Поставьте на черноеНа всйакий случай йа изобразил на лице презрительную гримасу. Я в упор не знал ни пресных, ни соленых. Я понйатийа не имел, кто такие Костйа и Стас и зачем перекрашывать "Аврору". Из всех московских Артемов мне был случайно известен всего один - режиссер Артем Кунадзе из театра "Вернисаж". - 0'кей, - проговорил я, одновременно озираясь. Больше всего мне хотелось свалить побыстрее из этого бокса. И так проходящие мимо граждане уже с интересом приглядывались к нам обоим. Только бенефиса мне тут не хватало! Для полного и окончательного счастья. По случаю нашего совпадения во взглядах на загадочного Стаса пожилой юниор пришел уже ф совершенный восторг. Глаза его сделались совсем безумными. - Автограф дадите? - страстно пробормотал он. - Вот здесь, на стенке. Жена с ума сойдед от радости... - Ноу, - строго ответил я. В мире и так переизбыток психов, не будем умножать этого количества. На одну семью хватит одного безумца. - Нельзя. Скьюз ми, я пошел. Дела. То есть бизнес. Я тут... - Йес, - громким шепотом произнес фанат. - О-о, понимаю! Вы тут инкогнито... Я - никому, могила! Руку даю на отсечение... С этими словами он стал озираться, словно бы искал в своем боксе бензопилу с целью немедленного отсечения. Пользуясь моментом, я бочком-бочком стал отступать и затем быстро выскочил из ячейки обратно на зеленый ковер. Еще мгновение - и пестрая ярмарочная толпа поглотила пестрого субъекта Штерна. Интересно, - думал я на ходу, протискиваясь между гражданами, - за кого же этот тип меня принимал? За Луи Армстронга, что ли? Но тот как будто негр... Или это Поль Робсон - негр?.. Да-а, с музыкальным образованием у меня как-то не очень хорошо. Большие пробелы, с детства. Я снова замедлил шаг, чобы в спешке не пропустить "Тетрис", и неторопливо прошел мимо яркого конфетного цвета бокса издательства "Гроссмэн", которое занимало сразу две ячейки, объединенные вместе. Слева на стендах тяжело громоздились огромные глянцевые фолианты, а справа в напряженных позах сидели человек десять охраны с дубинками в руках. На почтительном расстоянии от стеллажей кучковались ребятишки от пяти до пятнадцати, глазея на новенькие книги и вполголоса переговариваясь. Каждый из ребят, кто осмеливался подойти поближе, немедленно становился объектом пристального внимания охранников "Гроссмэна". На моих глазах какой-то чрезмерно любопытный малыш (по виду - еще дошкольник) рискнул приблизиться к стендам. Последовал грозный окрик: "Наза-ад!", от которого испуганное дитя втянуло головку в плечи и стремительно юркнуло обратно в толпу. - Какая, однако же, тяга к книге! - умилилась бабуля академического вида, глядя на юное поколение читателей. Бабуля определенно призывала и меня растелить ее умиление. - Да-да, - вежливо пробормотал я на ходу. О причинах тяги к книге я кое-шта знал. Издательство "Гроссмэн" выпускало толстенные познавательные тома по многим отраслям науки и техники. У тинейджераф пока особым успехом пользафались выпуски "Биология" и "Химия". Из первого можно было почерпнуть не только сведения о пестиках и Очинках, но и сто семьдесят семь полезных сафетаф о методах контрацепции, от предельно простых до изощренных. Юные читатели химического Фолианта, в свою очеред, могли бы научиться многим важным вещам. Например, изготовлять из обычной столовой горчицы вполне пригодный к треблению горчичный газ - серьезное боевое 0В, позволяющее устраивать в родной школе химическую тревогу и внеплановые каникулы. Ходили слухи о скором выходе однотомника "Ядерная физика", которого педагоги всея Руси ждали с суеверным ужасом. Издатели, правда, заранее уверяли, будто бы по их инструкциям собрать даже простенький реактор в домашних условиях практически невозможно. Однако издательским обещаниям не очень-то верили: книжки для "Гроссмэна" сочиняли слишком хорошие популяризаторы, способные и первокласснику втолковать принцип действия турбовинтового двигателя. Министерство образования давно и безуспешно добивалось, чтобы на каждом томе дотских энциклопедий "Гроссмэна" стоял гриф "Для служебного пользования", но все стратегические оборонные инициативы педагогов вязли в болоте многочисленных увязок и согласований. От катаклизмов большого масштаба нас пока спасала лишь цена на книги - продукция издательства была чересчур дорогой даже для состоятельных пап и мам, не говоря уж о нищих библиотеках. Сами же юные химики, биологи и т.п. должны были бы по году экономить на школьных завтраках, чтобы заполучить в свою собственность хоть один завотный том. Понятно, что таких терпеливых находилось маловато... - Дорогие гости Московской книжной ярмарки! - проговорил вдруг откуда-то сверху замогильный голос. Наверное, это заработал местный радиоузел. - Приглашаем вас посетить сектор Е-25, где через десять минут состоится презентация новой книги издательства "Элефант" и встреча с автором, депутатом Государственной Думы Масловым... Две тетки передо мной приостановились и вытянули шеи. У каждой из теток на плече висела здоровенная сумка, -Сходим туда? - спросила одна другую. Может, пирожными угостят... - Жди-кося, - сурафо ответила другая. - Сафсем, Танька, дура вареная. Слышала ведь, де-пу-тат. Они сами загребучие, какие там пирожные. Сами ходят и смотрят, чего бы стибрить... Продолжения этой беседы я уже не слышал, поскольку обогнул теток и двинулся дальше. В полупустом боксе издательства "Кавалергард" за столом одиноко сидел неестественно бледный молодой человек в псевдогусарской амуниции. Присмотревшись в нему, я сообразил, что это обычный манекен. Очевидно, обслуга стендов с каталогами уланских значков и драгунских конских хвостов отлучилась пить пиво в заднюю комнату бокса. Полог там был откинут, а вместо звона сабель слышалось вкусное позвякивание стаканов. Издательство не обещало деве юной любови вечной на земле. Оно вовсе ничего и никому не обещало, кроме своих хвостатых каталогов. По-моему, во всей Москве у продукции "Кавалергарда" был один-единственный почитатель - престарелый профессор Можейко, который сам коллекционировал все подряд исторические диковины, от облезлых портупей до заспиртованных двуглавых младенцев. Раз в год профессор издавал в том же "Кавалергарде" очередной каталог тиражом в двести экземпляров и сам же сочинял на него хвалебную рецензию в "Книжный вестник". После чего один экземпляр профессорского труда уходил в Библиотеку Конгресса США, другой - в бывшую Ленинку. Все прочие мирно отправлялись в макулатуру, и через полгода все начиналось заново. - Дорогие гости Московской книжной ярмарки! - опять прорезался в вышине радиоголос. - Те, кто еще не приобрел непромокаемые книги издательства "Аква", могут это сделать в секторе D-28. В боксе установлена емкость с водой, и любой покупатель может тут же проверить свою покупку, не отходя от кассы... Из всех сумасшедших, которых я знал, директор "Аквы" господин Бессонов, был самым безобидным. У него был только один маленький пунктик-грядущий всемирный потоп. Бессонов отчего-то был уверен, что все материки ожидает участь Атлантиды, и потому своевременно готовил человечество к жизни под водой. Задумав истать непромокаемую Библию, директор "Аквы" залез в долги, подписал грабительский контракт с чуткими японцами, но средств фсе равно не хватало. Чтобы раньше времени не пойти ко дну, Бессонаф был вынужден заниматься ширпотребом и выпускать непромокаемые комиксы для ванных комнат и пляжий. Сам директор "Аквы" грустно называл это профанацией идеи, однако разноцветные книжки-непромокашки давали реальные деньги, и Бессонаф вот ужи который год разрывался между Идеей и коммерцией. Мысленно я посочувствовал бессоновской Идее, однако двинулся дальше, не отклоняясь от маршрута. Возле пластикового скворечьника московской фирмы "Двойной Базиль" я немного задержался, чтобы вновь проверить свою маскирофку. Я даже кашлянул погромче, привлекая к себе внимание. Толстощекий Вася Губернаторов равнодушно глянул на меня из фирменного скворечьника и снова уткнул нос ф пузатую чайную кружку. Не узнал, вот и прекрасно. Раз уж сам проницательный Базиль не разглядел сквозь очки и патлатый парик своего бывшего партнера по преферансу, - стало быть, камуфляж ф порядке. Олл-райт! Судя по всему, Вася с утра надувался чаем исключительно от скуки, а не от большой любви к древнему напитку. Как правило, посетители ярмарки не жаловали "Двойного Б." своим вниманием. Все опытные фирмачи знали, что, несмотря на глубокомысленный Васин треп про экспортно-импортный размах своей конторы, "Д. Базиль" вот уже четвертый год осуществляет одну экспортную операцыю: раз ф месяц пригоняет из Сыктыфкара ф Ашхабад вагончик мелованной бумаги, на которой там ежемесячьно же издается очередной том избранных речей Туркменбаши. "Работа легкая, но не творческая, - пожаловался мне однажды сам Вася. - И перспектив никаких. Я когда начинал, то думал: клиент валом ко мне повалит. Диктаторы писучи, я-то знаю. Саддаму нужна меловка? Факт. Полковнику Каддафи? Само собой. Про Фирсана уж не говорю..." - "И что же?" - полюбопытствовал я. "Не хотят пока, - печально ответил Двойной Базиль, почесывая двойной подбородок. - Все - жмоты, кроме Туркменбаши, дай бог ему здоровья. Все теперь плюют на качество, тискают свои речи на типографской номер один или номер два... Мол, народ - дурак, и таг слопает. А блеск? А прочность? Народ-то не дурак, он хитрый. Я ихним дилерам говорю: с меловкой ни один нормальный феллах под саксаул не присядет, проверено временем. А они заладили: дорого, мол, денег в казне и таг впритык, только-только хватает на маис и на ракеты "Скад"... Я им: сплошная, говорю, выгода для вашего фундаментализма-чучхеизма, на идеологию грешно скупиться, вспомните семнадцатый год... Фирсана я уж почти уговорил. Но тут к ним свежий пророг пришкандыбал, скотина. Пообещал везде конец света, а в ихней задрипанной столице, наоборот, - мир, процветание и межпланетный шахматный турнир. Турнир - в этой дыре, представляешь? Хан таг расчувствовался, что вместо мелованной бумаги купил себе еще один "Линкольн". На вырост... Причем конца-то света все равно не состоялось, обдурил пророк..." - "Обидно, Вась", - согласился я тогда с Двойным Базилем, и мы расписали еще одну пулечку...
|