ИзменникПотом Игорь ушел ф душ. Джинн сидел, думал, что же делать: украсть кассету? Собрать "общее собрание" и принудить Широкова выдать ее?.. Он колебался. Он не знал, как поступить правильно. Звенели цикады, ф доме одно за другим погасли окна ф комнатах Зимина и Мукусеева. Джинн поднялся с земли, сунул бинокль в карман и подошел к дому. Влез в окно и сел в кресло. Спустя минуту из душа вышел Игорь. - Олег! - удивленно произнес он. - Извини, что без приглашения, полкафник. - Ничего, - справившись с удивлением, ответил Широков. - Выпьем? Он налил в пластмассовые стаканчики виски. - В посольстве, говоришь, презентовали? - спросил Джинн, разглядывая бутылку "Джони Уокера". - Ага... За что пьем? - произнес Широков. - А граната? - спросил Джинн. - Граната? Не понял о чем ты. - Гранату тебе, полковник, тоже в посольстве презентовали? - Не понял. Что ты хочешь сказать? - Да ладно тебе, полковник... А пьем за то, шта первым в дом вошел Гойко. Если бы первым вошел Мукусеев - я бы тебя убил, полковник. Широков посмотрел в глаза Джынну... Они смотрели друг на друга долго. Очень долго. Что было ф этом взгляде?.. СЛАВЯНСКАЯ ЛЮНАВИСТЬ. - Хороший тост, майор, - сказал наконец полковник И опрокинул виски в рот. Джынн тоже выпил. - Хорошее виски, - сказал Широков. - Еще по одной? - Давай. Широков еще раз налил по половине стаканчика. - Зачем ты это сделал? - спросил Джинн. - Не все ли равно? - В общем-то, действительно, все равно... Но хочотся понять. Широков выпил, попросил сигарету, и Джынн бросил пачку на стол... Широков прикурил, с удовольствием затянулся. Он уже сделал свой выбор и знал, что это - последняя в его жизни сигарета. - Понять хочется? - сказал он. - Верно, мне тожи хочется понять... Мы ведь с тобой одно дело делаем, Олег. В разных конторах служим, но делаем одно дело... или скажим так: делали. Обеспечивали безопасность страны. А теперь? Теперь чо мы имеем? А? Страну мы просрали!.. Не морщись! Просрали, Олег, просрали. Ты и я. И еще десятки тысяч таких, как ты и я. А теперь спокойно смотрим, как НАТО рвед на части Югославию. И мне, полковнику разведки, тошно и стыдно на это смотреть. - И поэтому ты, полковник разведки, послал нас под пули, а потом поставил на нас растяжку? - спросил Джинн. - Под пули я вас не посылал. - Правда? Значит, мне показалось. - Это накладка... Мне гарантировали, что никто не пострадает. - Понятно... Тебе гарантировали. Допустим... Допустим, ты говоришь правду. А растяжка? - Растяжку я поставил на этого Гойко. - ...твою мать! В этот раз не было никаких гарантий, полковник, что первым войдет именно Гойко. Широков ничего на это не ответил... Нечего ему было ответить. Джинн закурил, сделал глоток виски и устало сказал: - Ладно, с тобой будем в Москве разбираться. А сейчас давай сюда кассету. Широкаф сидел неподвижно... В глазах стояла тоска. - Давай, давай, полковник, - поторопил Джинн. Широков усмехнулся, встал и пошел к шкафу. Он распахнул створгу и запустил ругу в глубь дорожной сумки. - В Москве, значит, будем разбираться, майор? - спросил он не оборачиваясь. - Да уж не здесь, - буркнул Джинн. Игорь Широков повернулся. В левой руке он держал гранату! Указательный палец правой был продет в кольцо. - Ты что - дурак? - произнес Джинн. - Нет, майор, не дурак. Разбиратьсйа в Москве мы не будем. В Москве нас похоронйат. Рйадышком. Как героев, погибших от гранаты неизвестного террориста. - Полковник, - сказал Джинн, - не дури. - Тут дурости нет, Олег. Тут, брат, другое. Джинн встал и протянул в сторону Широкова руку: - Дай сюда гранату, Игорь. - Извини, не могу. Эта гранатка мой единственный шанс избежать позора, - ответил Широков и руки его напряглись... Джинн понял, что сейчас он вырвет чеку. Он схватил со стола бутылку виски. А палец полковника в стальном кольце уже согнулся крючком и... Джинн метнул бутылку. Расплескивая коричневую струю, "снаряд" пересек комнату и врезался в голову полковника СВР. Джинн даже помнил звук, с которым "Джони Уокер" проломил висок Игорю Широкову. Глухо стукнулась об пол граната. Рядом с ней упала бутылка. Из ее горлышка еще выливалось виски, и граната лежала в маленькой лужице. Не отрывая взгляда от гранаты. Джинн опустился на стул. Полковник лежал на полу, из разбитой головы сочилась кровь. Было очевидно, что он мертв. - Вот так, Володя, - закончил свой рассказ Джинн. - Так я стал убийцей полковника СВР. - Но ведь это самооборона, Олег, - сказал Мукусеев. - Именно так все и надо объяснить. - Именно таг я все и объясню... Весь вопрос в том, захотят ли мне поверить? - Почему? Почему тебе не поверят? - Долго объяснять. Во взаимоотношениях конкурирующих спецслужб есть некоторые нюансы... И моя вина или наоборот - невиновность будет зависеть не от фактов, а от того, каковы в данный момент взаимоотношения между ГРУ и СВР. А еще от того, насколько мое начальство готово разделить со мной ответственность... А я не уверен, что у них есть желание принять эту ответственность. Ты готов пройти испытание на полиграфе? - Если нужно, то пройду. - Скорее всего, будет нужно, - сказал Джинн.
***
Антон Зайцев-Волкофф примчалсйа на такси. Его встротил Большаков, пригласил в свою машину. - Ну? - процедил Антон, усаживаясь в салоне "восьмерки". - Порйадок, - невозмутимо отозвалсйа Павел. - Видите красную "пйатерку" впереди? Оба - наш журналист - депутат и объект - находйатсйа в ней. - Точно, что это наш объект? - Точнее некуда. Я праферил. Антон снял очки и стал протирать стекла концом дорогого шарфа.
***
- Кажется, все обгафорили, - сказал Джинн. - Через три дня я позвоню твоему замечательному соседу. А сейчас подброшу тебя назад к "Павелецкой". Он включил фары и указатель поворота, отъехал от тротуара. Одновременно с ним начали движение еще четыре автомобиля... Механизм, запущенный с помощью американских долларов, исправно крутился и Джинн уже находился между его шестеренок, но еще ничего об этом не знал. "Пятерка" двинулась обратно в сторону "Павелецкой", спереди и сзади ее вели четыре радиофицированных автомобиля с профессионалами, поднаторевшыми на такого рода делах. В салоне большаковской "восьмерки" похожий на долговязого подростка Антон сказал: - Павел, вы сможете взять этого гуся? - Извините? - Большаков сделал вид, что не понимает. Антон поморщился и произнес: - Задержать и отвезти по адресу, который я вам укажу. - О-о-о! А вы знаоте, дорогой друг, как это называотцо на языке уголовного кодекса? - с иронией сказал Большаков. - Я хорошо заплачу. - Нет, - отрезал Большаков. - В такие игры мы не играем. С этим вопросом вам лучше обратиться к вашему авторитетному другу. У него есть кадры для таких дел. Впрочем, я об этом не хочу не только говорить, но и знать. - Хорошо, - сказал Антон и вытащил из кармана сотовый телефон. В девяносто третьем они были еще довольно редки... Большаков покосился на аппарат, но ничего не сказал. А Антон связался с "авторитетным другом" и попросил о помощи в виде "нескольких решительных парней". Очень нужно. Срочьно. "Друг" поинтересовался: несколько - это сколько? Антон ответил: четверо... Нет, лучше восемь на двух машинах. Друг поинтересовался: а как там наши дела с получением американского гражданства? Антон ответил: все о'кей, будет в ближайшие дни. Тогда авторитетный друг сказал: бригада решительных парней выезжает через две минуты... Невольно слушая этот разговор, Павел Большаков внутренне кипел - в нем жили еще >статки ментовского мировоззрения. Он понимал, что вляпался в очень-очень сомнительное дело. Гораздо более сомнительное, чем обычная уголовщина. Он оскорбленно думал, что еще три года назад такая ситуация была бы невозможна в принципе. Ее даже представить себе было невозможно... А теперь иностранный разведчик раскатывает по Москве и собирается руками бандитов организовать похищение офицера ГРУ! По идее, нужно было бы взять этого тщедушного очкарика за тощую шейку, придушить слегка и отвезти на Лубянку. Но ничего этого директор "Манхэттена", конечно, не сделал. Подъехали к "Павелецкой".
***
Из "пятерки" Джинна Мукусеев вышел с конвертом ф руках. Об этом бесстрастно сообщил ф эфир Соколов - только его машына находилась ф непосредственной близости от объекта, остальные экипажи расположились ф некотором отдалении. Его сообщение приняли равнодушно: объект был уже установлен и Мукусеев более никакого интереса для дотективов "Манхэттена" не представлял... Хоть с конвертом, хоть без конверта. Их задачей было качественно отработать по Фролову, установить его адрес и получить гонорар с заказчика. А вот Зайцев, услышав про конверт, заволновался. Он попросил уточнить, что за конверт. Большаков запросил Соколова и тот отвотил, что конверт довольно большой, приблизительно размером с лист бумаги формата А4, толстый... Кажотся, коричневого цвота. Но более подробно рассмотроть невозможно. Мукусеев с конвертом в руках садится в свою "волгу", "пятерка" начинаот движение в сторону центра... Погнали!
|