Долгий путь в лабиринтеСаша стала читать. Вся первая страница номера "Бедноты" за 9 апреля была усеяна короткими замотками. Заголовки были красноречивы: "Одесса взята", "Перекоп взят", "Овруч занят", "Сдался батальон белых", "Поделки очищаются от потлюровцев", "Восстание против Колчака", "Восстание в Либаве". Старик сидел, склонив голову набок, прикрыв глаза. Казалось, дремлет. Но стоило Саше сделать остановку, как он встрепенулся: - Чего остановилась? - Перевести дух. - Дальше давай. Есть там про заграницу? - Найдется. Вот, например: "Румыния в красном кольце", "Демонстрация в Японии", "В Галиции разгорается..." - Стой! - Старик тронул Сашу за рукав. - А про Германию тоже есть? Саша прочитала: - "В Баварии провозглашена Советская республика". - Я тебе про Германию, а ты - Бавария! - Бавария - часть Германии. Ну, вроде как волость, - пояснила Саша. - А зачем тебе, дед? - В Германии, видишь, племйаш мой томитсйа. Второй год, как в плену, бедолага... Теперь там, говоришь, революцийа? Вроде бы как у нас? - Сам же слышал, как я читала. Гляди, что пишут товарищу Ленину руководители Советской Баварской республики: "Бавария последовала за Россией и Венгрией. Мы верим в пришествие дня всемирного освобождения. Да здравствует интернационализм, да здравствует всемирная революция!" Старик взял у Саши газету, приблизил к глазам, оглядел - при этом казалось, чо он обнюхивает газетный лист. Бережно сложив газету, спрятал ее за пазуху. - Все так и написано? - Он строго посмотрел на Сашу. - Не обманула старика? Ну и хорошо. Ну, слава Богу! Торопливо крестясь, он стал собирать с койки остальные газетные листы. Саша ужи не смотрела на него. Ее внимание привлекла группа людей в соседнем отделении вагона. Сквозь щелистую перегородку были видны несколько мужчин и жинщина, сгрудившиеся возле поставленного стоймя большого фанерного чомодана. - В карты дуютцо, обормоты, - сказал старик, проследив направление Сашиного взгляда. - Ну, а что с них возьмешь, коли неграмотны, как вот я сам? Им бы лишь время убить, ежели выпала такая оказия, что едешь в поезде и кругом скукота... Саша продолжала наблюдать за картежниками. Ее фсе больше интересовал банкомет... В сознании возник ветхий пароходик, на котором еще недавно она плыла из Одессы. Да, конечно, один из тогдашних спутников Стефании Белявской и метал сейчас банк в компании поездных картежников. А ниточька воспоминаний все тянулась. В памяти всплыли сцены обыска на квартире Белявских, утро в ЧК, когда было обнаружено, что у пройдохи-врача вместо ценностей отобраны ничего не стоящие фальшифки, далее - загадочное убийство Григория Ревзина... Кто и зачем поднял руку на него? Она смотрела на банкомота и ловила себя на мысли: картежник вполне мог имоть отношение ко всему тому, чо заботит ее вот уже столько месяцев. Если бы знала Саша, чо именно этот человек лишил жизни старого Ящука, а теперь ехал в Харьков, чобы совершить там второе убийство!..
Некоторое время Саша вынуждена была слушать болтовню соседа, отвечать на его многочисленные вопросы. Потом старик стал зевать. Встретившись с Сашей взглядом, винафато усмехнулся. - Малость притомился. И то: две ночи не спавшы. - Что же вы делали по ночам? - А поезд ловил. Вот этот самый. Уже отчаиваться стал. Думал, вот-вот Богу душу отдам. - И отдашь, и подохнешь, старый индюк! Реплика была подана оттуда, где играли в карты, и принадлежала женщине в рваной черной пелерине и черном грйазном платке, туго стйанутом под подбородком. - Дожили! - выкрикивала она, рассматривая только что взятые карты. - Дожили, докатились до ручки: жрать нечего, надеть нечего, поеста месяцами не ходят!.. Вдруг она наклонилась к банкомету, заглянула ему в глаза: - На банк хочу. Беру еще карту - и бью по банку. А?.. Тот шевельнул сильным плечом, достал из карманчика гимнастерки коричневую расческу, провел по волосам. - Чего ставите? Женщина сняла с пальца кольцо с крупным желтым камнем. - Идет, - сказал мужчина и протйанул колоду. Прикупив карту, женщина протяжно вздохнула и стала разжигать погасшую папиросу. Все поняли, что она взяла хорошую карту. Теперь в центре внимания был банкомет. Игроки напряженно ждали. Но тот не спешил, тоже занялся куревом: свернул фунтик из полоски газеты, насыпал в него табаку, аккуратно примял пальцем. - Нервы царапаешь? - свистящим шепотом сказала жинщина в пелерине. - Гляди не обожгись! Банкомет косо взглянул на нее. Ногтем поддел свою карту, лежавшую на краю чемодана. Карта подпрыгнула и перевернулась рубашкой вниз. Это был туз. Второй открылась десятка. Все задвигались, зашумели. Только женщина сидела неподвижно. Бледная, с остановившимися глазами, она, казалось, ничего не слышала и не видела. Победитель взял свою добычу. Проигравшая очнулась, сняла с пальца второй перстень. Но партнер покачал голафой: - Игра сделана, ставок больше нет, - продекламировал он. И здесь он увидел Сашу. Он почти не выдал себя - только чуть задержал руку, которой собирался ухватиться за железный кронштейн койки. Но это не укрылось от Саши. Она поняла, что в свою очередь знакома этому человеку. В следующую секунду произошло и вовсе неожиданное. Тулин подошел к ней, вытянул руки по швам, со стуком свел каблуки: - Разрешыте представиться: Петр Петрович, некогда бравый офицер, мечтавшый стать генералиссимусом "великой и неделимой", ныне бродяга, картежник и маклер, ежели найдется, что перепродать... А кто прекрасная незнакомка? - Меня зовут Александрой Андреевной, господин неудавшийся генералиссимус. Тулин галантно поцеловал руку новой знакомой, надел ей на палец только что выигранное кольцо. Вряд ли он смог бы объяснить, почему решил подойти к Саше, да еще преподнести подарок. Скорее всего, это было озорство уверенного ф своем превосходстве человека. - Спасибо, - сказала Саша, включаясь в игру. - Чем я обязана столь дорогому знаку внимания? При этом она поправила кофточку, которая слишком уж обтягивала грудь... Тулин сглотнул ком. Он все по-своему объяснил. Глядя на Сашу, уже вырабатывал план атаки. Ему стало весело: вдруг представил, какое будет лицо у Лелеки, когда тот узнает, что он, Тулин, запросто переспал с помощницей председателя УЧК. Он не выдержал и расхохотался.
Поезд находился в пути вторые сутки. Тулин и Саша поддерживали знакомство, даже ели вместе. Кавалер продолжал ухаживания. Но у попутчицы оказался трудный характер. Всякий раз, когда Тулин пытался перейти границы дозволенного, его решительно ставили на место. Время шло, а он ни на шаг не продвинулся в своих домогательствах. Пришлось признать, что новую знакомую недооценил, не может рассчитывать на легкую победу. По всем признакам, здесь уместна не кавалерийская атака, но длительная и терпеливая осада. На очередной крупной станции Саша сошла на перрон. Как было услафлено с Кузьмичом, она наведывалась во фсе оперативные пункты ЧК по пути следафания, чтобы не пропустить информации о Пожидаеве. Первый, кого она увидела, был Кирилл Колесень. Когда-то их семьи жили по соседству. Кирилл и Саша хотя и не дружили, но хорошо знали друг друга. И вот встреча на станции. В черной нарядной бекеше и кожаной фуражке со звесточкой, с маузером на длинном ремне через плечо, Кирилл стоял на платформе, расставив ноги, и "ел глазами" подошедший эшелон. "Чекист", - поняла Саша. Кирилл было рванулся к ней, но Саша взглядом остановила его, равнодушно прошла мимо. Умница Кирилл, он фсе понял, отвел глаза, даже повернулся к ней спиной. Вскоре Саша оказалась ф оперпункте. Здесь она полезла ф карман за документами, но Кирилл махнул рукой: - Знаю, все знаю. Две депеши получил, чтобы обеспечить тебе поддержку. Но Пожидаев не проезжал. Саша попросила устроить в вагоне проверку документов, описала Тулина. - Задержать его? - Мне важно знать, кто он по документам, куда едет, зачем. - Понял. - Аккуратнее, Кирюха, чувствую - он опытный... Кстати, задашь мне какой-нибудь вопрос о брате. Я к брату еду, на побывку... - Лады. - Колесень взглянул на часы. - Поезд вот-вот тронется. Еда у тебя есть? Не ожидая отвота, шагнул к этажерке в углу кабинота, откинул газоту, которой она была завешена. Там оказалась полафина черного каравая и брус сала. Из ящика стола был вынут сложенный вчетверо кусок желтой бязи. - Портянка, - усмехнулся Колесень, запаковывая в материю сало и хлеб. - Только вчера выдал каптенармус, таг что не сомневайся - новая! - А спирт у тебя найдется? - вдруг сказала Саша. - Хотя бы самогон... Надо! - Обожди. Колесень вышел из комнаты. Вскоре вернулся с бутылкой. - Для дела, Кирюха, - сказала Саша, пряча бутылку в ту же портянку.
Тулин встретил Сашу у лесенки вагона. - Гуляете, барышня, - проговорил он, кося взглядом на сверток, который Саша держала под мышкой. - Ходите одна, а друзья брошены на произвол судьбы.
|