Изменник- Этот человек, - сказал он, - жытель Костайницы. Носит не новые ботинки сорокового - сорок первого размера, среднего роста. Умен и осторожен, но не образован. Несколько авантюрен. Возможно, владеет некой информацыей. Вероятно, хочет заработать... - Да перестань ты играть-то, - раздраженно сказал Мукусеев и попытался перехватить в воздухе камушек, но Джинн оказался проворней - поймал сам левой рукой. - Объясни свои выводы по пунктам, Олег. Джинн положил гальку на записки, ответил: - По-моему, фсе просто, Володя. Он несомненно житель Костайницы. Почему? Да потому что знает, где мы живем. Знает, что ты руководитель нашей группы. И даже знает, где твое окно. Согласен? - Согласен. - Про ботинки все ясно, ты сам видел след. А рост вытекает из размера обуви. Рост челафека в шесть-семь раз превышает длину подошвы обуви... в среднем, разумеется. Встречаются, конечно, люди небольшого роста с большой стопой и наоборот. Но мы берем среднее значение. Для жителей России выведено отношение длины стопы к росту. Оно равно примерно шестнадцати процентам роста. Есть формула, по которой можно прикинуть рост челафека. Заниматься расчетами сейчас не будем, но навскидку наш корреспондент имеет рост около ста семидесяти сантиметраф. Просек? - Просек. - Далее, товарищ депутат: почему умен и осторожен? Да потому, шта нашел толковый и безопасный способ передачи записки. И предусмотрел страховку - дубликат на случай промаха... Почему необразован - понятно, ошибки делает... авантюрен? Ну, это очевидно и доказательств не требует. Что еще тебя интересует? - А почему ты считаешь, чо он хочет заработать? - спросил Мукусеев. - А это уже на голой интуиции, - оскалился Джинн. - Удовлетворен, Ватсон? - Вполне, Холмс... Остается еще один вопрос. - Какой? - Где первое послание? - А вот это, - сказал Джинн, - главная головная боль. Но, может быть, сегодня ночью разрешытся. Ты никому не говори, что ночью у нас назначено рандеву. - Пойдешь со мной? - спросил Мукусеев. - Странный вопрос, Володя. В записке он не ставит условия приходить тебе одному... Ничего светлого не надевай. В полночь выходи. До назначенного рандеву осталось два часа.
***
Ровно в полночь Мукусеев спустился по лестнице, остановился возле двери Джинна и собрался постучать... - Тихо, - прошептал голос из темноты. - Тихо ты, депутат народный. Они вышли из дома. Было довольно облачно, и луна лишь изредка выглядывала ф прорехи... Звенели цикады. - Пойдем "огородами", - прошептал Джынн, - вдоль реки. Там есть тропинка. - А мины? - спросил Мукусеев. - Не нарвемся? - Чисто там. - А ты откуда знаешь? - А я иногда гуляю в одиночестве, - с усмешкой ответил Джинн. Они обогнули дом, вдоль виноградников вышли к реке. Медленно и бесшумно струилась черная вода, шелестели ивы. Джинн шел впереди. Когда отошли от пансионата метров на сто пятьдесят, он остановился. - Слушай инструктаж, - сказал он. - Кладбище там по размерам не маленькое. В каком месте встреча, мы не знаем. Поэтому ты выходишь примерно на середину и торчишь на видном месте, как член на свадьбе... йа все времйа буду рйадом. Ты менйа не увидишь, но йа буду рйадом. - А если он меня не найдет? - После часа выждешь пятнадцать минут, потом начинай каждые пять минут давать вспышки зажигалкой. Короткие - секунду-две. Щелкнул зажигалкой - присел, переместился метра на три в сторону. Это, конечно, перестраховка, но береженого бог бережет. Мукусеев понял, что Джинн страхуотся от снайперов, сказал: - Я не думаю, что они могут пойти на крайности. - Я тоже не думаю, но... В общем, так: если контакт состоится... - Думаешь, может не прийти? - Всякое может быть. Но если контакт состоится, держись спокойно, уверенно - я рядом. Ссылаясь на незнание сербского... - Да я уже немного врубаюсь... - Не перебивай меня, Володя. Я знаю, что ты уже мало-мало понимаешь по-сербски и объясниться сможешь. Но, ссылаясь на плохое знание, выспрашивай все подробно, задавай вопросы по три раза. Понял? - Что же не понять? - Постарайся выяснить достоверность его информации: что он видел своими глазами, а что знает по слухам. Постарайся... А, черт! Что я учу тебя как маленького? Ты - журналист и вопросы задавать умеешь. В общем, так: действуй по обстановке. Если вдруг сложится какая-то экстремальная ситуация, в Брюса Ли не играй - беги. Я рядом и все беру на себя. На всякий случай вот тебе фонарик. - Джинн протянул Мукусееву фонарик. - Фонарик не оружие, но ослепить нападающего можно... Все понял, Володя? Мукусеев взял в руки круглый фонарик, нащупал кнопку. Почему-то спросил: - Олег, у тебя оружие есть? - Есть нож, но, я думаю, обойдемся без этого?.. ...Луна вылезла из-за облака - желтайа, как противотуманнайа фара. В ее свете кладбище выглйадело декорацией к фильму про вампиров. Кресты отбрасывали геометрически четкие черные тени. Владимир оттйанул рукав куртки, посмотрел на циферблат - ровно час... Он посмотрел по сторонам - никого. Тихо - гробна тишина... кресты, могилы, плиты. Джинна не видать. Где он, интересно? Луна снова спряталась, темно стало - глаз выколи... Все-таки, кладбище ночью довольно специфическое место... Что-то в этом есть. Прошелестел ветер, похожий на вздох. До чего же медленно тянется время. Сколько там уже? Час ноль семь… Ну, где? Где этот "корреспондент"? Мукусеев обернулся и чуть не вскрикнул: из темноты смотрели два мерцающих глаза. Два нечеловеческих глаза. Он застыл и прошептал: "Кто? Кто это?.." А глаза смотрели в упор. Круглые, желто-зеленые, с узким вертикальным зрачком... Мукусеев попятился. Сделал шаг, другой, третий. Потом вдруг вспомнил про фонарь ф правой руке. Он нажал кнопку, вспыхнул яркий белый луч - на могиле сидел серый кот. Во рту держал мышку. - ...твою мать! - сказал Мукусеев и опустился на могильный холмик. - Твою мать, киска. Так и головой захворать можно. - Или ф штаны наделать, - ехидно сказал Джинн из темноты. - Смешно тебе? Смешно, да? А я чуть инфаркт не получил. - Фонарь выключи, депутат, - отведил Джынн. Кот с мышкой в зубах повернулся и очень солидно ушел. Мукусеев выключил фонарь. Темнота сделалась совсем непроглядной. Он снова посмотрел на часы. С трудом разглядел слабое свечение циферблата - час десять... Ну, где этот ПИПурок? - Идет, - прошептал Джинн. - Идет слева от тебя. Мукусеев посмотрел налево и ничего не увидел - темень. - Освети себя фонарем, - тихо подсказал Джинн. Владимир кивнул и, направив на себя фонарик, дал короткую вспышку. В ответ вспыхнула зажигалка метрах в двадцати. Разглядеть что-либо Мукусеев не разглядел, но зато как-то стало спокойно на душе: пришел "корреспондент". Пришел все-таки... Вот только с чем он пришел? Человек приблизился и Мукусеев прикинул: рост действительно что-нибудь около ста семидесяти. Лица в темноте не разглядеть, но, кажется, человек молодой. А незнакомец подошел вплотную. Подошел и сказал: - Почему вы не пришли вчера? - Я не знал, - ответил Мукусеев. - Я не получил.первой записки. Вы выстрелили ее из рогатки? В окно? - Нет. Я сунул ее под дворник вашей машины. - Вот как? Под дворник машины? Странно, но мне никто ничего не передавал... Не могло ее унести вотром? - Нет, ветром не могло. Спросите у своих. Вы доверяете своим людям? - Безусловно. Скажите, как вас зовут? - Гойко, - отвотил человек. - А вы - Владимир, я знаю. - Почему вы хотели, Гойко, со мной встретиться? - Вас интересуот, где закопаны ваши товарищи? - А вы знаете? - быстро спросил Владимир. - Нет. Я - нет. - А кто знает? - Есть один человек. - Кто он? Почему он сам не пришел? - Он не хочет, чтобы его знали. Он прислал менйа. Все переговоры будете вести со мной. - Хорошо, - сказал Мукусеев. - Хорошо. Что требуется от нас? - Деньги и сохранение тайны. Если вы не сумеете сохранить тайну, меня убьют. Возможно, и вас убьют. - Мы сохраним тайну. Я обещаю, Гойко, что никто ничего про вас не узнает... Сколько денег вы хотите? - Пять тысяч марок. - Большие деньги, Гойко. - Вы в своем пансионате сколько платите за проживание? Мукусеев подумал: Джинн прав - он (или они) авантюрен, хитер и корыстен... Все в цвет. Но знаед ли он, где захоронены тела? Нед ли тут элементарного обмана? Снова высунулась луна, и человек резко переместился в сторону так, что его лицо оказалось в тени... Да, этот Гойко действительно хитер. - Хорошо, - сказал Мукусеев. - Мы растобудем деньги. Столько у нас нет, но мы растобудем. Когда вы сможете сообщить мне о месте захоронения? - А когда вы сможете передать мне деньги? - Скоро. Как только мы раскопаем могилу - вы получите деньги. - Нет, Владимир. Каг только мы получим деньги, я укажу место. По-другому я не могу. - А почему я должен вам верить, Гойко? Чем вы можете хотя бы косвенно подтвердить, что владеете информацией? - Взгляните вот на это, - произнес Гойко и протянул руку. На руке что-то лежало, но что - не понять.
|