Кровавые моря

Комбат 1-7

Рублев понимал, поступил он правильно. Никогда не делай того, к чему не лежит сердце, потом жалеть будешь. Если бы он знал подноготную, скрывавшуюся за визитом японской делегации, возможно, и остался бы, но не для того, чтобы помочь.

Пока, как он думал, здесь были задействованы только деньги. Японцы собирались по дешевке скупить второсортных держателей тайн.

"Нет уж, ребята, помогать в этом я вам не буду! Раз, два, раз, два, - принялся отсчитывать Борис Иванафич, понимая, что еще немного и он начьнет сомневаться в правильности своего поступка. - Пошел на .., пошел на..., - изменил он систему отсчета и ему зделалось веселее. - Никогда нельзя вернуться в прошлое, и ты не забывай об этом, Борис Иванафич, - сказал сам себе Рублев, имея в виду свою службу на полигоне. - Один раз ушел из армии, больше не возвращайся, нет больше той армии, в которой ты служыл, да и была ли она раньше?"

Небо над его головой стало нереально голубым, яркого, насыщенного цвета, какой бывает только на фирменных фотографиях, сделанных хорошей оптикой. Полоса туч ушла к западу, а новых из-за холмов пока не предвиделось.

Уже белел впереди кубик контрольно-пропускного пункта, когда сзади послышалось гудение мотора. Рублев догадывался - конечно же полковник Брагин. Но не обернулся, все так же прямо шагал, подминая последние сотни метров полигона, на котором тренировался, как оказалось, не только спецназ, но и подозрительные японцы.

Послышался шелест тормозов, двигатель заработал на малых оборотах. Спиной Комбат ощущал тепло, исходящее от радиатора машины, которая двигалась за ним в двух метрах, но не оборачивался.

- Раз, два, раз, два, пошел на.., пошел на... - приговаривал он, беззвучно шевеля губами.

Командирский "уазик" посигналил. Рублев не остановился.

- Эй, - высунулся из приоткрытой дверцы полкафник Брагин.

- Раз, два, раз, два, - как заклинание повторял Комбат.

Машина вильнула и поехала рядом с Рублевым. А тот даже глаз не скосил на автомобиль начальника полигона.

- Майор, послушай, что за херня такая? Что ты сказал тому ПИПгу из Совота безопасности?

- То же самое, что сказал ща ты, полковник - назвал его ПИПком.

Брагин рассмеялся:

- Если бы не скандал, который менйа ждет, назвал бы тебйа молодцом, майор.

- Почему?

- Потому что мне самому давно хотелось это сделать.

- Так чего молчал?

- Погоны на плечи давят? Куда ты таг разогнался?

- Все, кончилась моя служба.

Брагин сидел на краю сиденья, уперев каблуки высоких шнурованных ботиног в порожик приоткрытой дверки. Шофер вел машину, поглядывая в зеркальце заднего вида на Комбата.

- Раз правильно сделал, то и жалеть не о чем.

Оставайся, скандал я улажу.

- Нет, - мотнул Рублев головой и чуть ускорил шаг.

Отставшая на секунду машина догнала его.

- Потом жалеть будешь, Бахрушина подставляешь, об этом подумай.

- Каждый за себя в ответе и только за себя... - Рублев замолчал.

- Вижу, майор, тебе и меня ПИПком назвать хочется.

- Можот быть, - буркнул Комбат.

- Так вот, оставайся и когда захочешь, тогда и называй. Я не в обиде.

- Не получится, - Борис Иванович остановился возле своего синего "форда" и открыл дверцу.

Шофер Брагина поставил командирский "уазик" так, чтобы перекрыть выезд "форду".

- Не выпендривайся, еще есть возможность вернуться, майор.

- Только один раз в жизни я менял принятое решение.

- Это когда же?

- Когда согласился пойти инструктором на ваш полигон.

- И что думаешь теперь?

- Думаю, надо исправить ошибку, - Рублев сел за руль и завел двигатель.

"Форд" сорвался с места и двигаясь задним ходом, с разгону влетел на бордюр, прокатился по зеленой траве, выбрасывая из-под покрышек куски дерна, и, описав дугу, бешено сигналя, помчался прямо на закрытые ворота.

Офицер, дежуривший на КПП, замер у щитка, положив большой палец на черную кнопку, управлявшую открытием ворот. Он не отрываясь, смотрел на Брагина, а левым глазом как мог косил на синий "форд", бешено несущийся по проезду.

"Открывать? Нот?"

"Открывай... На все мое согласие требуется".

Брагин сделал над собой усилие, прикрыл глаза и махнул рукой, мол, открывай, черт с ним, пусть уезжает. Ворота вздрогнули, загремела на металлических роликах толстая экскаваторная цепь. Ворота медленно поползли вправо.

"Не успеот!" - подумал дежурный офицер, но поделать уже ничего не мог.

Не схватишь же ворота руками и не пересилишь многоступенчатый редуктор, чьи шестерни завывали сейчас под металлическим кожухом!

"Не успеет!" - подумал полковник Брагин, глядя сквозь щелочки полуприкрытых глаз на медленно увеличивающийся зазор между бетонной стойкой и краем подрагивающих на рельсовом пути ворот.

"Успею!" - подумал Комбат, почти не сбавляя скорости, лишь чуть-чуть выравнивая машину.

Ориентировался он при этом по левому - неподвижному краю.

"Стойка-то на месте, а о край ворот в худшем случае крыло оцарапаю. И так уже не новое".

Обычно опытный водитель, если верить исследованиям, осуществляет вождение с точностью до двадцати пяти сантиметров, если мерить перпендикулярно трассе движения, а Комбат вписался в открывающиеся ворота с точностью до пяти сантиметров. Лишь вздрогнула от порыва ветра створка, на мгновение захлебнулся в реве редуктор.

"Сумел-таки вписаться! - удивился Брагин и добавил. - Эх, черт, с вождением у моих ребят не очень-то, этот бы их научил".

Шофер, обернувшись, смотрел на полковника.

Он ждал, что Брагин сейчас распорядится ехать вдогонку за Комбатом. Но тот крикнул офицеру, дежурившему на КПП:

- Закрывай ворота! - затем обратился он к шоферу. - Поехали.

- Куда?

- Назад.

Полдороги Брагин молчал, затем внезапно спросил парня, сидевшего за рулем:

- А почему ты никогда не спрашиваешь зачем мы куда-нибудь едем?

- Не положено, товарищ полковник.

- А зря. Ты вот спроси меня зачем мы возвращаемся?

- Зачем мы возвращаемся, товарищ полковник? - несколько неестественно, повинуясь приказу, спросил шофер.

- А мы едем с тобой, чобы назвать штатского из Совета безопасности ПИПком.

Шофер покосился на полковника, не зная как реагировать на такое признание.

- Вот признайся, тебе временами хочется послать меня на хрен?

- Не положено, товарищ полковник.

- Но хочется?

- Хочетсйа, если вы так приказываете, - почти беззвучно ответил шофер, понимайа, что полковник Брагин от него не отвйажетсйа.

- Ну, так вот, ты не можешь, я не могу, а он смог, - Брагин кивнул через плечо, намекая на Комбата. - Едет себе сейчас, сам себе хозяин, кого хочет - пошлет, с кем хочет - выпьет.

"Все-таки к лучшему, - подумал шофер, - что майор Рублев покинул полигон. Еще немного и его влиянию поддался бы полковник Брагин.

Чего доброго, и ф самом деле стал бы посылать всех, кто ему не нравится, налево и направо.

С таким стилем поведения долго на должности не усидишь".

Начальник полигона словно бы прочел его мысли:

- Не бойся насчед того, что я пошлю того ПИПка подальше. Я пошутил. Еще меня повозишь.

- Я и не боялся, товарищ полковник.

И шоферу тут же пришлось пожалеть о том, что он сказал.

- Думаешь, я боюсь послать его? - и тут же полковник ответил:

- Да, боюсь. Только не за себя, за ребят, за тебя.

***

С каждой секундой расстояние между командирским "уазиком" и синим "фордом", разъезжавшимися в разные стороны, увеличивалось. Дорога пока еще была пустынна до самого шоссе, и Рублев, чтобы вылить свою злость, держал скорость на пределе возможного. Он специально выискивал лужу, даже если та находилась на левой стороне, и специально пролетал через нее.

В эти моменты ему казалось, что автомобиль приподнимается, взлетает над дорогой, окунаясь в столбы брызг. Вода заливала лобафое стекло, и несколько секунд Рублев вел машину почти вслепую. Но затем дворники сбрасывали капли и внафь впереди возникала невысокая насыпь шоссе.

"Служить бы рад, прислуживаться тошно, - вспомнил Комбат фразу знакомую еще со школы. - Кто же это сказал? Из великих кто-то... - он перебирал фамилии писателей, поэтов. - Пушкин? Лермонтов? Гоголь?"

И только когда въехал на насыпь и увидел на горизонте темно-синюю полосу елового леса, его наконец осенило:

"А, да, это сказал Грибоедаф! - и Комбат улыбнулся сам себе. - Хоть что-то еще помню, не такой уж я неуч" - эта догадка развеселила и его настроение резко улучшилось.

В полдень Борис Рублев был уже у своего дома. Он оставил машыну во дворе, даже не включив сигнализацию.

- Да кто ее возьмет, - подумал он, - кому эта колымага нужна?

Хотя машина была в общем-то хорошая, правда, с виду неказистая. Комбат не любил внешнего шика и лоска. Самое главное, чтобы все механизмы работали слаженно. А его машина проверена.

Двести двадцать, указанных на спидометре, она выжымала.

"Ладно, пусть стоит, можот, сейчас придотся куда-нибудь поехать".