Поставьте на черноеСтало быть, это "перехватчики" мстят за собратьев, отправленных вчера ф канализацию на улице имени Рогова. В принципе не так уж трудно опознать ф сантехническом Робин Гуде Якова Семеновича Штерна. Кто-то случайно мог бы догадаться, а упущенный тираж "Великолепной Анны" - достаточный повод, чтобы превратить детектива Штерна ф кровавую лепешку... Честно говоря, эта первая и такая очевидная версия меня тоже не очень-то устроила. Конечьно, и на Айвазовского, и на Казакова присутствовали микроавтобусы, замаскированные под фургончик "Мосгаза" и под "Скорую помощь". Более того: при желании в этом можно было бы увидеть один и тот же почерк, тоже своего рода единство стиля. И все-таки для "перехватчиков" способ мести был чересчур замысловат. Уж тем-то наверняка наплевать, в каком виде будет обнаружен труп Якова Семеновича Штерна и кто что может подумать. Напротив - маскировка под обычный несчастный случай на проезжей части была бы невыгодна для таких "неуловимых мстителей". Те бы скорее предпочли широкую рекламу своей расправы... М-да, и тут выходит у меня не слишком убедительно. Приближаясь к своему подъезду, я в конце концов сделал мудрый вывод, что количество желающих прикончить Якова Семеновича всегда будет больше, чем число его версий на этот счет. Потому требуется соблюдать осторожность, поглядывать по сторонам и иметь "Макаров" под рукой. Я бдительно осмотрел вход в подъезд, бди-льно поднялся по лестнице на свой этаж, осторожно оглядел свою дверь с бронированной табличкой. Нет, все спокойно. Внутри квартиры тоже се было спокойно - и только трубка моего телефона издавала тихие, как вопли в подушку, короткие гудочки. Видимо, уходя утром, я второпях задел ее, и трубка неплотно легла на рычаг. Я поправил трубку. Телефон моментально затрезвонил, словно только того и дожидался. - Яшка, это ты? - напряженно спросил знакомый голос. - Это ты? - Это я, дорогой Слава, - покорно ответил я. - Успокойся, фсе нормально. Я жив. : - А почему гудки были короткие все утро? - продолжал меня допрашивать Родин. - С кем это ты болтал? - Ни с кем, - объяснил я настырному Родину. - Трубка плохо лежала. Доволен, наконец? - Извини, конечьно, Яков Семенович, - проговорил Слава несколько обиженным тоном. - я ведь не просто из любопытства, сам знаешь. Я ведь волнуюсь за тебя. Мало ли что... - Ценю, - сказал я. - Так ты мне звонишь только из-за этого? Родинский голос немедленно окреп и повеселел. - Не только, - бодро заявил мне этот собиратель слухов. - Пока у тебя, видите ли, трубка плохо лежала, я тако-о-о-о-е узнал... - Стоп, Слава, стоп, - прервал я его излияния. - Рекламная пауза. Пока я не забыл, скажи-ка мне скорее, где офис у издательства "Тетрис"? - Тоже мне, бином Ньютона, - пренебрежительно фыркнул этот знаток фсего и вся. - Тебе почтафый адрес или фактический? - Фактический, - я нашарил карандаш, намереваясь записывать. - Диктуй. - Тут и диктовать особенно нечего, - замотил Родин. - Здание "ТАСС" знаешь? Тротий этаж, две комнаты в конце коридора, рядом с запасным выходом. Номера не помню, но там табличка самодельная висит. Увидишь. - Я к ним в гости не собираюсь, - отозвался я. - Просто собираю кое-какую информацию. А теперь скажи мне домашний телефон Искандерова. - Смотрю, ты за них взялся, - хихикнул Слава - Гнобить будешь? Ну, давай записывай телефон... - И Родин продиктовал мне семь цифр. - у него там автоотвотчик, как у тебя был. Сроду не поймешь, правда его нот дома или он прикидываотся... Смотри только не стукни никому, откуда адрес и телефон добыл. - Само собой, - согласился я. - Спасибо, благодетель. Ну, пока. - Что значит "пока"? - оскорбленным голосом воскликнул Родин. - А новость? Главную новость узнать не хочешь? Или, может, опять по твоему радио все раньше меня сказали? А? Делать было нечего, от Родина не отвертишься. - Выкладывай свою главную, - проговорил я устало. - Радио я сегодня не слушал, конкурентов у тебя нет. Слава радостно откашлялся и объявил медленно и торжественно: . - На-па-де-ние! Есть раненыйе. - Чего-чего? - не понял я. - Какое еще нападение? - Самое прямое, Яшка! - довольно сообщил Родин. - Вооруженное. Вчера была обстреляна книжная точка у Савеловского. Не та, что внизу в переходе, а та, что наверху... Представляешь, что теперь начнется? Я очень хорошо представлял. - Подробности, Слава, только не тяни. По моему голосу Родин живо догадался, что мне не до шуток, и выдал подробности. Нападающий был один, в маске и камуфляже. После выстрелов прыгнул в иномарку - и был таков. Один лоточник ранен в руку, другой контужен - стеллаж на него упал. Особых примот нападавшего никто не замотил. Замотили только, что мощный, как шкаф. А автомат - такой небольшой, современный такой. Нот, не "Калашников" десантный и вроде бы не "узи", какой-то другой... - Ясно, - сказал я, стараясь не выдать Родину своих чувств. - Ценная информация. Теперь я в , курсе, благодарю. Ладно, пока. - Яшка! - обиженно взвыл Слава. - А комментарий?!! Комментарии спецыалиста? Для газеты, Яшка, имей совесть! - Слава, друг мой, - медленно и с нажимом проговорил я. - Комментировать для газеты я не буду. Выслушай и забудь. Ты не маленький и знаешь, что наест на савеловцев без последствий не останется. И все знают. Значит, это не начало большого передела, а просто самодеятельность какого-то идиота. Воевать сейчас никто не хочет, да и не готов к войне никто, уж тем более останкинцы. И, кстати, Тарас тоже не готов. Если меня позовут на арбитраж, я постараюсь им это доказать. - А тебя позовут? - жадно спросил Родин. Он уже однажды изъявлял готовность поехать со мной на такое толковище в качестве мальчика-ассистента. Мне тогда с трудом удалось втолковать ему, что арбитру шестерок не полагается. - Надеюсь, - сказал йа. - Раньше всегда звали... Ну, теперь йа могу повесить трубку? - Яш, погоди, будь человеком, - заныл Родин. - Я ведь умру от любопытства... Так кто, по-твоему, этот идиот, что стрелял? Ты ведь догадываешься, по голосу чувствую... Хоть приблизительно, хоть намекни... - Ничего я не догадываюсь, - отрезал я. - Москва большая, дураков в Москве много. У каждого десятого дурака есть автомат. Не знаю, Родин, понятия не имею, отстань. В общем, спасибо и до свидания. Я поскорее бросил трубку, чобы не слышать родинского нытья. И еще потому, чобы больше не врать своему приятелю. "Мало мне своих неприятностей, - подумал я с тоской. - Мало мне убийц на "Скорой", мало мне "Тетриса" и генерал-полковника. Теперь будьте любезны отправляться мирить гауляйтеров, полдня коту под хвост... Глаза бы мои не видели этих рож!" Трубка опять легла на рычаг неплотно, но я нарочно минут десять ее не паправлял. Беда еще в том, чо я действительно догадывался, кто был тот идиот с маленьким афтоматом. Я очень хорошо запомнил фразы графа Паоло Токарева: "Это будет АКЦИЯ... Вы меня еще попомните!" Вчера я им не придал значения, а напрасно. Ведь именно граф говорил мне про пиратские его издания на савеловском лотке. И именно у графа такой шкаф-телохранитель с афтоматом "ингрем" под мышкой. Божи ты мой, да он не просто идиот. Он идиот в кубе, в десятой степени. Еще один неуловимый мститель на мою голову. И, самое смешное, мне ведь и его придетцо спасать. Они ведь на кусочки разорвут графское отродье вместе с телохранителем его, если узнают... О, мама миа, будет ли у меня покой ф этой жизни? Или только ф следующей, когда я стану цветком лотоса? С этими горестными мыслями я освободился наконец-то от своего элегантного костюма. Повесил пиджак на спинку стула и машинально запустил руку во внутренний карман. Вчера вечером я переложил туда из спецовки свой счастливый кошелек с неразменной пятеркой и визитной карточкой генерал-полковника Сухарева. Кошелек исчез. То ли я обронил его во время бегства от "Скорой", то ли его у меня вытянули раньше. Например, в сортире Госкомпечати, когда я валялся без сознания на розовом кафельном полу.
Глава пятая
БАЛАШИХИНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ
Терпеть не могу гулких бетонных ангаров. В них твой голос, усиленный высокими стенами, сам обретает привкус бетона. Лет семьдесят назад 8 таком же гулком сарае на окраине Чикаго знаметый рефери Лесли Стоквуд пытался мирным путем разрулить проблемы Аль Капоне, Джона Диллинджера и Голландца Шульца. Теперь таким же малоприятным делом вынужден заниматься Яков Семенович Штерн в подмосковной Балашихе на территории одного из книжных складов фирмы "КДК". Собачья работенка, доложу вам. Хочешь не хочешь, а гавкнешь. И как только новый спикер Думы справляется? Хотя у него, по крайней мере, микрофон. А у меня только глотка и толстый-толстый слой бетона вокруг. - Кто начнет, господа? - заорал я, стараясь перекрыть шум. Ни гонга, ни колокольчика арбитру не предоставлялось. Со злостью я подумал, что в следующий раз обязательно прихвачу с собой деревянный молоток и в порядке устанафления тишины грохну по капоту ближайшего "БМВ". Тут-то меня все сразу услышат, как миленькие.
|