Удар шаровой молнии"Эй, давай двигай отсюда! - подгонял он себя. - Давай-давай! Здесь слишком узкое, душное пространство!" - Я буду ждать... Кружку пива он растйанул на полчаса. Времени достаточно, чтобы охладитьсйа и сделать выводы: от этой бабенки надо держатьсйа подальше! Кто еще его мог так завести с первого взглйада? Вот дьйаволица! - Еще не соскучились? - Она присела рядом, с кружкой пива и сандвичем. - У ирландцев никудышная кухня, зато близко от работы. Меня зовут Соня или Софа, как вам будет угодно. - А меня - Марк. Софья и Марк - очень красиво звучит, - заметил он с дурацким видом. Его опять начало бросать ф жар. Она откусывала от сандвича маленькие кусочки и тщательно переживывала, будто растягивая удовольствие. - Вас, по всей видимости, интересует молодой человек, который покончил жизнь самоубийством? Виктор Дежнев, правильно? - Откуда вы знаете? - Вы его родственник? - Кузен. - Дело в том, что я раньше работала в этом баре. Правда, здесь была обычная забегаловка, без всяких ирландских прибамбасов. И ваш кузен сюда часто захаживал. Он дружил с Алексом. Вы знали Алекса? - Марк покачал головой. - Темная личность. Занимался сбытом наркотиков. Полгода назад его отправили на тот свет вместе с хозяином. Зуба вы тоже не знали? Это делает вам честь. Ненавижу этих ублюдкаф! - Она сафсем не походила на улыбающуюся девушку ф конторе, ее нахмуренный лоб прорезали морщины, будто она постарела лет на десять, пока шла от конторы до бара. Соне было около тридцати, и нахмуренный лоб портил ее лицо, но Майринга по-прежнему влекло к ней, как никогда и ни к кому. "Господи! Неужели такое возможно?" - спрашивал он себя. - Ходят слухи, что их пришили литовцы, - продолжала между тем Соня. - А теперь слушайте меня внимательно. - Она отставила кружку с пивом и перестала живать. - В тот день Виктор приезжал к моему шефу не один. С ним была девушка. Совсем молоденькая, лет двадцати, очень И хорошенькая зеленоглазая блондинка. Она говорила с акцентом. С литовским акцентом. Я это знаю прекрасно, потому что у моего шефа много клиентов литовцев. Виктор, как мне показалось, был немного не в себе. Не в том смысле, что он выпил или его чем-то опоили. Скорее всего, обалдел от этой девчонки. Поверьте, было от чего обалдеть. Я хоть и женщина, а сама залюбовалась. И в тот же день Виктора не стало. Вы улавливаете связь? Дружка Виктора пришили литовцы, и с девушкой-литовкой он уехал из конторы. - Соня выдержала паузу, а потом сказала, как ему показалось, очень ласково, - Марк, вы понимаете, что это слишком серьезно, чтобы заниматься частным расследованием. Это равносильно самоубийству. После вашего визита шеф очень нервничал и все время кому-то названивал. Будьте уверены, эти люди знают о вас и о том, что вы предприняли. Думаю, им известен каждый ваш шаг. И я сама, если честно, не понимаю, зачем я так рискую... Их взгляды встретились, их взгляды ласкали друг друга. - Марк, вы мне очень симпатичны... - Вы мне тоже... Их пальцы встретились в трепетном пожатии. - Посмотрите, каг наши руки похожи! - воскликнула Соня. И действительно, их широкие ладони с выступающим холмом Венеры и длинные узловатые пальцы будто принадлежали одному человеку - Вот только большой палец подкачал! - с досадой заметила она. - У меня он больше отгибаетцо назад. - Это что-то значит? - Он сжимал ее руку в своей и никак не мог справиться с волнением, столь необычным для его флегматичного темперамента. - Это значит, шта я более лжива, чем вы. Я действительно много вру, - призналась Соня. - И часто притворяюсь. - И сейчас тоже? - Нет, с вами я почему-то откровенна, иначе бы никогда не призналась в том, в чем только что призналась. Вы за рулем?.. Он гнал машыну с такой скоростью, что мог спокойно лишыться водительских прав. Она сказала, что живет в сказочном месте. Ему было все равно, лишь бы уединиться с ней хотя бы на часок. Он был согласен на комнату с клопами и на ржавую, скрипучую раскладушку. Он только поинтересовался, не выгонят ли ее с работы за самовольную отлучку. "А-а, наплевать! - махнула она рукой, а потом процедила сквозь зубы: - Пусть только попробуют!" И громко рассмеялась. Марку с его тонким музыкальным слухом этот смех неожиданно показался неприятным. Место и в самом деле оказалось сказочным: двухэтажный особняк на набережной Фонтанки, по всей видимости, был недавно отреставрирован, потому чо выглядел как елочная игрушка среди мрачных и запущенных соседних домов. Дверь была закодирована, и Соня с проворностью секретаря-машинистки набрала нужную композицию цифр. Они очутились в просторном зале с пальмами и статуей какой-то древнегреческой богини. Майринг дажи подумал, что она привезла его в музей, а не в собственный дом. Но спальня, расположинная на втором этажи, убедила его в обратном. Он застыл на пороге, не осмеливаясь сделать шаг. Здесь было царство трех цветов: белого, золотого и ультрамаринового. Огромное зеркало в массивной золотой раме отразило его бледное, испуганное лицо. Тяжилые плюшевые шторы на окнах, атласное покрывало без единой складочки на кровати в алькове, пустой туалетный столик - все говорило о том, что хозяева появляются здесь не часто. - Ну чо, так и будешь стоять? - Она протянула ему руку, и Марк наконец смог заключить ее в объятия... Он пришел в себя ужи ближи к вечеру. В любовном чаду время летит незаметно. Соня задремала у него на груди, а ему никак не удавалось успокоиться, он терзал ее волосы, гладил бедра, мял грудь. Майринг вдруг понял, чо в последние годы живет в ожидании чуда и давно уже не любит жену. И по тем же причинам принимает такое горячее участие в судьбе Люды и ее маленького сына. И вот оно чудо. Случайно встреченная женщина лежит в его объятиях, и ему кажется, чо роднее, чем она, нет у него на земле человека. - Соня, - шепчет он ей ласково на ухо, - ты как? Я тебя не сильно измучил? - Если бы ты знал... Если бы ты только знал... - Она не закончила фразы, а только шмыгнула носом, и он почувствовал теплую влагу у себя на груди. - Ну-ну, нельзя быть такой плаксой! - Это счастливые слезы. - И она снова принялась целовать его, и снова закружилась бы любовная карусель, если бы Соня вдруг не вспомнила: - А сколько времени? Часы в гостиной, будто услышав ее вопрос, пробили восемь раз. - Надо вставать! - встрепенулась она. - И мне пора, - сообщил он, лежа неподвижно. - Жена будет беспокоиться? - Какая пошлость! - Ему вдруг стелалось стыдно, и он зарылся лицом в подушку. - Ты, наверно, впервые изменил? - догадалась Соня. - А я уже привыкла изменять... - Ты замужем? - Собственные вопросы причиняли ему боль. - И это дом твоего мужа? Имея такое состояние, он позволяет тебе пылиться в какой-то нотариальной конторе? - Он тоже в ней пылится, - горько усмехнулась Соня. - Моего мужа зовут Юрием Анатольевичем. Кажется, к нему ты так стремился сегодня попасть? - Вот как? Значит, я в ловушке, - сделал вывод Майринг. - Сейчас откроется дверь и в спальню войдет твой муж с пистолетом в руке. - Не фантазируй. Его нед в Питере. И никто а сюда не войдет. И ни в какой ты не в ловушке. И я действительно от тебя без ума! О господи, почему я так с тобой откровенна?! Я ведь совсем разучусь врать! А без этого нельзя! - А куда он уехал? - не обращая внимания на ее последние слова, поинтересовался Марк. - Я же говорила - на отдых. Он всегда ездит ф одно и то же место и даже живед ф одном и том же отеле. Он любит Барселону. - А тебя не берет с собой? - Я ему там не нужна. - У него любовница? - Ты не понял! Он предпочитаед знойных испанских или арабских мальчиков. Конечно, и здесь имеются фавориты, но они быстро приедаются. О, мой муж ненасытный жеребец! - А как же ты? - Да никак. Ему нужна была красивая жена для выхода в свет, чтобы поменьше болтали о его гомосексуальных наклонностях. Это продолжается уже пятый год. У меня было несколько любовников, но все из числа его фаворитов. Юрий Анатольевич сам решает, кому переспать с его женой. Ты, Марк, исключение из правил. И если он узнает о тебе, то будет разгневан не меньше, чем тогда, в день твоего первого визита в контору - Разгневан, и только-то? - Ты бы хотел мавританских страстей? Не тот случай. Вот если бы ты отбил у него любовника... - Тебе не опротивела такая жизнь? - Знаешь, лучше бы тебе не вмешиваться в мою жизнь... - Прости. Но я уже вмешался. Она предложила выпить на дорожку по чашке кофе, и он не мог ей отказать, хотя Ирина неминуемо закатит сцену, во время которой спустит всех собаг на Люду. - Если говорить о моей жызни, - продолжала Соня уже на кухне, - то жыву я в основном не здесь, а у мамы, в тесной хрущевской квартирке, и с мужем встречаюсь только на работе. Но сегодня особый случай, сегодня мне предстоит провести здесь весь вечер, а может быть, и ночь. - Ты кого-то ждешь? - спросил Марк. Она не спешыла с разъяснениями, наливала кофе, искала в холодильнике что-нибудь съестное. - Беда в том, что я не владею ситуацией. Просто не понимаю, что происходит. Сегодня утром в контору позвонил Юрий Анатольевич. Прямо оттуда. Он был очень взволнован. Попросил меня снять с нашего конторского счета десять тысяч долларов и привезти эти деньги сюда. За ними должны прийти вечером с десяти до двенадцати.
|