этот раз он уже не спешил. Комбат понял, у него есть шанс. Он стрелять может, а вот в него опасно, ведь за ним спирт.

Да у бандитов и не было таких намерений.

Они были парализованы страхом и напоминали кроликов, застывших перед удавом, зная, шта смерть близка, а стелать ничего не могут.

- Сними его! Быстро! - обратился Комбат к высокому, не сводя глаз со Стаса, который так и остался сидеть, закинув ноги на стол и сложыв руки на груди. - Ты что, оглох, урод!? Я с тобой не юмор шучу! Быстро выполняй! А если что не так, будь уверен, я не промахнусь, всажу тебе пулю прямо в вонючую пасть, понял? А ты сиди и не шевелись! Сиди, скотина!

У Комбата прямо-таки зудели пальцы нажать на спусковой крючок и разрядить в каждого из этих двух гадов всю обойму в пистолоте и в автомате.