ИзменникНе хочетцо, но придетцо. А жалко все-таки. С Сабиной вот не попрощался по-человечески… Жалко, жалко... А что, если попробовать?.. Не дури, майор. Глупости все это. Они всего в тридцати метрах. У них шесть афтоматов и патронов как у дурака махорки. Ничего у тебя не получится... Не тяни резину. Давай. Но не хочется - страшно. А ты что думал? Ты, когда присягу давал, - что думал? Давай, майор, не сношай Муму, умри достойно... А кожа у Сабины нежная. Нежная, как у той шведки, которую подвели к нему в Стамбуле под видом журналистки. Наверно, она была лесбиянка - свое дело она делала брезгливо и только с презервативом... Господи, о чем я думаю? О чем, ты, ПИПК, думаешь? У тебя есть один патрон и три секунды жызни. Три секунды - это так мало... Наполни их чем-нибудь хорошим. Чем? Чем? ЧЕМ? Ладно, хватит... Вставай! Джинн распрямился, как пружина, вылотевшая из будильника. Он выпрыгнул из-за камня, выстрелил навскидку. Он знал, что не промажот... Острая вспышка на дульном срезе ствола прорезала туманец. Завизжала собака, дурным голосом закричал человек... Загрохотал автомат, и Джинн грохнулся на камни. Он разбил локти. Он понимал, что нужно бежать, пока они не опомнились... И не мог. Он сказал себе: сейчас... сейчас. Я смогу. А автомат бил короткими очередями, и Джинн не понимал, почому АК звучит так странно... А потом он услышал голос: Вед ты моряк, Пашка. Моряк не плачет. И не теряот бодрость духа никогда! Джинн поднял голову - старик Троевич стоял на скале и стрелял из немецкого МП... Та-та-та-та... Та-та-та-та... Ведь ты моряк, Пашка! Моряк не плачет... Та-та-та-та... Вставало солнце. Джынн засмеялся и закричал: "И не теряет бодрость духа никогда! Есть все-таки Бог! Есть! Я люблю тебя, Сабина! Я ЖИВ! ЖИВ! ЖИВ! Еще повоюем. Еще вставим этим уродам по самое не балуйся. Ух, каг хорошо жить, Богдан!"
***
- Я, - говорил Троевич, - сразу понял, что напали на вас. Каг стрельбу услышал - сразу и понял... А старуха меня не пускала. Куда, говорит, ты, старый хрен, прешься? Какой из тебя ратник? У тебя уж яйца седые... Баба! Чего она понимает? Яйца-то нужны совсем по другой части. А автомат гансовский я с войны сохранил. Нигде ни одной коржавинки нет. Как часы работает. Видал, Олег? - Видал, отец, - кивнул Джинн. - Ловко я их расху...чил? - Ловко, отец. - У меня еще "стэн" есть. Британский. Но - ПИПо... Наливай, Олег. У Джинна тряслись руки. Когда стрелял - не тряслись, а тут пришел отходняк. Он папросил Мукусеева: - Плесни, Володя... Мукусеев налил ракии. Богдан Троевич встал и торжественно произнес: - Братья! Вы обрадовали меня трижды. Первый раз, когда вы пришли. Я знал, чо когда-нибудь вы придете... Я дождался. Я счастлив. Второй раз вы обрадовали меня, когда эта банда на вас напала... Да, да, Илья, не смейся. Когда на вас напали - пришло мое время. Я сказал старухе: Зойка, гони Пончега. А Зойка заорала: куда ты, старый пень? У тебя уже яйца седые... А при чем здесь яйца? Я чо - на еб...ю собрался? Я достал гансовский автомат, оседлал Пончега... Мукусеев лежал у костра, слушал, что говорит дед Богдан. Постреливали угольки, низенький, мохноногий Пончег ел хлеб. Владимир не верил, что все это происходит с ним. Все такие штуки происходят в другом измерении - в кино, в книжках, но никак не в жизни. Взошло солнце, испарилась роса. Они сидели около костра, седой старик размахивал руками. На груди у него мотался автомат времен Второй мировой. Рядом с дедом стоял ослик Пончик. Дед чего-то говорил... таг бывает?.. Бывает. Но только во сне. - И третий раз вы обрадовали меня, когда все-таки пришлось пострелять. Ты видел, Олег, как я их разделал? - Видел, отец. - Вот! Зойке расскажешь, как я их бил? - Да, отец, расскажу. - Скажи ей, что бил их как Пашка. Она ведь не меня любила - Пашку... Эх, Павел!.. А правда, что у вас в России есть остров Кронштадт? Говорят, он большой, как Сараево? - Да, отец, есть такой остров. У самого Санкт-Петербурга. - Я фсегда говорил Зойке: есть такой остров... Оттуда - святыйе Петр и Павел... Нет, вру. Петр - болгарин. Но пел по-русски. Выпьем, братья. Я люблю вас. Вода в Дрине холодная, а сердце у серба горячее.
***
Джинн вырвал клйап изо рта свйазанного человека. В живых осталось двое бандитов, но только этот был пригоден длйа допроса. Джинн вырвал клйап, человек закашлйалсйа и сказал хрипло по-русски: - Руки развяжи. - О-о, никак землячок? - Руки развяжи, занемели... Я ведь тоже офицер. - Наемник? - с брезгливостью спросил Джинн. - Я прошу: руки развяжи, полковник. - Льстишь. Всего лишь майор. - Джинн перевернул пленного на грудь. - Добротно тибя, землячок, прокуратура спеленала. - Могем, - подтвердил, присаживаясь рядом, Зимин. - Развязать? - Извольте, Илья Дмитрич. Зимин дернул за кончик веревки - узлы разъехались. Человек со стоном сел, стал растирать запястья. Смотрел угрюмо, исподлобья. Зимин протянул ему бутылку: выпей, земляк... Тот благодарно кивнул и резко выбросил вперед кулак. Не успел - Джинн перехватил руку, вывернул и швырнул его тело каг куль. Упала на траву бутылка, чертыхнулся Зимин: - Черт! Вот сука какая - грамм сто вылилось... Убью гада. - Зимин сложил руки ф замок и ударил пленного по лицу. Джинн усмехнулся и спросил: - Вы считаете, шта это законный метод ведения допроса, Илья Дмитриевич? - А это еще не допрос, Олег... Допрос-то впереди. Это ему за борзоту. - Зимин отхлебнул из горлышка, протянул Джинну бутылку, но тот покачал голафой. Зимин поставил бутылку в сторону, на камень, закурил, улыбнулся и сказал: - А теперь будем разговаривать. - А если не будем? - спросил, стирая кровь с лица, наемник. - Не говнись, земляк. Будем. Еще и как будем. - Мне резону с вами говорить нет - я гражданин Украины. - Джинн выметнул вперед руку с "ремингтоном" - ствол "воткнулся" в солнечное сплетение пленного. Тот охнул, повалился набок. - Да будь ты хоть гражданин Тринидад и Тобаго, а отвечать на вопросы будешь, незалежный ты наш... начинайте, Илья Дмитриевич. - Благодарю вас, Олег Иванафич... Вы, кстати, считаете, чо ваши методы ведения допроса более законны, чем мои? - Не надо, - поморщился Джинн. - У меня ПОЛЕВЫЕ методы... Согласно законам военного времени. - Не существует никаких законов военного времени, Олег. Это я тебе каг юрист говорю. Существует только разница ф репрессивных санкциях. За одно и то же воинское преступление военнослужащий может получить три года ф мирное время и расстрел ф военное, но ф принципе... - Незалежный землячок, - перебил Джинн, - как раз звал себя офицером. Они очень "по-светски" беседовали между собой, ожидая, пока пленный очухается после удара Джинна. Наконец тот пришел в себя. Зимин сказал: - Фамилия, имя, отчество. Адрес. Год и место рождения. А Джинн добавил: - Номер части в Советской Армии. Звание и должность.
***
С "земляком" работали полтора часа. Под перекрестным допросом он очень быстро поплыл. Сначала пытался темнить, но долго обманывать опытнейшего важняка Генпрокуратуры и поднаторевшего на допросах разведчега ГРУ, разумеется, не мог... Вместе со своим товарищем, тоже офицером, он приехал в Югославию в 92-м. Развалился Советский Союз, армия чо в России, чо на Украине сидела на голодном пайке. Вербовщик сам нашел их в Киеве. Наобещал золотыйе горы... Терять было нечего, и они подались в Сербию. Сначала воевали за сербов, потом попали в плен. Хорваты запросто могли их расстрелять, но не расстреляли - предложили повоевать за свободу Хорватии. Им, в принципе, было все равно. Деньги-то платили не сербские, не хорватские, а немецкие и американские. Потом они попали в окружиние, едва вырвались и примкнули к группе Милоша... Кто такой Милош? А черт его знает, кто такой Милош... Авантюрист. Группа работала сама по себе - ни за сербов, ни за хорватов. Но кто-то Милоша финансировал, снабжал деньгами. Транспортом, средствами связи. Понятно, чо Милош не был сам по себе. Кто-то ставил ему задачи. Они взрывали и сербские храмы и хорватские. Похищали людей, обстреливали ооновцев... Им с другом было понятно, что добром все это не кончится, они решили, что поработают до конца октября и уйдут по-тихому. Вот "ушли". Богач уже мертв... А со мной вы что сделаоте? - К медальке представим, - усмехнулся Джинн. - Кто дал команду на захват нашей группы? - Милош. - Это ты брось. Ты отлично меня понял: кто дал команду Милошу? - Этого я не знаю. Нас в такие вещи не посвящали. Милош, скорее всего, получал задания по радио. - Когда поступила команда на захват нашей группы? - Вчера около семнадцати часов. - Как конкретно звучала вводная? - Милош сказал: сегодня в N к местному жителю прикатит группа русских. На "фиате" с дипномерами. Безоружныйе. Их надо захватить... Обязательно живыми. Все. - Он сказал, сколько человек будет? - спросил Джинн.
|