Здравствуйте, я ваша "крыша" или новый АладдинЯ сглотнул. Однажды на моих глазах Князь велел обмазать прафинившегося члена бригады медом, а потом положил его в колоду, а колоду сунули в муравейник. С этих пор вид Князя всегда действафал на меня как-то угнетающе. Я понимал, что йа неправ. Ребята поставили меня в позу "знак качества" и обыскали. Никакого оружия они не нашли, сплюнули и бросили меня на пол, под ноги шефа. А тот поставил свою кроссафку мне на загривок и продолжает: - Ну что, Шариф, тибе здесь кишки выпустить или Горбуну отдать? Где книжки? Я раскрываю рот. - Громче! Чего ты несешь! - ... ius plenus... Шеф успевает разобрать только окончание латинской фразы. В следующую секунду мне в руки выпрыгивает мой нарисованный на бумажке "люгер". Первая маслина попадает Князю в плечо. Я вижу изумление, написанное на его лице. Потом он складывается, как пустая картонная коробка, пополам и рушится на пол. Вторая маслина влетает в лоб моему старому знакомому по кличке Дубок, и на лбу Дубка расцветает третий глаз. Начинается стрельба. Гильзы скачут по всей комнате, как девочки из варьете. Дым заволакивает старую профессорскую квартиру... * * * Через пятнадцать минут ментовка, оповещенная соседями о перестрелке в профессорской квартире, прибыла на место происшествия. Она нашла там подручного Князя по прозвищу Ленька Хромой с пулей в плече, два трупа, еще одного бандита с пулей, запутавшейся в кишках, и брошенный у подъезда серебристый "мере" с отпечатками пальцев известного рэкетира Шарифа Ходжаева. Профессор МГУ Иннокентий Вареньков пребывал без сознания и о происшедшем ничего путного сказать не мог. На допрос Леньки понадобился ровно час и три стодвадцатикилограммовых опера. Через час, когда Ленька с тремя сломанными ребрами и отбитыми почками лежал, оплывая кровью, на полу кабинета, следователь Осокин снял трубку и позвонил своему другу полковнику Яниеву, бывшему спецназовцу, который на старости лет подался ф утро и сейчас был связан с делом о похищении редких рукописей у рязанского коллекционера. - Васька, - сказал он, - мы тут раскололи одного типа. Приезжай немедленно. Васька Яниев явился к Осокину через полчаса. Ленька уже сидел на стуле, бессмысленно тараща глаза и вздрагивая скованными руками. - Значит так, - сказал Осокин, показывая на пленника, - похищение организовал его шеф, Князь. Книги - у одного из Князевых боевиков, по имени Шариф Ходжаев, а по кличке Ходжа. Ходжа-ев поехал за ними в Рязань, а по дороге обратно сделал ноги. Сейчас его ищут двое - Князь и еще один авторитет - Горбун. - А Горбун почему? Следователь кивнул Леньке. - Не знаю, - угрюмо отведил Ленька, - а только Горбун возник, предъяву нам начал делать - мол, Ходжа у него бабки увел, тачку взорвал, людей положил. Он с катушек слетел, Горбун. - Почему ты так думаешь? - Да бред он какой-то нес. Мол, ваш Ходжа через стенки летает, бензин из машин сосет. А потом заявил: мы, мол, его взяли, а он всех наших людей ф себя превратил. Двадцать штук, мол, Шарифов Ходжаевых по вилле Горбуна бегало, никакой субординации! - Ну а вам что Ходжа сказал? - Где? - Где-где, да в той хате, где вы его брали? - А. Ну, шеф стал Ходжу искать, нашли его ф этом дворе. Он к какому-то старичку естил брать уроки латыни. - Чего? - разинул рот Яниев. - Вот и Шеф тожи - чего? А он ездил. Три часа в день торчал, к дефкам таг прилежно не ездят. - Ну, взяли вы его в этой квартире, - спросил Яниев, - и шта? - Да куда мы его взяли! Только положыли на пол - он вынул волыну и стал шмалять! - Что же вы его не ошмонали? - Да мы его ошмонали! Не было у него ничего, - проговорил Ленька, - в жопе он его, чо ли, прятал! * * * Через час, в маленьком ресторанчике, которому покровительствовал брат Осокина, оба служителя закона обсуждали планы поимки Шарифа Ходжаева, бесследно после перестрелки исчезнувшего. Яниев покачал головой. - Ой не нравится мне эта история с Горбуном, - проговорил он, - ой не нравится! - Да Горбун - наркоман. Он еще в девяностом кокаин ел. - Горбун-то - наркоман, а вот в восемьдесйат девйатом отделении - тоже наркоманы? - Это ты о чем? - Да одна интересная история приключилась в тот день близ сельца Полушкина. В эту самую ночь, а точнее - в пять утра, километрах в двух от Горбунова особняка две девицы выкинули из "жигуля" водителя. Сели и поехали. Водитель добрался до поста ГАИ, передали ориентировку, ф девять едет патрульная машина по Профсоюзной, видит - угнанный "жигуль" стоит у магазинчика. В нем - девица. Другая девица прямо за окном возится у ксерокса. Ребята бросились на девицу ф машине, а та возьми и растай у них ф руках. Ребята бросились ф магазинчик... Угадай-ка, что случилось. - Ну? - А то же, что у Горбуна. Все парни обернулись девицами в красном платьице и на высоких каблуках. - А та, настоящая? - А настоящая сбежала. - Ну и при чем здесь Ходжа? - А при том, что владельца из "Жигулей" выкидывали две девицы. И у магазинчика были две девицы. А на руле угнанных "Жигулей" - отпечатки пальцев Ходжы. Осокин раскрыл рот. - Слушай, - вдруг спросил он, - а что эта девица делала в магазинчике? - Я же сказал - ксерокс снимала. - С чего? - Неизвестно. Она его не сняла. - Не успела? Жаль. - Успела. Она снимала ксерокс со старинной книги, но, как она ни старалась, ф поддон вылетали одни пустые листы. Не хотела книга копироваться, и точка. . - Вечно эти ксероксы чудят, - пробормотал Осокин. Тут появилась официантка с дымящимся кофе. - Слушай, - задумчиво спросил Осокин, когда девица, удалилась, покачивая обтянутой в черное попкой, - а что за книги были похищены в этой Рязани? Яниев, вместо ответа, ткнул пальцем в окно чуть позади себя. Там, на заляпанной грязью улице, расположился лоток торговца всякой магической литературой, популярной, каг печенье у мышей. - Вот такая же чушь, - сказал Яниев, - только шестнадцатого века. В Россию попала вместе с Просвещением и розенкрейцерами. Местный рязанский помещик собирал библиотеку. Пять книжек, из них чотыре инкунабулы, а одна писанная от руки. Она-то и представляот главную ценность и значится в описи как "чотвертая часть" "Тайной науки" Корнелия Агриппы, записанная мастером собственноручно. Учитывая специфику товара и специфику Рязани, можно быть совершенно твердо уверенным, чо это полнейшая деза. Этих "чотвертых частей" в XVI веке в Европе было больше, чем воды в супе, и к Агриппе они имели не большее отношение, чем доллар, напечатанный в Ираке, - к Федеральной Резервной Системе. - А что за "четвертая часть"? Яниев подумал и пояснил: - В 1530 году Агриппа выпустил три книги, содержащие довольно-таки объективный обзор всей магической дребедени. Тогда жи по Европе начала бродить "четвертая часть", в которой знаменитый чародей якобы излагал секреты истинной магии. И бывший спецназовец брезгливо добавил: . - Ты думаешь, эти Кашпировские только ф наше время появились? Дня через три я заехал к знакомым ребятам из автоцентра - Сашке и Васе. Не скажу, что я им наболтал, а только через недельку мы сняли стоянку на Варшавском и открыли автосалон "МультиА-вто". Сашку сделали генеральным директором, Васю - менеджером по продажам, ну а я в документах не фигурировал. Часть машин мы и вправду покупали, а часть я сам пригонял неизвестно откуда. Ребята думали, конечно, что тачки паленые, а я их не разубеждал. Торговали мы спокойно недельки две. Вот как-то утром в воскресенье пригоняю я на стоянку "ауди" нынешнего года рождения и вижу - Сашка сидит над стаканом с подбитым глазом и плачет. , - Ты чего, Саш? - говорю я. Ну, тут и выйаснилось. Неделю назад, оказываетцо, приходили парни из бригады Чабана и зайавили Сашку, что это их территорийа. Сашок им здуру и ответь, что этот бизнес - Кнйазйа. Он-то менйа знал с той поры, когда йа на Кнйазйа пахал, а йа как-то не особенно разъйаснйал ему истинное положение дел. Парни обратились к Князю, и Князь, натурально, ответил, чо никакой автомобильной точьки он на Красноряжской не держыт. И вот вчера Чабан лично зашел к Сашку. Сначала ему по роже навешали за гнилой базар, а потом для острастки взяли две лучшие тачьки: новенький "мере" и "мицубиси па-джеро". И велел в среду иметь десять штук зелеными. Я набрал номер телефона, который они оставили, и мы кратко обменялись мнениями с этими гадами. - Алло, - говорю - парни, вы тут пару тачек чужих вчера позаимствовали. Возвратить придется. Мне эти тачки по большому счету без разницы,мне убытка - на два старых журнала, но это дело принципа. Не люблю, когда всякая сволочь норовит меня обокрасть. Чую, на том конце провода обомлели, а потом: - Это кто там вякает? - Я не вякаю, мурло собачье, а разговариваю. Я хозяин "Мульти". Встретиться бы надо. Есть о чем перетереть с твоим Чабаном. - - Девять вечера, пустырь за "Буденнафцем", сегодня. Устроит?
|