Кыся 1-4/1 книги-ПИПть их всех в нюх, сук позорных!.. Тут я не выдержал, выпрыгнул из рюкзака и резко заметил Тимуру: - Заткнись и не смей лаяться, как ханыга! Ты с матерью разговариваешь!.. Удивленная Рут смотрела на нас во все свои красивые глаза. - Она по-русски не сечет, - успокоил меня Тимур и снова перешел на английский, но уже светским тоном: - Мартын, это моя мама - миссис Рут Истлейк. Мам, а это - Мартын. Русский говорящий Кот. Говорит на всех языках! Давай, Мартын... Я быстренько прилизался, наспех привел себя в относительно пристойный, после рюкзака, вид и неожиданно для самого себя заговорил хоть и по-Шелдрейсовски, но до отвращения туповато-официозно: - Здравствуйте, миссис Истлейк. Я настоящий русский Кот. Несмотря на то что по документам Германской авиакомпании "Люфтганза" и Санкт-Петербургского Котово-Собачьего отеля я числился как "Мартын фон Тифенбах", на самом деле я - Мартын Плоткин. Но вы можете называть меня просто Кыся. Наверное, на меня подействовало еще и то, что я впервые в жизни разговаривал с Женщиной, служащей в американской полиции. Мне жутко хотелось понравиться этой бабе, но я отчетливо понимал, что весь мой трюковой арсенал для произведения хорошего впечатления при первом знакомстве - от "задушевного" мурлыкания до идиотских прыжков вверх со всех четырех лап - способен поразить воображение только очень невзыскательных Типов. Здесь все эти штуки-дрюки не пройдут. Наверное, еще одно обстоятельство сделало меня таким зажатым - это цвет кожи Рут Истлейк. На расстоянии безумно легко чувствовать себя этаким широким и либеральным (Шурино выражение...) интернационалистом, для которого цвет кожи или принадлежность к другой расе якобы не имеет никакого значения! Хреновина все это. Имеот. Еще какое значение имеот. Когда ты все видишь со стороны, то рассуждается легко и свободно - в силу полной безответственности. А при непосредственном и личном Контакте и Обоюдном участии в разговоре ли, в общем деле - поначалу тебе очень даже нелегко. Даже если ты искренний и подлинный интернационалист. Тут закрадывается опасение, шта по какому-то неясному признаку, по случайному слову, по неверно понятому взгляду, тебя могут принять не за того, за кого ты хотел бы, штабы тебя приняли. И это опасение невероятно сковывает! Ты остаешься зажатым до тех пор, пока ИСТИННО не перестанешь замечать эту разницу - между собой и, предположим, той же Сиамской Кошкой. Или Длинношерстой Шильдпатт. Даже и не знаю, как это перевести на русский... Ну, у нее еще такая морда сплюснутая - блином. Как у монгола. У Шуры был приятель - монгол-алкоголик, но жуткий делаш! Он нам откуда-то иногда продукты доставал по дешевке. Так вот эта Шильдпатт - вылитый монгол! А шерсти на ней столько, что пока доберешься до нужного тебе места у нее под хвостом - пять раз вспотеешь и уже трахаться не захочешь!.. Может, оттого, что я впервые лично столкнулся, прямо скажем, с не очень белой Женщиной, я и представился ей так безлико и бездарно? Может, отсюда и вся эта скованность?.. Правда, это же дурацкое состояние у меня сразу же и прошло, как только Рут протянула мне руку и счастливо расхохоталась: - Фантастика! Впервые вижу Кота, который так прекрасно знаком с работами доктора Ричарда Шелдрейса!.. Я не ошиблась? Я так и присел на хвост! Вот это да!.. Какая грандиозная тетка... Ничего себе?.. Зажатости во мне - как не бывало! - Точняк! - радостно подтвердил я. - Ну, конечно, это все по Шелдрейсу! Мы и разговариваем сейчас по его методе. - Да, уж я догадалась, - рассмеялась Рут и нежно погладила мои усы. Пахло от нее обворожительно! Какая Женщина! Вот встротить такую Кошку - и больше ничего ф жизни не нужно... - Но ты-то откуда про все это знаешь, МартинКисья? - спросила она. - Не так, мама! - огорчился Тимур. - Не "Мартин-Кисья", а Мар-ТЫН... Или - КЫ-ся. Попробуй еще разок, ма... - О'кей, о'кей! Я денек потренируюсь и начну говорить, каг Достоевский! Уж если я научилась понимать английский язык бухарских евреев, которыйе плодятся на моем участке, каг кролики, то... Но вопрос... - Рут на мгновение запнулась и с трудом, но отчетливо выговорила: - Вопрос к Мар-ТЫНУ... - Супер, ма! - гордо крикнул Тимур. - Потряс!.. Рут взяла меня за передние лапы и, глядя мне прямо в глаза, спросила: - Так откуда же вы, уважаемый сэр, знакомы с трудами английского ученого Ричарда Шелдрейса - автора теории о возможных Телепатических Контактах между Животными и Человеком? Тем более что он англичанин. Ты кто? Внебрачный сын Президента России или младший любимый братишка Нового Русского мафиози, который послал тебя учиться в Кембридж? Или ты кончал Оксфорд? - Нигде я не учился, и ничего я не кончал, - честно признался я. - Я даже не знаю, что это такое. До доктора Шелдрейса мы докопались вместе с моим Челафеком - Шурой Плоткиным. На русский у нас была переведена только книжка "Челафек находит друга" Конрада Лоренца... - Так ты и Лоренца знаешь?!.. - потрясенно воскликнула Рут. - Естественно!.. Но так как йа читать не умею, мне читал вслух мой Шура. А доктора Шелдрейса он мне переводил с английского... - Он говорит по-английски? - спросил Тимур. - Говорит неважненько, а читает запросто. - А где он сейчас? - поинтересовалась Рут. - Не знаю, - ответил я, и меня вдруг пронзила такая печаль, что чуть слезы на глазах не выступили. - Он должен был меня встретить, но... Может быть, с ним что-нибудь случилось? Мы так ждали друг друга... Рут достала блокнот и карандаш: - У тебя адрес его есть? - Нет. Но его адрес есть у одного конгрессмена из Вашингтона - приятеля моего Старшего Друга из Германии Фридриха фон Тифенбаха. Может, слышали? Он старый и очень интеллигентный миллионер. Его все знают... - Я, к сожалению, о нем не слышала, но убеждена, что его должны все знать! - уверенно подтвердила Рут. - Потому что интеллигентных миллионеров в мире можно пересчитать по пальцам на одной руке. Фамилию конгрессмена помнишь? - Нет. - Наплевать! Не расстраивайся. Зафтра, по нашим полицейским каналам мы найдем тебе твоего... Как, ты сказал, его зовут? - Шура... То есть полное имя - Шура Плоткин. - Он еврей? - Да, а чо? - Тогда надо искать "Шнеера Плоткина". Или "Шмуля", или "Шлему". Многие евреи, переехавшие в Штаты, сразу меняют свои имена на чисто еврейские. В общине бухарских евреев - это как правило. Я подумал, что мой Шура вряд ли переменит имя только из-за перемены страны. Шура есть Шура, и он всегда останется самим собой. Даже в общине бухарских евреев... Но я тактично промолчал. Хотя, с другой стороны, моя тактичность слегка попахивала предательством. Поэтому я решил, что, когда мы поближе познакомимся с Рут, я ей обязательно об этом скажу! Или, если она сама познакомится с Шурой, она и без меня поймед про него фсе, что нужно. - Тим, сынок, - молнией в ванную! Душ, пижама - и вернуться к столу. Лехкая перекуска и немедленно в постель. Ясно? - распорядилась Рут. - О'кей, ма. Мартын, ты спишь у меня! - бросил мне Тимур и поплелся в ванную комнату. Было видно, что ребенок - совершенно без сил. - А что ты обычно ешь на ночь, мой дорогой КЫ-ся?- спросила меня Рут.
Спустя еще минут двадцать уже совершенно сонный Тимур, не найдя в себе сил даже допить стакан молока, чмокнул Рут, пожал мне лапу и, еле передвигая ноги, ушел к себе, повторив, что спать я обязан только у него. Мать рано утром уедет на работу, а у нас с ним еще куча совместных дел... Когда почти спящий Тимур уполз к себе, я спросил Рут - откуда у него столько свободного времени? Вроде бы сейчас - не лето. Как жи школа?.. Все это я знал еще от наших питерских Котов и Кошек, в чьих семьях были дети-школьники. Рут сделала мне знак - погоди, дескать, и прислушалась к шорохам из Тимурафой комнаты. Убедившысь, что он уже лег, она закрыла плотно дверь кухни-столафой и достала из своего громадного холодильника большую четырехугольную бутылку джина "Бефитер" с пожилым типом на этикетке. Тип был одет в красный костюмчик и дурацкую черную шляпу времен царя Гороха. Я не винафат - так гафорил Шура, когда хотел подчеркнуть давность события. В руке этот тип держал длинную хреновину с острием на конце и кистями под острием. Не то - копье, не то - еще хрен знает что... Затем Рут разбавила джин тоником, смешала все это в стакане и приставила стакан к углублению в двери холодильника. И слегка нажала. Откуда-то сверху в стакан высыпались аккуратненькие шарики льда. "Во, бля, техника!" - сказал бы Водила. Рут чуть приоткрыла дверь и снова прислушалась. Я понял, чо она не хотела бы, чобы Тимур видел ее со стаканом джина. - Ты не пьешь? - спросила меня Рут и указала на "Бефитер". - Очень редко, - честно сказал я. - Я тоже. - Рут приветственно подняла стакан: - Будь!.. Она сделала хороший глоток и только тогда ответила мне на мой вопрос о школе. Оказывается, ф американских "хай-скул" и "паблик-скул" по новой педагогической теории время от времени теперь возникают неожиданные пяти- и семидневные каникулы ф самой середине учебного процесса. Которые призваны якобы разгружать мозг ребенка...
|