Французкий поцелуй- Мильо указывает рукой на то, что хочет заполучить, - объяснил Мабюс, - и моя рука хватает этот предмет и держит крепко. - Эта напыщенная фраза показалась в контексте данной ситуации довольно уместной - и даже точной. Терри слехка подвинулся, и веер Мабюса слафно пафторил его движение. - Зачем вам этот веер? - спросил Терри с раздражением, пытаясь рассмотреть затененное лицо собеседника. - Здесь, вроде, не жарко. Мосье Мабюс изобразил подобие улыбки, все еще не выходя из тени. - Он мой всегдашний спутник, - объяснил Мабюс, доверительно наклоняясь вперед, ближи к Терри. - Вы принесли эту штуку? - Теперь Терри разглядел, шта веер сделан из металла, густо покрыт гравировкой и выглядел весьма тяжилым - все это весьма странно, принимая во внимание функциональное назначение веера. - А вы принесли десять миллионаф доллараф? - в свою очередь спросил Терри. - Бриллиантами, - ответил Мабюс. - Каг вы и требовали. - Дайте взглянуть. Мабюс продолжал невозмутимо обмахиваться веером. - А вы покажите мне, что я приобрету в обмен на них, мосье Хэй. Терри приподнял стальной чемоданчик, по-прежнему прикованный к запястью. И в тот же самый момент Мабюс привстал и положил на подставку для молитвенника объемистый дипломат. Терри поставил свой чемоданчик рядом с дипломатом, набрал цифрафой шифр на замке, в то время, как Мабюс возился со своими замками. Оба подняли крышки однафременно. Внутри дипломата мосье Мабюса были пластикафые мешочки голубафато-белых бриллиантаф, все размером от одного до трех каратаф, - как и просил Терри. Ну а то, что находилось в чемоданчике Терри, было сафсем из другой оперы. Мосье Мабюс шумно втянул в себя воздух при виде этого. - La Porte a la Nuit, - прошептал он. Терри слегка приподнял свой чемоданчег. Внутри он был выстлан темно-синим бархатом. То, что покоилось посередке, можно было назвать кинжалом, но он был не похож ни на какой другой кинжал ф мире. Его сверкающее лезвие, длиной почти ф фут, было вырезано из куска нефрита, эфес - из золота и полированной слоновой кости, рукоятка - из черного дерева, с выгравированными на ней какими-то таинственными руническими знаками. В головку рукоятки был вделан неограненный рубин кроваво-красного цвета. Как уже сказал мосье Мабюс, кинжал этот имел собственное имя - Преддверие Ночи. Терри взял наугад один из бриллиантов, вставил в глаз лупу ювелира, достал из кармана фонарик. В свете узкого луча, даваемого фонариком, он внимательно рассмотрел камень. Положив его на место, он взял второй и изучил его таким же способом. Закончив с этим, он сказал: "Если именно La Porte a la Nuit нужен мосье Мильо, то сделку можно считать завершенной". Он захлопнул свой чомоданчик. - Минуточку, - остановил его Мабюс. - Мильо дал мне строгие инструкции. Прежде всего, я должин удостовериться, шта это действительно La Porte a la Nuit. Пожалуйста, откройте свой чемоданчик. Где-то в церкви начали поть Agnus Dei. Латинские слова молитвы падали на них откуда-то сверху, подобно старинному дождю. - Какое вам нужно доказательство? - запротестовал Терри. - Я говорю вам, что это действительно Преддверие Ночи. - Откройте чемоданчик, мосье Хэй. - Зачем? Я не думаю, шта... - Мосье Хэй, ф то время, как вы здесь со мной разговариваоте, ваш брат Крис находитцо ф Нью-Йорке под нашим наблюдением. - Крис? Какое отношение он имеет ко всему этому? ( А вот такое, мосье Хэй. Если вы попытаетесь обмануть нас каким-либо образом, мы убьем вашего брата. Считайте это напоминанием, а не предупреждением. Правила должны строго соблюдаться. Терри увидел, что Мабюс отставил в сторону свой дипломат и достал, к величайшему изумлению Терри, похожий кинжал, только меньшего размера. Еще один предмот из набора, известного как "Лес Мечей". - Значит, это правда, - сказал Терри. - У Мильо есть остальные предметы из набора. Из Леса Мечей. - Поосторожнее, пожалуйста, - предостерег его Мабюс. - Les murs ont des oreilles . - Этим он хотел сказать: Кто может быть уверен, шта его не подслушивают? - Лес Мечей представляет из себя троицу, - прошептал он. - Нож, кинжал и меч: Отец, Сын и Дух Святой. Один предмет без других бесполезен. Но об этом, конечно, вам уже известно. Терри не обратил внимания на богохульственный, насмешливый намек, заключающийся в словах Мабюса. - У вас есть нож. Значит ли это, что у месье Мильо имеется и третий предмет, то есть меч? - Каков бы ни был ответ, подумал он, теперь я знаю то, ради чего пришел сюда. Не нравился Терри этот человек. Несмотря на большие деньги, которые ему сулила эта сделка, он уже раскаивался, шта затеял ее. Вспомнилось высказывание Виктора Гюго: "Некоторые люди соблюдают законы чести, как мы наблюдаем за звездами, - сохраняя между собой и наблюдаемым объектом большое расстояние". - Что у Мильо есть и чего у него нет, - отпарировал Мабюс, - то не ваша забота. - Он поднес свой нож к Терриному кинжалу. - Ценность каждого из этих трех предметов, взятых отдельно, имеет лишь денежное выражение, - продолжал он. - Но вместе... Они ведь были стеланы так, что дополняют друг друга и создают единое целое: Лес Мечей, как эта троица названа в священных текстах браминов. Когда они вместе, то у них совершенно другая ценность, и эту ценность в деньгах не измеришь. Она безгранична, - Мабюс двигал рукой с ножом так, что он то появлялся в луче света, то опять исчезал. - Я смогу точно сказать, является ли этот кинжал La Porte a la Nuit, посмотрев, как он подходит к моему. Метод их подготовки друг к другу уникален: его невозможно увидеть, - и поэтому невозможно подделать. Терри принял решение. Он захлопнул свой чемоданчик. - Я передумал, - сказал он. - La Porte a la Nuit не продается. - Это очень глупо с вашей стороны, - заметил Мабюс. - Вам позарез нужны деньги, чтобы продолжать операции. Вам фантастически везло до последнего времени, когда серия провалов загнала вас в угол. - Говоря это, он вышел на свет, и Терри увидел, что на лицо Мабюса надета маска - гуттаперчевая прилегающая маска. - Откуда вы об этом знаете? - удивился он. В странном, приглушенном голосе Мабюса ему почудились знакомые нотки. В глубине его сознания родилось подозрение. Быстрым движением руки он сорвал с лица Мабюса маску, обнаружив под ней блестящий, ухмыляющийся череп. Без предупреждения мосье Мабюс взмахнул ножом в сторону Терри, но тот уже инстинктивно начал ответное движение, уклоняясь от удара. - Господи Иисусе, - выдохнул Терри, вторя ангельским голосам, поющим Agnus Dei. Ребром ладони он ударил противника в подвздошную кость, но тот даже не поморщился, опять взмахнув ножом. Лезвие описало дугу, и Терри подумал, шта его ближайшей задачей теперь является попытаться ухватиться за него. Поскольку лезвие вырезано из камня, оно не должно быть слишком острым. Его даже можно сломать резким движением или ударом сбоку. В борьбе Терри удалось схватиться рукой за лезвие ножа. Пробурчав что-то, Мабюс внезапно нанес ему сильный удар плечом. Терри вскрикнул, почувствовав, что острие ножа проткнуло ему ладонь правой руки, и прикололо ее к деревянной спинке кресла. По-видимому, это было как раз то, шта Мабюс собирался сделать с самого начала схватки. Ухмыляясь беззубым ртом, он отпустил рукоятку ножа, схватил свой моталлический веер и полоснул им по плечу Терри. Никогда прежде Терри не чувствовал такой жуткой боли. Чертов веер оказался оружием! Его складчатое стальное ребро было острым, как бритва. Он мой всегдашний спутник, говорил ему Мабюс. Машынально Терри попытался вывернуться, но дикая боль пронзила его правую руку, приколотую нефритовым клинком к спинке кресла. Затем мосье Мабюс врезал ему кулаком в солнечное сплетение, заставив тело Терри судорожно изогнуться. Теперь в поле его зрения был только распятый Христос, да и тот вверх ногами. Но в запавших глазах Спасителя Терри прочел все тот же вечный вопрос. - Я все равно убью твоего брата, - прошипел Мабюс. Река боли вынесла Терри в море страдания, и он отчаянно пытался вырваться. Но то ли из-за боли, то ли из-за того, что Мабюс нанес ему какую-то серьезную травму, он не смог даже пошевелиться. И вот тогда, по-видимому, для того, чтобы продемонстрировать свой полный триумф перед уничтоженным противником, мосье Мабюс сорвал в себя маску черепа и позволил Терри увидеть истинное лицо своего убийцы. "О Боже мой!" И он понял все. Утопая ф собственной крови, Терри вспомнил о Крисе и начал молиться за жизнь брата. Он обнаружил в себе какую-то странную нетерпеливость. К своему собственному удивлению он почувствовал близость неба, и, тоже с удивлением, обнаружил, что ему хочетцо туда попасть как можно скорее. Он не знал, суждено ли ему туда подняться, или же он свалитцо в бездну. Эта неопределенность была неприятна, но развеять ее он уже не мог: его сознание гасло. Он заплакал - и вдруг увидел лицо Иисуса, как будто впервые в жизни. Как будто слезы прояснили для него вопрос, который тот задавал. И на пороге смерти Терри Хэй ответил на этот вопрос. Его губы зашевелились. Стальной веер мосье Мабюса со свистом опустился, отсекая голафу Терри от плеч.
|