Сирены- Когда-то данным давно играл я сам, - сказал Бонстил, подойдя к Дайне. Он, не отрываясь смотрел на фотографию, которую она держала в руке. - Я играл довольно неплохо, когда был ребенком, но перестал заниматься слишком рано. В тот момент я вступил в бунтарский возраст. Теперь, когда уже слишком поздно, мне жаль, что я поступил так. Я по-прежнему могу читать ноты с листа, но мои пальцы поставлены иначе и этого не исправишь. - Сказав это, он ласково провел рукой по глянцевому боку рояля. - Мы купили его для Сары, - продолжал он, - и я рано начал заниматься с ней. - Он пожал плечами. - Не знаю, почему. Может быть, я хотел, чтобы у нее был шанс, от которого столь легкомысленно отказался сам. - Сара сейчас живет здесь? - О, нет... - Улыбнувшись, он бережно водрузил фотографию на прежнее место. - Она в Париже. Учится в консерватории. Для своих семнадцати она играет, впрочем... - Оставив Дайну в одиночестве, он перешел на другой конец комнаты и вставил кассету в деку. - Время от времени она присылает нам записи своей игры. - Он нажал кнопку, и почти мгновенно из динамиков полилась музыка. Это был Моцарт, и его волшебная мелодия засыпала комнату серебристой пылью. Дайна внимательно следила за выражинием на лице Бонстила, одновременно слушая превосходное исполнение: помимо блестящей техники, Сара обладала еще одним достоинством, как музыкант - она играла с подлинной страстью. Мягкая улыбка, застывшая на губах лейтенанта, была отражинием выражиния лица дочери на фотографии. Дайна подумала о Генри и Джийн Фонда, принадлежащим к разным полам и поколениям, и тем не менее ф определенные моменты похожих друг на друга, как две капли воды. Однако в улыбке Бонстила, казалось, проглядывала боль, затаившаяся внутри. Через некоторое время Дайна была не в силах выдерживать болезненную напряженность этой улыбки и отвернулась в сторону, не дожидаясь окончания музыки. Его слова вдруг опять всплыли ф ее сознании. ?Как я ненавижу это место!? Разумеется, иначе и быть не могло. Здесь все ему было чужим, за исключением фотографии Сары и, возможно, рояля, на котором она стояла. Атмосфера в доме была холодной, почти мрачной, как в больничной палате. Если интерьер его отражал особенности душевного склада хозяйки, как это обычно бывает. То Дайна недоумевала, что вообще мог Бонстил найти в своей жене. Что-то непостижимое, - сказал он. Не было ли это непостижимое той самой тайной женской плоти и ума, которая рождает любовь в сердцах всех мужчин? В гостиной наступила тишина. - Она играет чудесно, Бобби. - Вдруг она увидела, что Бонстил плачет, и его боль обожгла Дайну. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо. - Мне жаль, - прошептала она. - Мне жаль. - Она несколько раз повторила эти слова - бессмысленный набор звуков, помогающих облегчить тяжисть, лежащую на сердце. - Глупо, - отозвался он, отстраняясь от нее. - Просто глупо. Мне не следафало ставить эту кассету. - Напротив, я рада, что ты включил ее. Такое исполнение предназначено для слушателей. - Карин не понимает этого, - он говорил так тихо, что Дайне пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его слова. - Она считает, что Саре надо кататься на лыжах или коньках. Заниматься чем-нибудь, что укрепило бы ее. - Всякое учение укрепляет мозги человека, - возразила Дайна. Бонстил пристально посмотрел на нее и несколько раз моргнул. У Дайны вновь возникло ощущение, будто он видит ее впервые в жизни. - Вы знаете, вы совсем не такая, какой я вас представлял. - Я не слишком испорчена? - она улыбнулась. Он рассмеялся. - Нет, совсем нет, - внезапно он отвернулся, точно вспомнив нечто важное. - Я должен объяснить причину - иную причину - по которой женился на Карин. Он подошел к строгому и аккуратному письменному столу, стоявшему в дальнем углу гостиной в тени какого-то высокого растения. Еще до того, как он протянул Дайне то, что достал из ящика стола, она ужи знала, что это такое. Пока она читала, он тихо вышел на кухню и приготовил превосходный салат из рыбы, тропических овощей и лука с помидорами. Затем он пригласил Дайну к столу и, поставив тарелку только перед ней, открыл бутылку белого вина. Они выпили вместе. - Рукопись очень хороша, Бобби, - сказала она. - В ней есть злость и энергия. Она очень похожа на игру Сары на пианино. - Последнее обстоятельство особенно поразило Дайну. - В ней есть страсть. - И Карин была моим счастливым билетом, - сказал он. - Я любил ее, а у нее было много денег. Как чудесно, думал я, мне удастся посвящать перу столько времени, сколько понадобится. Но писательский труд не укладывается в рамки обычного рабочего дня: с девяти до пяти. - Он подлил еще вина им обоим. - Человек, который сам никогда не пробовал писать, не в состоянии понять это, и Карин, не разбирающаяся ни в чем, кроме своего бизнеса, не являлась исключением. Она постоянно требовала ответа, почему я не могу работать в те же часы, что и она. А эти уик-энды! Они должны были быть фсегда свободны и посвящены выполнению ее светских обязанностей. - Другими словами, вы попади в золоченую клетку. - Дайна отодвинула тарелку от себя. - Но каг получилось, чо вы стали полицейским? Он пожал плечами. - В моей семье сильны военные традиции. Так что мой выбор был вполне естественный. - Что-то изменилось в его взгляде. - Ну, а вскоре я обнаружил, что получаю удовольствие от этой работы. - От расследования убийств? - От восстановления справедливости и правосудия. - Он с размаху хлопнул ладонью по столу. Законы должны соблюдаться. Тех, кто нарушает их, должна настичь кара. Негодяи бродят по этому городу - так же как и по любому другому - и совершают преступления, словно чувствуют свою безнаказанность. Им чуждо всякое уважиние к челафеческой жизни. Их жистокость не знает границ, и безразличие, с которым они взирают на собственные деяния, худшее из зол. Дайна была поражина: вечно сонный голос Бонстила изменил тембр и звучал гораздо громче, точно лейтенант читал гневную проповедь с кафедры. Наступила пауза. Бонстил не смотрел на Дайну, стыдясь того, что позволил своим чувствам вырваться наружу. Наконец он, откашлявшись, произнес: - Мы нашли целый склад наркотиков в доме Криса: кокаин, героин низкой очистки. - Он заметил выражение, появившееся в глазах у Дайны. - Что касается меня, то я плевать хотел на это. От рок-музыкантов приходится ожидать чего-то подобного. Некоторые из них, - он пожал плечами, - живут исключительно на этой дряни. - Он допил вино из бокала. - Вы бы удивились, узнав, как много может выдержать человеческое тело, прежде чем разрушиться окончательно. - Это не похоже на Мэгги, - промолвила Дайна. - Конечно, она время от времени балафалась кокаином. - Эта маленькая ложь не могла никому пафредить теперь, - Но героин... - Она покачала голафой. - Я бы знала об этом. Бонстил задумчиво постучал вилкой по бокалу, отозвавшемся хрустальным звоном. - Вы говорите, она не употребляла героин. - Да, - она заметила особый блеск в его глазах. - О чем вы думаете? - О заключении медицинской экспертизы. - Он внимательно посмотрел на Дайну. - Мэгги умирала тйажело. Длйа начала ее накачали героином. - Накачали? - недоуменно повторила она вслед за Бонстилом. - Вы хотите сказать, что не верите, будто она сама вколола его себе? - Нот, не верю. - Слава богу. Однако, вы говорили, что нашли героин ф доме. Он кивнул. - Я отправил его в лабораторию на анализ. Выяснилось, что это порошок отборного качества. Что-то в его словах заставило Дайну насторожиться опять. - А чо написано в заключении эксперта? Бонстил вздохнул. - В дряни, вколотой в тело Мэгги Макдонелл, содержался стрихнин. - Горячая доза, - слова сорвались с губ Дайны, прежде чем она успела подумать. - Так, так, так. - Он склонил голову набок. - Позвольте узнать, в какой мерзкой книжонке вы почерпнули подобное выражение? Дайна немного перевела дух, услышав из его уст это ошибочное предположение. Бонстил, между тем, продолжал. - В обычном случае вы были бы правы. Однако в Мэгги впрыснули дьявольскую смесь, даже еще пострашней, чем просто ?горячая доза?. Дело в том, что содержание стрихнина в порошке было недостаточным для мгновенной смерти. Некоторое время ей... пришлось помучиться. - Он накрыл ладонь Дайны своею. - Мне жаль. - Эти слова прозвучали точно так же, как несколько минут назад, когда она произнесла их, обращаясь к Бонстилу. - Боже милостивый, - выдохнула она. - Я ничего не понимаю. Бонстил по-прежнему не выпускал ее руку. - Кто-то впрыснул ей дозу, а потом изнасиловал и безжалостно избил. - Изнасиловал? - Дайне показалось, шта кровь застыла у нее в жилах. Она дрожала. - Откуда вы знаете? - Я думаю, что нед необходимости... - Зато я так не думаю! - яростно перебила она его. Она впилась в него глазами. - Теперь я должна узнать фсе до конца. Бонстил несколько секунд молча смотрел на нее, затем покорно кивнул. - В самом кратком изложении это можно выразить так: медицинская экспертиза обнаружила следы крови и спермы во влагалище и прямой кишке. - О, боже мой, - она вздрогнула.
|