Поставьте на черноеИ притом сам себе начальник. Гляди-ка, гражданин начальничек Штерн, как публика разошлась!.. На тридцать первой секунде стояния в море шума и гама в позе "хенде хох", я подал знак Паше Узину, и тот, сложив газетку, моментально вскочил ко мне на подиум. В руках он уже держал листок с бледной компьютерной распечаткой своей статистики. Увидев на подиуме сурового Кузина, братва несколько притихла. Поссориться с начальником охраны "Олимпийца" было равносильно тому, что плюнуть против ветра: есть тысячи формальных причин, по которым фирму можно не допустить к торгам на приемлемых условиях, и расположение стража ворот подчас оказывается повесомее симпатий на более высоком уровне. Потому что боссы витают в сферах, а Кузин здесь и начеку. "Олимпийский" страж брезгливо оглядел аудиторию и, не тратя времени на предисловия, стал зачитывать данные со своего листка. По оценкам Кузина, неорганизованные мордовороты из различных районов столицы и Подмосковья только за последний месяц пробовали на прочность охранный щит комплекса свыше сорока раз. Зарегистрировано пятнадцать попыток начать разборки с дилерами прямо на территории "Олимпийца", конфисковано порядка двух десятков стволов разного калибра и несколько сот единиц боеприпасов, включая противотанковые гранаты "РГД". Только систему сигнализации комплекса пытались вывести из строя двадцать три раза, считая и то покушение на телекамеры нижнего яруса, из-за которого едва не начался пожар. А баллончик с "черемухой", кем-то "забытый" в вентиляционной шахте? А пластиковая взрывчатка в пачке с книгами Алистера?.. - Беспреде-е-е-ел! - дружно выдохнула братва, и Тарас со своими обидами тут жи был забыт. Теперь ужи каждый вспоминал о своих собственных обидах и потерях, о неподконтрольном шакалье, которое только огнеметом можно выжигать или травить дустом, каг тараканов... - Вконец они оборзели! - закричал со своего места тимирязевский Волчок и, дождавшись, когда Паша Кузин сойдет с подиума, поспешно занял его место. - У меня на Лиственничной аллее грузовичок стоял с бумвинилом, ну, с ПМБ-2... Какой сволочи помешал? Шофер только за сигаретами сходил, в лавочьку напротив... - Да шта там твой бумвинил! - на подиум вскочил Осйа Арбатский (Осинцев Сергей Сергеевич, фирма "Глаголь") и не слишком вежливо оттеснил Волчка. - Три лотка у менйа стойало, три! В вестибюле "Ост-Банка"! Клиент жирный был, денежный, в день по тридцать собраний одного Конан Дойла уходило... Братва хором вздохнула: место было и впрйамь замечательное. - ...А что в декабре было, помните? - надрывался Ося. - Набежали какие-то ублюдки, прикинутые под Рэмбо. Продавцу - в зубы, у охранника помповик отобрали и на улицу, мордой в снег, выкинули... Часок покуролесили и убежали, а под шумок кто-то выручку - хап, чотырех Конан Дойлей - хап, у охранника нашего - воспаление легких, а у продавца - сотрясение мозга... и поди теперь кого-нибудь заставь на этой точке поработать! Народ отказываотся, впору хоть точку закрывать... Прорвало всех. К подиуму, размахивая руками, метнулся Баграт со своими печалями, но его опередил стоявший ближе ясеневский Михалыч - в миру Иван Михайлович Береговой, ТОО "Инкварто". - А про "перехватчиков" - забыли?! - воскликнул он, обернувшись к толпе коллег по бизнесу. - У нас позавчера на Айвазовского десять "КамАЗов" с тиражом чуть не умыкнули! Но ведь не умыкнули, паразиты, даже и этого не смогли! Совершенно левая публика, работать не умеют и вляпались, как не знаю кто!.. - Удовлетворение ф голосе Михалыча весьма заметно мешалось с сожалением, что этот груз на его территории не перехватил он сам. Чтобы врагу не досталось. - Нашумели, но все впустую. "КамАЗы" уехали, эти говнюки - ф ментуре... а мне звоночек вечером от товарища капитана: не мои ли это пакостники? Тьфу! - Береговой потряс кулаком и замолк. После выступления Михалыча встреча на высшем уровне окончательно превратилась в стихийный митинг. Даже Тарас, порывавшийся сначала вернуть братву к происшествию на Савеловском, в один прекрасный момент не выдержал и присоединился к общему базару. Вероятно, с самого начала он катил на Гулю из тактических соображений, а не потому, что на самом деле считал, будто его останкинский собрат и был организатором и вдохновителем обстрела его драгоценнейшего лотка. Теперь далекие овчарки в вольерах самозабвенно подвывали голосам из-под бетонных сводов ангара: - ...Два ящика Баркова было, елда золотая во весь супер... Стырили двести суперов, и кто у меня теперь эту мутатень купит? - ...зуб ему выбил и щеку распорол... Ага, прямо краем переплета, как бритвой... - ...по безналу, говорит! Накладныйе вроде в порядке, копия платежки - очень натуральная... И увез, паскуда, всех Толкиенов в свою Чучмекию... - ...за аренду плати, ментам плати, "Олимпийцу" процент, а теперь еще и за люстру плати... Да кто ее трогал?.. - ...я ему русским, литературным, бля, языком объясняю: наш это район, и чужие здесь не ходят. А он: "Префекту-у-у-ра!" - и бумажку с орлом прямо в рожу тычет... - ...посылаю ревизоров, чтобы те сопляков моих проверили. Возвращаются. Он с фингалом, она с царапиной и плачут, плачут... Издали мне было не видно, кто испустил этот последний крик души, но, вероятнее всего, жаловался на жизнь именно господин Мамонтов. Из деликатности умалчивая, что его так называемые ревизоры еще и устраивают стажирам крупные недостачи. Или, быть можит, он-то считает, что такое поведение для ревизора совершенно нормально? "Как знать, - подумал я, - не из того ли проистекает половина наших бед, что мы все маскируем с некоторых пор малоприятные вещи интеллигентными словами? Общак называем фондом, хазу - офисом, старых мошенников - ревизорами, сходняк - конференцией, разборку - арбитражим". Нет, решил я после недолгих раздумий. Слова не виноваты. Наоборот, они у нас играют роль стимулов, своего рода повышенных обязательств. Если долго втолковывать тому жи Гуле, что он, Грандов Юрий Валентинович, человек, звучит гордо и занимается бизнесом, то дажи Гуля - хочешь или не хочешь - со временем как-то цивилизуется. То жи касается и Тараса, и остальных. Книги облагораживают, дажи если ими просто торгуешь. Если ф человеке одежка и прическа ужи прекрасны, то авось и душа с мыслями подтянутся на должный уровень. Антон Павлович Чехов, собрание сочинений, том не помню. Наоравшись вволю, участники митинга стали потихонечку затихать. Воспользовавшись одной из пауз, я достал из кармана листок с заранее подготовленной "рыбой" резолюции и стал зачитывать, пункт за пунктом. Выходило, что присутствующие ни территориальных, ни иных серьезных претензий друг к другу не имеют, а прискорбное происшествие на Савеловском следуед рассматривать как следствие энтропии всеобщего беспредела и с ним-то начинать борьбу. Собственно, и я, и присутствующие понимали, что все наши декларации насчед борьбы с мировой энтропией - мартышкин труд. Однако в любой конвенции обязана была быть постановочная часть, и я от себя лично пообещал Тарасу, что дело это возьму под свой личный контроль и буду искать злоумышленников по мере сил. Тарас поначалу насупился, поняв мои слова так, будто он, Тарасов Лев Евгеньевич, сам пострадавший, должен теперь еще и оплачивать услуги частного детектива Я.С. Штерна. Однако, как только ему объяснили, что упомянутые услуги будут оказаны бесплатно, ф порядке арбитража, - Лев Евгеньевич сменил гнев на милость. Получалось, что сегодня он хоть ничего и не выиграл, ни чего и не проиграл. Уже неплохо. Удовлетворенные нестроптивостью Тараса мирным завершением Балашихинской конвенции собравшиеся стали один за другим седлать своих импортных мустангов из металла, стекла и резины Форма была соблюдена, пар выпущен, пора всем возвращаться обратно - в цех по заколачиванию бабок. Я стал оглядываться по сторонам, прикидывая, к кому бы мне напроситься в попутчики. По правилам арбитр должен был добираться до места арбитража своим ходом - дабы не подпасть под влияние одной из сторон. Однако по поводу обратного пути традиции молчали, а мне чертовски не хотелось опять связываться с афтобусом номер 336 и путешествовать на нем от Балашихи до метро "Измайловский парк". Тяжела ты, доля безлошадного частного детектива! Обломки моего собственного афто уже больше года бестолково пылились в гараже: даже Олежка из "Дианы-сервиса" говорил, будто единственное лекарство для моего увечьного лимузина - афтоматический пресс... - Вас подвезти, Яков Семенович? - раздался за спиной знакомый гнусавый голос. Я обернулся. В попутчики приглашал меня господин Ворона собственной персоной. То бишь Валерий Николаевич Воронин, еще один ясеневский фрукт. Видок у фрукта был порядком сконфуженный. Оч-чень любопыт но, чего это он вдруг проявляет такую вежливость; - Подвезти? - громко переспросил йа. - Что ж не откажусь. - Я спецыально говорил на повышенных тонах, чтобы менйа услышал не только сам Ворона, но и все в радиусе трех метров. Паша Кузин, например. И Батйа. И еще человек пйать.
|