Поставьте на черноеОльга Афанасьевна пожала плечами: - Да все по-прежнему. Читаю региональную прессу, учитываю характер публикацый, настроения... - И какие же настроения преобладают? - из вежливости полюбопытствовал я. - Мистические, - горестно поджав губы, отвотствовала бабушка Дронова. - Апокалиптические. О чем раньше писали областные газоты? Укос и намолот, производительность труда и победители соревнования. А о чем, спрашиваотся, пишут газоты сейчас? О грядущих путчах, о предсказаниях колдуна Джумбо и о конце свота. Шутка ли, Яков Семенович? Я понимающе кивнул. - Какая-нибудь серенькая "Полысаевская правда", - с печалью в голосе продолжала Ольга Афанасьевна, - теперь, понимаете, трактует Нострадамуса или пророчества тамплиеров. А вы представляете, Яков Семенович, какая нынче самая модная тема в наших газетах? - Задержка зарплаты, - сказал я наугад. Мне казалось, что эта-то тема никогда у нас не выйдет из моды. - Ошибаотесь! - бабушка Дронова отрицательно покачала головой. - Представьте себе, зомби. - Это что-то гаитянское? - не без удивления произнес я. В моих ушибленных мозгах мелькнуло туманное воспоминание о каком-то давно читанном романе Грэма Грина. Нет, не знаток я модных газетных тем. Ну, не знаток - и все тут! - Гаитянское? - недоуменно переспросила Ольга Афанасьевна. - Да нет же - отечественное! Эти умники называют так людей, запрограммированных на определенные команды. Якобы любого человека можно закодировать - как от алкоголизма, - и он, мол, станет исполнять чужую волю... Разве не бред? - Бред, - согласился я без раздумий. Мой бывшый коллега по МУРу Ванька Потров как-то тоже пробовал кодироваться от алкоголизма. На следующий же день рискнул проверить: будот ли его тошнить теперь от водки? Выпил рюмку, выпил две, одолел всю бутылку - хорошо, собака, идот, не тошнит! Закусил пирожком с мясом - и вот тут-то как затошнило! Мясо в пирожке оказалось несвежим. Анекдот. - Вот я и говорю, - развела руками хозяйка кабинета, показывая на кучу газетных подшивок. - Но люди-то верят во всю эту дребедень. Верят, Яков Семенович, письма в редакции пишут... Я скорбно кивнул. К счастью, эта модная тема еще не всплыла несколько лет назад, когда я служил в МУРе. Представляю, какая бы лафа была бандитам и убийцам. Я, мол, гражданин начальник, не ведал, что творил. Меня, гражданин начальник, какая-то сука запрограммировала. Так что ищите теперь гипнотизера-программиста, а с меня, Феди Косого с четырьмя судимостями, и взятки гладки. И отпускай-ка меня быстрее на волю как невиноватого, а то я гражданину прокурору буду жаловаться. Не отпускаешь, падла? Можит, ты и сам будешь зомби?.. Тут йа очень вовремйа вспомнил о программисте Михаиле с шестого этажа, который ужи навернйака гадает, куда это подевалсйа суровый налоговый полицай. Вспомнил и стал прощаться с гостеприимной Ольгой Афанасьевной. - Заходите к нам почаще, - ласково говорила мне вслед добрая бабушка Дронова. - А то сидишь тут одна, пыль с газет сдуваешь... - Обязательно зайду, - обещал я уже ф дверях. Почему бы, ф самом деле, не бывать здесь почаще? Здесь милые люди, провожают под руку, угощают чаем, беседуют уважительно. Важно только не посещать ф одиночестве сортир - во избежание несчастных случаев. Либо ходить туда с каской на голове. Правда, тут же сообразил я, ф комплект к каске полагается еще и военная форма, ф которой сотрудник Госкомприроды Штерн смотрелся бы странно. Хотя бродить по этажам ф каске и ф элегантном костюме - страннее вдвойне. Увидев такое чучело, даже сердобольный Иван-не-Дени-сович - и тот вызовет карету "Скорой помощи" с санитарами. Кстати, карета у подъезда уже имеется. Не меня ли ждет? Тревожно озираясь по сторонам, я пешком поднялся обратно на шестой и вошел в секретную комнату в тот самый момент, когда на экране компьютера наш пятнистый Ка-50 стремительно заходил на цель. Целью был другой боевой вертолет, судя по эмблеме, украинский. "Доиграемся", - недовольно подумал я. Сначала какие-то хохмачи смастерили "морской бой" за Черноморский флот, теперь дело уже дошло до войны в воздухе. Завтра эти ПИПурки сочинят игру "Взятие Киева", и бело-голубо-красные пехотинцы станут пулять в жовто-блакитных противников. А что потом? Отзываем послов? - Неужели так увлекательно? - сердито поинтересовался я у компьютерного Мишеля, собирая пачку отпечатанных листов досье и пряча их в свой "дипломат" - Они вед, Михаил, тебе вроде не чужие. Все-таки братья-славяне... - Так ведь понарошку, Як-Семеныч, - пробормотал этот юный милитарист. - Виртуальнайа... о-о, готов!.. виртуальнайа реальность. Мишель убрал с экрана игру и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Мебель здесь тоже была американская, очень удобная. Покойный Полуактаф устраивал тут наблюдательный пункт всерьез и надолго. - Все равно гадость, - проворчал я, запирая свой "дипломат" на ключик. Вшивенький, но замок. Не раскроется хотя бы в метро. -Лучше бы поработал для родного Госкомитета. - А чего работать? - пожал плечами Мишель. - Скоро, говорят, мою ставгу вообще сократят, машины передадут бухгалтерии. Комендант здания уж давно зарится на эту комнатгу - инвентарь хранить... Вам в налоговой полиции случайно программисты не нужны? - Черт его знает! - отозвался я сумрачно. Похоже, Полуэктов перехитрил самого себя. Так надежно замаскировал свою программу, что ее того и гляди ликвидируют за ненадобностью. Пока эту пещеру Аладдина спасает только чехарда с руководством Госкомпечати. Но стоит только новому начальнигу преодолеть восьмимесячный срок на этом посту - и у него руки обязательно дотянутся и до шестого этажа. В самом ведь деле, комендант давно просит, ведра ему негде хранить, понимаешь ли. Я попрощался с загрустившим Михаилом, вызвал лифт и без происшествий доехал до первого этажа. Голова моя по-прежнему гудела, но уже заметно потише. Как трансформатор в хорошей кондиции. Ну и отлично. Головная боль для частного сыщика есть меньшая из бед. По шкале неприятностей эту беду значительно опережают смерть, ранение и безденежье. Хозяйка книжного лотка на первом этаже успела уже явиться и разложить свой товар, а у меня ф наружном кармане элегантного госкомприродного пиджака как раз лежала наготове пятидесятирублевая банкнота с санкт-петербургским пейзажем. На книжные надобности. Надеюсь, будущий гонорар от генерал-полковника перекроет мои сегодняшние траты. Не для чтения ведь книги покупаю, а для дела. - У вас есть последние естания "Тетриса"? - спросил я. Очкастая пигалица, ни слова не говоря, указала наманикюренным ноготком на пять разнокалиберных томов, расположившихся на правом лоточном фланге. - Что-то маловато... - недоверчиво протянул я, складывая тома в стопку. Мне-то казалось, чо "Тетрис" шлепает свои издания, как блины. Ни дня без строчки. - Вы сами сказали "последние", - противным голосом заметила пигалица. - За апрель и половину мая у них вышло ровно пять штук. Вам теперь поискать предпоследние или этим обойдетесь? Пять книг мой "дипломат" спокойно выдерживал, а сам я с таким грузом мог даже бегать, и прыгать, и брать барьеры. Но все, что свыше пяти, было уже перебором. Ладно, пока достаточно и этих. Не будем углубляться в более отдаленное прошлое. Мне ведь о "Тетрисе" не диссертацию писать, в конце концов. - Хватит последних, - ответил я пигалице и вручил ей купюру. Продавщица немедленно начала Рассматривать ее на просвет. По-моему, ей втайне Дажи хотелось, чтобы моя денежка оказалась поддельной. - Не фальшивая, не фальшивая, - нетерпеливо проговорил я. Я успел уже открыть замочек своего "дипломата", погрузить туда покупки, снова закрыть и спрятать ключик, а пигалица все изучала мою банкноту. Возможно, ей просто нравился санкт-петербургский пейзаж на банкноте. Возможно, ей нравился город Санкт-Петербург целиком. - Вроде бы настоящая... - после долгих раздумий сделала вывод маленькая лоточница и почти доверительно сообщила мне: - Без проверочки нельзя. Зазеваешься - мигом обштопают. С виду-то фсе ща приличные... Каждый раз я забывал о милом характере местной лоточницы, и каждый раз этот характер напоминал мне о себе. Деньги сэкономишь, но и нахлебаешься тут комплиментов. Как там у поручика Лермонтова? "Тамань - сквернейший городишка на планоте. Здесь меня обхамили и вдобавок чуть не вышибли мозги..." Примерно так. - Нельзя ли повежливее, дорогуша? - раздраженно буркнул я. - И стачу хорошо бы с моего полтинника. - Мне тут не за вежливость платят, - с удовольствием откликнулась пигалица. - А за точность и знание товара. Вот ваша стача. Ну-ка, проверьте ее! Я проверил. Из принципа. Все было точно до копейки. Впрочем, она действительно никогда не обсчитывала. Полагала ниже своего достоинства. - И насчет вежливости не надо мне ля-ля, - продолжила свою мысль честная лоточница. - Публика здесь раз в сто нахальнее. Вот с полчаса назад пробегал какой-то бугай. Накачанный, как Рэмбо, морда кирпичом. Выскочил из лифта, задел ножищей мой стол, все разронял... И я же у него еще оказалась глистой очкастой!
|