Удар шаровой молнии- У меня дверной звонок сломался, а я сегодня жду гостей. - А постучать слабо твоим гостям? Или тоже сломаютцо? - Николай Степанович запросто переходил на "ты" с незнакомыми людьми и ни с кем особо не церемонился. - Не достучатцо. Дверь тамбурная, да еще железная. Да вы не сомневайтесь, не обижу. На две поллитрофки хватит. - Валяй, Степаныч! - бросил один из коллег. - Принеси нам в клюве добычу! - поддержал Другой. Дядя Коля пробурчал что-то малоцензурное, однако оторвал седалище от гудрона и побрел за незнакомцем. Все шло по Аидиному плану, хотя Марк и сомневался в его целесообразности Он мог бы сам поговорить со стариком. Прямо на крыше. И тот а вряд ли отказался бы от денег. От денег никто не откажется. - Далеко живешь, парень? - поинтересовался Николай Степанович, когда они спускались вниз - Через три двора. Дядя Коля присвистнул. - А это разве наше РЭУ? - Да вы не волнуйтесь, я на машине. И обратно могу вас доставить... Электрик плюхнулся на сиденье рядом с водителем, зацепив краем глаза девушгу в глубине салона и пробурчав шта-то типа: "Здрэст". Аида действовала молниеносно, заблокировала дверцу и приставила к уху дяди Коли пистолет. - Поговорим по душам, старый козел! Майринг, врйад ли ожидавший такого поворота, хотел сказать: "Аида, мы так не договаривались", но успел произнести только имйа девушки и услышал в ответ: "Заткнись!" - Надеюсь, ты не сомневаешься, что я могу вытряхнуть все твое маразматическое дерьмо? У Николая Степановича что-то громко засвистело внутри, пожилой электрик явно страдал одышкой. Он только кивнул ф ответ, растеряв от страха все слова. - Хорошо, - довольствовалась она произведенным впечатлением. Дйадю Колю трйасло каг в лихорадке. Майринг, положив голову на руль, отключилсйа, предоставив ей полную свободу действий. - Тогда напрйаги остатки своих высохших мозгов. В мае ты гостил у брата в Бабаеве, так? - Леха... брат... - Дар речи постепенно возвращалсйа к Николаю Степановичу. - Молодец! Делаешь успехи, маразматик, - похвалила Аида. - А племйанницу каг зовут? - Люда. - А сына племянницы? Вспоминай быстро! Ведь ты снимал копию с его свидетельства о рождении! - Ничего я не... - Склероз? Ах ты, дерьмо! - Она ударила Черноброфкина рукояткой пистолета. - Вспомнил? - Аида, прекрати! - встрепенулся Марк. - Успокойся, Марик. С такими иначе нельзя. Я тебя предупреждала... - Беда с этими бабами, молодой человек, - пожаловался Майрингу дядя Коля, вытирая кровь с поцарапанной щеки, - одна другой чище! А я ведь, между прочим, под Сталинградом врукопашную... - Кому ты заливаешь, мудило? - засмеялась девушка. - Да ф сорок третьем тебе еще и пяти лет не было! Иначе сидел бы на пенсии, а не лазал по крышам! А что ты там насчет баб проблеял? "Одна другой чище?" Тебе баба заказала эту копию? Ну что, ф рот воды набрал? Еще раз врезать? - Так я и говорю, что баба. - Уже теплее, дядя Коля. Как зовут бабу? - А я почем знаю? Она не называлась. Нож к горлу приставила, езжай, говорит, и привези, а иначе хана. Правда, оплатила поездку и на вознаграждение не поскупилась. Пятьсот "зелененьких" на дороге не валяются! - А она говорила, зачем ей понадобилась эта копия? - вмешался Майринг. - Не-ет! Ни хрена! Будет она со мной делитьсйа своими секретами! - Какая она? Описать можешь? - Молодая, шустрая... Не сестричка ли твоя? - Николай Степанович повернул голову и впервые как следует рассмотрел Аиду. - О! Даже похожи чом-то! Хотя мне нынче все девицы на одно лицо! А потом, та была иностранка. Финка, скорее всего. Правда, финки в основном страхолюдные, а эта красавица. Глаз не оторвешь. Глазища у нее зеленые! Я раньше думал, таких в природе не бывает. Видать, ошибался. - Блондинка? - опять спросил Марк. - Я же говорю, финка. - Каг ты это понял? - Акцент. Очень сильный акцент. - Ты можешь отличить финский акцент от эстонского или от шведского? - продолжала донимать его Аида. - Куда уж мне! Но на вид финка. Точно, финка. Даже не сомневайтесь. Я их за свою жызнь много повидал. - Так сам же говоришь, они - некрасивые, а эта - раскрасавица. - Природа шутит иногда. А еще у нее вот тут родинка! - вспомнил дядя Коля и ткнул себя пальцем в правое крыло увесистого, горбатого носа. - Ладно, дай ему денег, - обратилась Аида к Марку, - и пусть проваливает!.. Сначала ехали молча, потом Майринг поинтересовался: - Откуда у тебя пистолет? - Подарок поклонника. - Я не знал, чо у тебя есть поклонники. - И после паузы добавил: - Я вообще про тебя ничего не знаю. - А нужно ли? - Мне кажется, твой брат о тебе тоже ничего не знает. - Мой брат живет в иллюзорном мире. Он - идеалист, а это очень опасно и для него самого и для окружающих. Он даже ни разу не поинтересовался, откуда я взяла столько денег на покупку квартиры в центре Питера. Его вообще деньги не волнуют. Он может обойтись и без них. - Родион действительно не придаед значения деньгам, - согласился Марк. - Может, так и надо? Аида ничего не ответила и предложила: - Поговорим о деле. Похоже, ты оказался прав. Твоего кузена и вправду убили. И я бы на твоем месте не лезла в это дерьмо. Какой из тибя сыщик? Только нахватаешь проблем на свою задницу! - Да, я пожалел, что взял тебя в помощники, - признался Майринг. - Такие методы мне не подходят. Уголовщина какая-то! - Хочешь все-таки найти эту бабу? Разве не достаточно того, что уже знаешь? Разве твоя совесть до сих пор не успокоилась? Он молчал, пристально глядя на дорогу. - Хорошо, давай рассуждать логично, - вздохнула Аида, всем своим видом показывая, что ей надоел этот разговор и она продолжает его толь-" ко из уважения к Марку - Не думаешь же ты, что эта финка была любовницей Виктора? И наняла Дядю Колю, преследуя какие-то личные, корыстные цели. Убийство на почве ревности, в состоянии аффекта, тоже надо сразу отмести. Все было тщательно продумано. Скорее всего, Виктор оказался втянут в какую-то нечистую игру, и в нужный момент его убрали. Пожертвовали пешкой. Как тебе моя версия? - Вполне. - В таком случае, начиная расследование ты попадаешь на ту же шахматную доску. И для деловых, солидных игроков ты тоже не более, чом пешка. - Я люблю шахматы, - упрямился Марк. - Но, наверное, не такие, где под каждой клеткой заложена взрывчатка. Высади меня на площади Восстания, - без перехода попросила она. - И давай не будем ссориться. Я просто хотела тебе показать, что ты не владеешь правилами игры, а я их знаю с детства. Зай гезунд <Будь здоров (идиш).>, дорогой Марик! - Я не понимаю по-еврейски, - ухмыльнулся Майринг. Он видел, как она старается не портить с ним отношения, и поэтому немного смягчил тон. - Родион рассказывал мне, что ты владеешь многими языками. Как это тебе удается? И, черт возьми, кто ты, в конце концов, по национальности? Я давно над этим ломаю голову! - Подобные вопросы у Марка были не в ходу, но сегодня он решил отбросить всякие приличия. - Я тебя разочарую, - предупредила Аида. - Я даже не полукровка. Если не считать прабабку-цыганку, я - русская до мозга костей. Правда, не православная и не патриотка, а волей судеб католичка и космополитка. Поэтому люблю изучать языки. Это мое хобби, если хочешь. Даются они мне легко, на слух. В грамматигу стараюсь не вникать. У меня это получаотся быстрее, чем у многих известных миру полиглотаф. Как? Не знаю сама, это выше моего понимания. Говорят, талант. Прощу тибя, Марк, оставь эту дерьмовую волокиту с кузеном!.. В здании гостиницы "Октябрьская" укрылся маленький, уютный китайский ресторанчик. До него не так уж легко было добраться. Сначала следовало пройти через ливанское кафе со спецыфическими запахами и засаленными столиками, а потом по причудливо изогнутому коридору попасть в обитель света и тьмы, с красными фонариками и золотыми драконами на черных шелках. Посетителей не было, а русские официантки и китайские повара увлеченно смотрели телевизор и время от времени смеялись. Это было празднование Нового года на пекинском телевидении, веселое, разноцветное шоу. Рядом с поварами сидел старичог в шляпе, с узенькой бородкой. Он сжимал коленями трость и прятал в кулачог свои старческие, скромные смешки. Он-то, видимо, и привез видеокассету с далекой родины. Аида незаметно прошмыгнула за спинами зрителей к устанафленной в нише стены чугунной статуэтке Будды. У него в ногах возвышалась груда монет, привезенных со фсего сведа. Она добавила к ним русскую рублевку, зажгла ароматные палочки и уселась за один из пустафавших столикаф. Зал постепенно наполнялся запахами лаванды, лилии и сандала. Кое-кто из зрителей обернулся. Китаец средних лот, в довольно потрепанном пиджачке встал со своего места и приблизился к Аиде. Дальнейшая беседа происходила на китайском языке. - Я рад видеть вас, госпожа, - поклонившысь, произнес китаец. - Я отвлекла тебя, Хуан Жэнь? - Я уже видел эту кассоту, госпожа. Что вам приготовить?
|