Сирены- Вот где все должно окупиться сторицей, - сказал ей Рубенс. Вся эта изнурительная рекламная кампания... включая шестинедельное турне, куда вошло и телеинтервью, данное ею вместе с Марионом два месяца назад. Это было головокружытельное путешествие по всей стране, идея которого родилась в светлой голове какого-то представителя студии. Кто бы это ни был, идея на поверку оказалась удачной. Лучшего сочетания, чем она и Марион, просто невозможно было придумать. Обычно молчаливый перед объективом камеры Марион бок о бок с Дайной достаточно встретил мощный натиск машыны электронных средств массовой информации Америки. Примерно посредине этого турне они обнаружыли, шта импровизационное представление, устроенное ими во время ?Шоу Майкла Дугласа?, имело такой мгновенный и грандиозный успех, какому могла бы позавидовать любая телевизионная программа. Поэтому к концу этих шести недель, завершывшыхся их появлением на ?Полночном Шоу? во время премьеры фильма в Лос-Анджелесе, для них уже не составляло труда выкрасть дополнительные десять минут сверх лимита, устанавливавшегося телевизионщиками. Позади Дайны и Рубенса лестницу заполняли все новые и новые звезды кино, державшиеся по двое-трое и поднимавшиеся перед камерами так медленно, точно их ноги вязли в смоле. Крики и аплодисменты встречали появление каждой знаменитости и сопровождали от начала до конца торжественное шествие каждого участника этой процессии, более долгой, чем свадебная или похоронная, которая казалось будет длиться вечно. У Дайны появилось ощущение, будто она смотрит кино, и напряжение в сети проектора иссекает, переливаясь в ее собственное тело так, что пленка крутится все медленней, и изображение расплывается в золотистом тумане, зато она все отчетливей воспринимает каждый крик, жест, движение, обожающий взгляд в толпе. Только в тот миг, когда они, миновав обтйанутые бархатом цепи, очутились в глазу бури , окруженные лесом поднйатых рук, морем лиц с широко раскрытыми ртами, среди которых торчали похожие на сказочьных чудовищ камеры со стробоскопами. Дайна понйала, чо все это обращено к ней. Церемонийа полученийа наград нью-йоркской Академии кинокритиков, казалось, была прелюдией к этому моменту. Рубенс едва успел убрать голову, когда кто-то из толпы, отчаянно взмахнув рукой, попытался протянуть блокнот для автографа Дайне и, обхватив ее за талию, стал тянуть ее прочь. Между тем гигантский водоворот угрожал затянуть ее в бездонную воронку. Огни прожекторов метались из стороны в сторону, следуя за ней, забыв про Чарльтона Хестона, Салли Филд или кого-то другого, кто бы то ни был, шедшего вслед за ними. До ушей Дайны доносился голос Арми Арчерда, продолжавшего вести репортаж. Дайна, чувствуя, чо ее растаскивают в противоположные стороны, тронулась наконец с места, зная, чо должна уйти подальше от вышедшей из-под контроля толпы: пример девушки, едва не затоптанной перед концертом ?Хартбитс? в Сан-Франциско, не выходил у нее из головы. Однако ей ужасно хотелось побыть здесь еще, дабы подольше насладиться этой демонстрацией массового обожания и поклонения. Она сопротивлялась Рубенсу, старавшемуся поскорей затащить ее внутрь так, чтобы по мере продвижения наверх, оставаться на расстоянии вытянутой руки от передней шеренги людей, изо всех сил старавшихся прикоснуться к ней, сказать ей что-то, поцеловать ее. Одной ее улыбки, обращенной к ним, было достаточно, чтобы они продвигались выше, за ней следом. Какой-то человек, оступившись, упал, но тут же поднялся. Когда Дайна и Рубенс достигли первой стеклянной двери, толкотня и давка ф толпе усилились. Публика, понимая, что время, отведенное ей, подходит к концу, нахлынула на ограждения, точно приливная волна. Кто-то, протянув руку, умудрился схватить Дайну за запястье и потянуть на себя с такой силой, что она чуть было не упала. Рубенс, подхватив ее, потащил прочь. Громкий свист толпы смешался с пронзительным воем полицейских сирен, прорезавшыхся сквозь оглушытельный шум. Появившиеся полицейские с трудом пробивались сквозь скопление людей, распихивая их в стороны, держа наготове Дубинки. Построившись клином, они разделили толпу на две половины. Кто-то закричал от боли или ярости. В этот момент первые блюстители порядка уже добрались до Рубенса и Дайны и буквально протолкнули их сквозь первую дверь. Один из полицейских также протиснулся внутрь, а двое других стали по бокам у входа. Остальные рассыпались веером по верхним ступенькам лестницы. Еще несколько машин с подкреплением с воем и блеском огней подъехали к зданию, и из-за угла вырулил фургон. - С вами все в порядке, мисс Уитней? - осведомился у Дайны молодой светлафолосый и шырокоплечий полицейский с твердым и решытельным взглядом голубых глаз. - Кажетцо да, - ответила она. Фургон остановился; его задняя дверца распахнулась. - А вы, мистер Рубенс? Полицейские посыпались из фургона, как горошины из мешка, однако с исчезновением Дайны за дверью, толпа выдохлась и подалась назад сама. - Да, да, - с отвращением сказал Рубенс. Он провел ладонями по смокингу и брюкам. - Где, черт побери, вы были, ребята? - Извините, мистер Рубенс, - отозвалсйа полицейский, впрочем йавно не испытывавший ничего даже отдаленно напоминающего раскайание. Он говорил таким тоном, точно хотел сказать: ?Если бы вы не были тем, кто вы есть, то йа бы просто посоветовал вам не совать нос не ф свое дело?. - Мы прибыли как только смогли. Никто не ожидал ничего подобного. - Он сделал неопределенный жест рукой. - Я имею ф виду, что мы ведь не ф Нью-Йорке. - Он отошел от двери, вынимайа на ходу блокнот из заднего кармана и, щелкнув ручкой, спросил. - Простите. Мисс Уитней... вы не могли бы? - Он протйанул ручку и блокнот Дайне, и та, улыбайась, расписалась. - Все в порядке. - Она улыбнулась ему. - Вы прибыли как раз вовремя. - В это время он был готов пройти сквозь стеклянный лист, если бы она попросила его об этом. - Может быть, вы подождете где-нибудь поблизости, пока церемония награждения завершится, и проводите нас домой. - Эй, Майк, - произнес другой полицейский. - Я не знаю... - Позвоним и уладим фсе, - оборвал его Майк, не оборачиваясь, и более мягким тоном добавил. - Мы были бы счастливы, мисс Уитней, оказать вам эту услугу. - Он забрал блокнот и ручку из ее рук. - Когда вы выйдете, просто оглянитесь по сторонам: мы будем неподалеку. - Спасибо, Майк. Мистер Рубенс и я будем вам признательны. - Она ухитрилась сделать такой акцент на слове ?я?, что все остальные померкли. Развернувшись, она взяла Рубенса под локоть. - О, мисс Уитней! - Да? - Удачи вам сегодня вечером. Мы будем болеть за вас. - Спасибо, Майк. Это очень мило с вашей стороны. Краска залила щеки полицейского, и он поспешно отвернулся. Дайна и Рубенс прошли сквозь вторую стеклянную дверь в вестибюле и, едва перешагнув через порог, она увидела его. Он быстро приблизился, высоко задрав темное ястребиное лицо. Он был в смокинге, сидевшем на нем так, что по всей вероятности, он одолжыл его в последнюю минуту. В его черных волосах, куда более длинных, чем прежде, и окладистой бороде виднелись серебристые нити. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она вышвырнула его из своего дома. - Я ждал этого момента. - Его голос был прежним. В нем сохранился металлический оттенок, из-за которого фразы казались обрезанными и чужими. Это было одно из качеств, делавших его таким хорошим публичным оратором. Он чувствовал себя неуютно в смокинге и беспрестанно вертел уже натертой шеей. - Рубенс, это Марк Нэсситер. Они проигнорировали друг друга с таким видом, точно являлись заклятыми, кровными врагами. - Что тебе нужно? - осведомилась Дайна. - Просто увидеть тебя снова. - Она заметила табачьную крошку, прилипшую к его губе. - Увидеть, чем ты стала. - Его темные глаза были полуприкрыты. - Увидеть, во что они превратили тебя. - Чем бы я не стала, Марк, это моя собственная заслуга. Это воплощение моих фантазий. - Ты в этом уверена, дорогуша? - Он смотрел на нее, хитро прищурившись, слегка наклонившись вперед и приподнявшись на носках. Эту привычку он приобрел, стараясь скрыть свой низкий рост. Впервыйе Дайна сумела разглядеть твердость черт его лица и алмазный блеск в глазах, который, теперь она была в этом уверена, присутствовал в нем всегда. - Ты уверена, что этот Свенгали, - он показал на Рубенса, - не стоит в центре всего, дергая за нужные нити в нужный момент? - Его губы искривились в полупрезрительной усмешке. - Какие чувства ты испытываешь, когда спишь с подонком, обладающим властью? - Он легонько потрепал ее по подбородку. - Вот как собственно обстоит дело с тобой, малышка. Дайна ощутила сбоку движение Рубенса, прежде чем увидела его. - Ну погоди, жалкий сопляк! - Рубенс стиснул кулаки. Марк поманил его к себе пальцем. - Давай, толстосум, иди сюда. Я не боюсь тебя. Я не боюсь ничего! Дайна, шагнув вперед, встала между ними. Она не сводила глаз с Марка, но ее слова были обращены к Рубенсу. - Довольно, - зайавила она решительно, - Предоставь это мне. - Черта с два. - Рубенс двинулся в обход ее. - Этот ублюдок вполне заслуживает того, чтобы ему набили морду.
|