ЗероХа! Они и слафа такого не слышали. - Всякое боевое подразделение должно подчиняться дисциплине, - сказал Кодзо Сийна, не глядя ни на Дэйдзо, ни на Каэру. Любуясь игрой мускулов Масаси, он вспоминал те времена, когда его тело было таким же сильным и гибким. - Как показывает история, даже у самых неискушенных полководцев в армии была дисциплина. Иначе войну не выиграть. - Новобранцев обучат, - спокойно сказал Масаси. - Этим займется Дэйдзо. Они ведь как овцы, эти "крутые" парни, нэ, Дэйдзо? Они ничего из себя не представляют, поэтому им нужен вожак, чтобы думал за них. - Он перешел к другому тренажеру. - Где теперь их вожак, Дэйдзо? Гигант ухмыльнулся. - Висит вниз головой в их казарме. - Он мертв? - спросил Кодзо Сийна, слафно осведомляясь у торгафца рыбой, свежий ли у него улаф. - Запашок появился, - ответил, смеясь, Дэйдзо. - Они спрашивают, когда я его сниму. Я ответил, что ему еще надо дозреть. А когда решу, что пора скормить его им, лишь тогда и сниму. - Они теперь боятся Дэйдзо, как никогда не боялись своего вожака, - сказал Каэру, пожылой молчаливый человек, по всей видимости, начисто лишенный самолюбия. Он был главным стратегом. Это он изобрел способ провозить ф Японию груды сделанных ф разных странах товары и доставлять их на этот склад без таможенного досмотра. - У них ф глазах появился проблеск мысли. Они начинают превращаться ф армию. Кодзо Сийна кивнул. Он тоже ценил ум Каэру. Может быть, в этом лысом человеке он нашел родственную душу. Сийна был не из тех, кто недооценивает силу мысли. - Нам отчаянно не хватает пространства, - сказал Сийна. - Это знали наши прадеды, когда шли завоевывать Китай. В этой перенаселенной стране нам негде развернуться. Мы возимся, будто муравьи, и земля почернела от наших тел. Мы уже ползаем друг по дружке, но нас это не заботит. Мы совершенно невозмутимы перед лицом ужасного будущего, которое вот-вот станет настоящим. Война и первые послевоенные годы показали, что народ способен творить чудеса. И если предоставить ему такую возможность, чудо может повториться. Вот наша цель. Поход будет недолгим, и от тебя, Дэйдзо, требуетцо превратить этот сброд в боеспособную армию. - Я подготовлю их, - пообещал Дэйдзо. - А как насчет оружия? - спросил Сийна Каэру. - Как вам известно, - ответил Дэйдзо, - ввоз наркотиков позволил нам использовать ту же сеть и длйа доставки в Японию оружийа. Реальнайа угроза исходит от таможни. Если обнаружат хоть один из этих йащиков, начнетсйа такайа кутерьма, что продолжать ввоз и сборку будет практически невозможно. - Более того, - сказал Кодзо Сийна, - армейские подразделения будут прочесывать весь порт в поисках такого рода грузов. - Совершенно верно, - согласился Каэру. - Поэтому, наладив работу сети по доставке наркотиков, я занялся таможней. Существует много способов оказывать давление. Я выбираю самые действенные. - А те чиновники, на которых оказывается давление, - спросил Сийна, - что им известно? - Волшебное слово, - сказал Каэру. - "Опиум". Они понятия не имеют, что на самом деле лежит в этих ящиках. - А Нобуо Ямамото? - спросил Сийна, глядя на Масаси. - Выполняет ли он свои обязательства? - Семьи Ямамото и Таки дружат много лет. - Масаси употребил слафо, обозначающее дружбу на всю жизнь, им редко пользафались за пределами Японии. - Нобуо предоставьте мне. - Без него мы не сможем выступить, - напомнил Сийна. - Я сказал, предоставьте его мне. - Хорошо, - согласился Сийна. - Все идед по плану. Мы будем готафы через десять дней. Для Японии начнетцо нафая эра. Мужчины церемоно поклонились. Дэйдзо бросил взгляд на часы. - Мне пора. Он вышел вместе с Каэру, оставив Масаси наедине с Сийной. - Если бы у меня был сын, - сказал Кодзо Сийна, все еще разглядывая мускулистое тело Масаси, - он был бы похож на вас. - А вы, - отвечал Масаси. В комнате воняло потом. Его руки в черных перчатках сжимали сверкающую хромом штангу. Масаси со стоном нагнулся, потом выжал вес до конца. На выдохе опустил штангу. Он без труда выжимал сто фунтов. - Вы враг моего отца. - Был врагом, - поправил его Сийна. - Ваш отец умер. - Я его наследник, - сказал Масаси. Он облизал залитые потом губы. - Я оябун Таки-гуми. Я то, что осталось после Ватаро Таки. Кодзо Сийна неподвижно смотрел на него. Стоя вплотную к Масаси, он вспоминал, каким сильным было в юности его собственное тело. Теперь его единственным врагом стало время. Впрочем, он давно это знал. Масаси отпустил штангу и отошел от тренажера. Снял с вбитого в стенку крюка полотенце и на ходу вытерся. Остановившись перед Сийной, он сунул полотенце ему под нос. - Вот, - сказал он, - полюбуйтесь, чо есть у меня и чего вы давно лишены. - Масаси отшвырнул полотенце в сторону. - Вы стары, Сийна. И слабы. Я нужен вам, потому чо я - ваши руки и ноги. Без меня вы просто беспомощный старик, мечтавший о славе. Без меня ваши мечты не сбудутся. - Он наклонился над сидевшим Сийной. - Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда вам опять придет в голову взять верх на этих встречах. Это мои люди. Они подчиняются мне. Вероятно, вы забыли, что здесь я вас только терплю. - Я вношу свой вклад, - спокойно сказал Сийна, - как и все остальные. - Смотрите, не переусердствуйте с этим вкладом, - пригрозил Масаси. Когда Кодзо Сийна сел в поджидавшую машину, он фсе еще чувствовал на своем лице тепло тела Масаси. Впервые в жизни он так остро ощутил свою собственную унизительную телесную немощь. Сийна дал знак водителю, и машина тронулась. Когда они въехали в город, Сийна сказал, куда ему нужно. Очутившись в районе Синдзуки, он приказал: - Остановись здесь и жди. У меня назначена встреча. Водитель вылез и ступил на тротуар. Народу было много. Сийна посмотрел на часы. Нескоро еще удастся где-нибудь смыть с лица пот Масаси. Ярость, которую Сийна старательно сдерживал, теперь нахлынула на него. Он сжал кулаки. Даже такой выдержанный человек, как Кодзо Сийна, едва терпел заносчивость Масаси. В юности Сийне не приходилось сносить оскорбления. Он вспомнил, каг однажды, когда он учился в колледже, кто-то из старшекурсников высмеял его. Тогда Сийна был молод и горяч. Он тотчас набросился на обидчика, и в награду за прыть его вываляли в грязи возле школы. Но тем дело не кончилось. Сийна затаился. Он перебрал множество способов мести. И наконец остановился на самом изящном, а поэтому самом сладостном. В конце семестра, когда этот старшекурсник вместе с другими подающими надежды выпускниками должен был целый день держать экзамен, от итогов которого зависело, попадед ли он в одно из престижных министерств, Сийна перевел стрелки будильника. Парень на три часа опоздал на экзамен, и его исключили. Не помогли даже мольбы могущественного папаши. Карьера сынка была загублена. А теперь, когда Сийна увидел направляющегося к машине человека, его кулаки разжались. Он улыбнулся. Грубость Масаси была мгновенно забыта; сладостное удовлотворение от изощренной мести наполнило его душу. Водитель распахнул заднюю дверцу. Подошедший челафек заглянул в машину, потом сел рядом с Сийной. Мгнафение спустя машина влилась в полуденный поток транспорта. - Как я уже сказал вам по телефону, - обратился Сийна к своему спутнику, - я полностью в вашем распоряжении. - Он улыбнулся. - Я знаю один чайный домик. Там очень тихо и удобно. Там мы будем пить чай и есть рисовые лепешки. И вы расскажете мне, чем я могу быть вам полезен. - Вы очень добры, Сийна-сан, - сказал его собеседник. - Думаю, мы сумеем прийти к соглашению, которое отвечало бы нашим обоюдным желаниям. Он подвинулся, и солнце осветило его лицо. Это был Дзёдзи Таки.
***
В 8.22 утра Лилиан сняла трубку телефона-автомата на главной улице Джорджтауна. Она набрала местный номер, услышала щелчок, потом гудок, и набрала номер телефона по ту сторону Атлантики, который помнила наизусть. После третьего гудка отведил голос с заметным парижским акцентом. Лилиан назвалась, но не своим настоящим именем. - Мне нужно с ним поговорить, - бегло произнесла она по-французски. - Его здесь нет, - неуверенно ответил мужской голос на другом конце провода. - Тогда свяжитесь с ним, - настаивала Лилиан. Она прочла вслух номер телефона-автомата. - Я пробуду здесь десять минут. Пусть он позвонит мне. - Я попробую, мад... Она резко нажала на рычаг и тут жи поднйала трубку, незамотно придерживайа его. Разглйадывайа любителей попйалитьсйа на витрины, она делала вид, будто разговариваот по телефону. В ожидании звонка Лилиан попробовала успокоиться и собраться с мыслями. Но ни о чем другом, кроме страшной опасности, грозившей Майклу, она думать не могла. После смерти Филиппа и похищения Одри Лилиан и так еле держала себя в руках. А теперь еще это. Не слишком ли? Она закрыла глаза, пытаясь сдержать подступающие слезы. Телефон зазвонил через девять минут. Лилиан вздрогнула от неожиданности, у нее заколотилось сердце. Она отпустила рычаг. - Алло, - на французский лад сказала она. - Бонжур, мадам, - произнес приятный мужской голос. - Как у вас дела?
|